-Знаешь, – внутри как будто что-то щелкнуло, – Я уже где-то это видел. Человек, идущий по реке звёзд.

-Сон? Видение? – парень не выказывал никакого интереса. Но это пока.

-Нет. Не видение, – я поднялся на ноги, утягивая его за собой, вынуждая встать, – Идем.

Парень нехотя пошел за мной, то и дело спотыкаясь и ударяясь об углы. Я потащил его к кладовке, а оттуда вниз по лестнице.

Кладовка – это очень грубо сказано. Это, чуть ли не подземный бункер. Когда отец Коула строил этот дом, он специально выбрал лес, тогда время уже было далеко неспокойным, поэтому дом рассчитан чуть ли не на падение ракеты. И если верхний дом и рухнет, в “кладовке” можно будет укрыться и прожить, как минимум, полгода. Здесь есть все, что нужно для жизни. Почти сто квадратных метров, потолок – три метра, запас воды на два года, вода поступает из нашего собственного канала под землей, собственно, из-за него дом и построили здесь.

Сейчас большая “комната” пустует, там находится только старая мебель и кое-какие вещи, а в маленькую мы уже давно превратили в складное помещение.

-Воу... Да здесь можно в футбол играть, – потрясенно выдохнул парень, ежась от холода, когда я включил свет в большой комнате.

-Возможно. Никто еще не пробовал, – заглядывая под полупрозрачную пленку, пожал я плечами, не отрываясь от поиска.

-Это потому что я первый человек, который тут оказался, – усмехается Лето, идя вдоль накрытой плёнкой мебели.

-Твоя правда, – киваю я, – Хотя, как-то мы с Сахи играли здесь в теннис.

-Ты умеешь играть в теннис?

-Не особо. Но у меня не было выбора, – я улыбаюсь, выбираясь из под полиэтилена, – Сахи никогда не отличалась хорошим характером. И увлечения она себе всегда выбирала странные. Так что теннис – это еще по божески.

-А чем таким она увлекалась еще?

Я только кивнул на противоположный угол, где стоял большой стеллаж. Лето подошел к нему, забираясь под пленку. Послышался громкий чих, и я невольно улыбнулся, возвращаясь к поискам.

-Вот. Нашел, – я откинул пленку назад, – Посмотри. Тебе должно понравиться.

Лето улыбаясь выбрался из-за плёнки, держа в руках стрелу. Мда... Это я помню. Коул рассказывал, что Сахи убила себе все пальцы, пока научилась стрелять из лука, но я видел результат. Если бы сейчас была война – против ее лука никто бы не устоял.

По мере того, как парень приближался ко мне, его улыбка все больше меркла, а когда он оказался рядом со мной его лицо закаменело. Он медленно опустился на корточки напротив картины, крутя в руках стрелу.

Да. Я бы тоже был в шоке, если бы увидел то, что вижу не первый год, вживую. Картина, полтора на два метра. Человек, идущий по реке звёзд.

-Что это, мать твою, значит? – поражённо выдохнул он полушёпотом.

-Не знаю. Но эта картина, что-то вроде, семейной реликвии в семье Коула. Ей уже больше двух веков.

-“Китанис”... – парень оглаживает звёздную реку на полотне, проводит по аккуратной надписи в нижнем левом углу, – Что это?

-Имя автора. Китанис.

-Я что-то слышал об этом художнике... – он говорит тихо и касается картины, как будто это нечто живое и нежное. Будто это одно из его видений, что может исчезнуть от любого вздоха.

-У него есть несколько очень известных картин. “Спичка”, “Шторм”. Потрясающие картины. За них до сих пор бьются несколько музеев, – улыбаюсь я, хотя, не уверен, что он меня вообще слышит, – Эта картина называется “Река Имен”. Она написана в 2031 году. С 2281 года считается пропавшей. Ее стоимость, лет десять назад составляла, более десяти миллиардов.

-Сколько? – парень вскочил на ноги, удивленно распахнув глаза. Значит, все-таки слушал.

-Ты слышал, – улыбаюсь я, притягиваю его к себе, обнимая со спины.

Лето опирается спиной мне на спину, полностью расслабляясь. Он все так же заворожено разглядывает полотно. Если бы я не слышал его сердцебиение и слегка слившееся дыхание, решил бы, что он ушел в себя, погрузился в одно из своих видений.

-Идем. Здесь холодно, – он резко отстраняется от меня и быстрым шагом скрывается в маленькой комнате, и вот, я уже слышу, как он поднимается по лестнице.

Что случилось? Что он увидел на полотне такого, что заставило его, практически, сбежать?

Я окинул взглядом картину. Я не раз рассматривал ее, изучал все ее детали. Мужчина идет по реке звёзд, его спина напряжена, под кожей, окрашенной звездами, сине-зеленые вена, видны натянутые, как корабельные канаты, мышцы. Его руки расправлены, он пропускает через пальцы звезды. Его лица, как и в видении Лето, не видно, он смотрит в даль, пытаясь увидеть что-то вдали.

Ничего особенного. Картина осталась все такой же прекрасной и завораживающей, как я ее запомнил. Что же парень в ней увидел? Я не почувствовал от него ничего странного, ни страха, ни ненависти или чего-то подобного. Только растерянность и потерянность, это нормально. Но на душе все равно гадко, будто это я его обидел.

Парень нашёлся на втором этаже. Он надел старые рваные выгоревшие джинсы и растянутую черную футболку, которая уже и не черная, а грязно-серая. Его лицо выражает крайнюю озабоченность, он то и дело кусает губы, морщится и качает годовой. Кажется, он совсем не замечает мое присутствие, полностью прибывая в себе. В руках он все еще держал старую стрелу, переминая ее в пальцах.

-Что-то случилось? – даже не пытаясь приблизиться к нему, спросил я, – Ты что-то вспомнил?

Парень усмехается, медленно бредя к окну. Шаги были несмелые и, казалось, что он хромает, ноги его не особо слушались. Он уперся лбом в стекло, все так же крутя в пальцах стрелу. И чего он к ней привязался?

-Глупый вопрос, – невесело хихикнул он, – Я каждую, гребаную, минуту что-то вспоминаю. У меня в голове, каждую минуту, происходит микро-взрыв. Так что, да, что-то случилось. И да, я не в порядке, – он повернул голову ко мне, смотря в глаза, – Но я справлюсь.

Он отворачивается к окну. В его голове сейчас полная каша, ему нужно время, чтобы с этим разобрать. И он сейчас дал ясно понять, что хочет разобраться с этим сам.

Оставляю его одного. Я знаю, что он сам этого хочет, но на душе все равно гадко и внутренний зверь скребётся изнутри. Да какого хрена со мной творится? Чуть ли не по стене дохожу до кухни и залпом осушаю графин с водой. Зверь бьется, будто в агонии, будто он в опасности, загнан в угол, но внутреннее чувство опасности молчит. Как такое вообще возможно? Меня тянет неизвестно куда. Все внутри меня конфликтует друг с другом. С тем же чувством я проснулся утром, то же чувство заставило меня идти в лес, искать неизвестно что.

Выхожу на улицу, сажусь на ступеньки, выставляя ноги под дождь. Все выглядит нормально. Я слышу Охотников, они больше не скрывают свое присутствие, и я свободно их слышу и чувствую. Дождь заглушает все звуки, но за две недели я привык слышать все через шорох листвы и капли.

-Ты тоже это чувствуешь? – девушка медленно скользила вдоль стены.

-Чувствую. Только не знаю что.

-Понимаю, – Вики садится в полуметре от меня, на пороге тут же появляется лужа, вода стекает вниз по ступенькам, – Это невозможно объяснить словами, но внутри все сжимается, будто над тобой стоит сама смерть и точит свою косу.

-Ты часто это чувствуешь? – за все то время, что я общаюсь с Охотниками, то как они говорят о моих мыслях и чувствах, будто знают меня всю жизнь, вошло в привычку.

-Нет. Слава Богу, – девушка выживает майку и трясет мокрыми волосами, собирая их в высокий хвост, – Любой бы свихнулся от такого.

-Ты знаешь, что это значит?

-Нет, – она пожимает плечами, и смотрят мне в глаза, – Я знаю не больше тебя. Я только чувствую.

Я непроизвольно улыбаюсь, откидываясь назад. Она опять читает мои мысли, знает мои чувства лучше меня. А может быть, она просто чувствует то же самое.

-Где Нео?

-Должен быть наверху.

-У вас что-то случилось? От дома веет дурной кармой, – девушка прошлась по мне взглядом, подтягивая ноги к груди.