— Мы справимся, — делая упор на каждом слове, ответил он.

— Еще один такой прокол, десятый, — послышался не менее ледяной ответ. – И ты отправляешься обратно в центр.

— Проколов больше не будет, — рявкнул Снэйки. — Я не вернусь, — пробормотал он уже гораздо тише, себе под нос.

Холодные черные глаза пронзили его, и на мгновение бывший палач почувствовал, будто бы между ними нет этого расстояния.

— Это мне решать, — отрезал Дрэг. – Я пришлю своего человека.

— Не на… — начал Снэйки, но взмах руки в кожаной перчатке оборвал его на половине фразы.

— Я все сказал, — властно сказал Дрэг. И уже тише. – Береги себя.

Воздух подернулся пеленой. Связь оборвалась будто бы струна скрипки уличного музыканта – резко, жалобно, на самой высокой ноте.

Мэтт смахнул со лба капельки пота.

— Это был… — пробормотал потрясенный Зак. – Это был ко…

Рука в белых перчатках заткнула ему рот раньше, чем он успел сказать еще хоть слово.

— Ты ничего не видел, — прошептал Мэтт.

— Но это же был… — продолжал Зак.

— Это была галлюцинация рекрута, который слишком долго дежурил, — отрезал Мэтт.

— Ну уж нет! – возмутился Зак. – Второй раз со мной этот номер не пройдет! Кто ты такой, Мэтью Рэд? Кто ты такой, если позволяешь себе перечить королю?

— Никто, — Мэтт зло поправил перчатки. – Когда-то давным-давно я был кем-то, но теперь я никто. Просто рекрут, у которого есть немножко магической силы.

— Он назвал тебя десятым, — пробормотал Зак, будто бы не слыша его. – Десятый… но эти титулы есть только… — он побледнел, — Только у палачей!

Мэтью мрачно закусил губу.

— Зак, — тихо сказал он. – Я клянусь тебе. Я здесь не для того чтобы причинить кому-то вред, не для того, чтобы устроить какую-то проверку. Я здесь исключительно для того, чтобы служить, помогать людям. То… кем я был… если это всплывет, это положит конец моему пребыванию здесь. Я… я сильный маг… достаточно сильный, чтобы здесь и сейчас сломать твою волю и заставить забыть все, что ты видел. Но я не хочу этого делать. Пожалуйста, не заставляй меня. Просто поверь мне, а? Ну один раз, Зак, чего тебе стоит?

— Я поверю тебе, — кивнул Зак. – Поверю, если после того как ты поможешь капитану, мы сядем, и у нас будет долгий разговор, о том, кто на самом деле Мэтью Рэд, и что такого случилось в его прошлом, что он оставил все и рванул в северные земли.

Губы Мэтта тронула измученная улыбка.

— Я обещаю, — кивнул он. В ту же секунду хлопнула дверь и раздался быстрый топот ног: бывший палач, сломя голову, побежал на помощь своему капитану.

Зак обреченно вздохнул и, окинув взглядом комнату, поплелся прочь. Он слишком много узнал за сегодняшний день — это был факт.

Последние рекруты отдали свою дань уважения вице-капитану и ушли прочь, а он все стоял и стоял. Резкий порыв ветра всколыхнул его волосы, выбивая последние силы. Айс опустился на колени. Воспоминания нахлынули на него – все те дни, которые они провели бок о бок, на учебе в академии, в сражениях, и просто отдыхая и радуясь жизни. Его единственный друг… Теперь все это было в прошлом. Будто бы сотни цепей сковали тело капитана, прижимая к земле. И когда он был готов уже просто лечь на землю и умереть, кто-то подошел и сел на колени рядом с ним.

— Эй, — раздался тихий голос и, подняв голову, Айс увидел Мэтта, сидящего рядом.

— Уходи, — прошептали посиневшие от холода губы капитана. – Я хочу быть один.

— Ты уже достаточно был один, — упрямо ответил Мэтью, отказываясь уходить. – Дай руку, я помогу тебе подняться.

— Не хочу, — Айс покачал головой.

— Ты должен, — не оставлял его строгий голос. – Ты капитан. База ждет тебя.

— Я больше не могу, — пробормотал Айс. Он и правда не мог. Все эти годы академии, битвы за королевство, капитан жил кодексом воинов. Шла война, гибли люди, любой день мог стать последним и для него самого, и он пришел к единственному разумному для себя решению: не чувствовать. Вокруг были воины, такие же, как он сам. Смерть могла вызвать в нем сожаление о потере ценного бойца, и только. В этом была его победа над смертью, так он считал. Он ошибался. Вот, она лежала перед ним, зияющая дыра в защите под именем его бывшего коммандера. Столько лет сражаться бок о бок и остаться чужими людьми? Он правда думал, что это так, или попросту обманывал себя, искренне веря в свою бесчувственность? Что ж, судьба преподала ему жестокий урок за самоуверенность.

— Ты можешь, – тем временем продолжал стоять на своем Мэтью Рэд, пытаясь вернуть капитана из омута горьких чувств. – У тебя достаточно на это сил, я знаю это. Я верю в тебя. Все верят. Ты сможешь.

— Он умер, — прошептал Айс. – Понимаешь?

Голубые глаза пристально посмотрели на него, и Снэйки будто бы увидел осколки льда, плавающие в океане водных капель.

А Айс просто сидел и потерянно смотрел в эти глаза, полные сопереживания, в которых отражалась его боль. И на мгновение ему показалось, что человек, сидящий рядом с ним, понимает его, понимает, как никто другой. И от этого стало немного легче.

Он не помнил дороги обратно, будто бы все внутри него отключилось, отказываясь регистрировать происходящее извне. Единственное, что он чувствовал – это теплую руку, лежащую у него на плече, поддерживающую его. Рука была мягкой, но крепкой. Айс знал, что даже если у него подкосятся ноги, то рука не даст ему упасть. Поэтому он просто дал вести себя, вести, не зная куда, полностью доверившись рыжеволосому рекруту.

— Ну вот, мы на месте, — сказал Рэд, закрывая дверь, и Айс наконец пришел в себя. Это была его комната. На улице стояла ночь, свет не горел, и капитан вздрогнул. Ему показалось, что темнота и пронизывающий холод проникают в самое его существо.

— Ложись спать, — мягко подтолкнул его Мэтью в сторону кровати. – Завтра будет лучший день.

Лучший? Чем? Как он может быть лучше, если…

«Но я ничего не могу поделать с этим», — обреченно подумал Айс. Он сделал несколько неверных шагов и упал на кровать, зарываясь носом в подушку. Темнота свернулась вокруг него, и он сжался в комок, пытаясь противостоять ее натиску.

— Спасибо, — он, наконец, вспомнил о рекруте, который помог ему найти дорогу. – Ты можешь идти.

Мэтт сделал шаг по направлению к двери и застыл, рассматривая его. Капитан выдохнув, прижал к себе подушку, пытаясь заставить боль уйти. Это не выходило, и, несколько секунд спустя, он понял, что его трясет.

Несколько быстрых шагов, и Рэд снова был рядом. Осторожно сев на краешек кровати, он коснулся спины капитана.

Айс вздрогнул от его прикосновения, но, спустя еще мгновение, глубоко вздохнул, вернулся обратно на подушку.

Рука медленно прошлась по плечам и зарылась в волосах, успокаивающе гладя их. И Айс почувствовал, что медленно, но верно, начинает расслабляться. Боль не то, чтобы ушла, она застыла где-то глубоко в сердце. Он поднял голову, пристально глядя в глаза Мэтью. В них было понимание, то, чего ему так не хватало, чего он не видел так давно. Что-то новое стало зарождаться внутри него, какое-то чувство, которое он не мог пока понять.

Глаза пронизывали его насквозь. Глаза шептали, манили его, просили не уходить. Снэйки колебался – правильно ли он прочитал их значение? Что, если он сделает шаг вперед, то только добавит боли капитану? Он так и застыл, не двигаясь.

Спустя еще мгновение, показавшееся вечностью, он почувствовал на предплечье прикосновение другой руки. Еще мгновение, и рука скользнула дальше, на его спину. Снэйки поднял голову, встречаясь с глазами капитана. Тот не произнес ни звука, только смотрел ему в глаза, пристально, будто пытаясь о чем-то спросить.

В ответ рука Мэтта коснулась белоснежной шеи, и, пройдясь по ней, мягко опустилась на спину капитана. В то же мгновение Айс резко выдохнул, словно отпуская с этим вздохом всю боль, накопившуюся в душе, и крепко прижался к нему, обнимая обеими руками. Он прижался к нему так, как цепляется тонущий за соломинку, так, как будто весь мир вокруг рушился и только он один – Рэд – стоял незыблемой колонной во тьме.