Он еще раз посмотрел на плачущего юнца и понял:

«А нет его, этого выбора. Я выбрал свой путь еще тогда, когда поставил любовь, чувства выше своих способностей и пути воина. И теперь мне остается лишь следовать этой дороге, куда бы она меня не привела».

– Зак, присмотри за Мартином, — кинул он и пошел вслед за капитаном.

-Правильно, как грязную работенку – так Заку, — проворчал старший рекрут. – И кем он себя возомнил, новым капитаном, что ли?

Он нагнал его уже у входа в пещеру. Темноволосый, будто бы почуяв шаги, встал как вкопанный, не поворачиваясь.

— Рэд, — констатировал он. – Что тебе?

-Он сглупил, — начал Мэтью. – Но ничего страшного не случилось. Дайте ему второй шанс.

-Но могло бы. Из-за него могли пострадать другие, — стоял на своем капитан. – Таким не место на базе.

-Я понимаю, — кивнул Рэд. — Случившееся – жестокий урок, из которого он многое вынес.

-И что, учить его ценой жизни других людей? – повернувшись в его сторону, тряхнул головой командир.

-Я этого не говорил, — сквозь зубы процедил Мэтью. – Я прошу дать ему второй шанс, взять на поруки. Я сам готов… — он осекся.

-Присмотреть за ним? – закончил за него капитан. – Вчерашний фермер? Если только, — ледяные глаза прищурились. – Мэтью Рэд действительно тот, за кого себя выдает.

Рыжеволосый вздохнул. Что он мог на это ответить? Нити магии зазвенели вокруг него –верный признак того, что контроль над эмоциями был потерян. Странное ощущение возникло где-то внутри, точно он пытался прочитать то ли прошлое, то ли будущее. Только никаких картинок перед глазами не возникло, лишь слова вырвались из его губ:

-Просто вспомните себя в его годы, когда вы были, как он, еще ребенком, — посоветовал Рэд. – Свои мысли, чувства. Всегда ли вы поступали правильно? Не совершали ли чего-то такого, о чем пришлось пожалеть?

И тут же осекся. Похоже, он сказал что-то не то. Будто бы волна холода прошлась по его коже – или это был порыв северного ветра? На мгновение Снэйки зажмурился, а когда открыл глаза, вздрогнул.

В обжигающе ледяных, обычно бесстрастных глазах, полыхал огонь ярости.

-Мне кажется, ты забылся, рекрут, — отрезал капитан. – Твоя задача на этом сборе – чему-то научиться, вынести максимум полезного, а не перечить своему командиру!

Но Мэтью его не слышал. Он пристально смотрел на командующего базой – с разлетевшимися на ветру темными волосами, сверкающими злостью глазами, капитан будто бы превратился совсем в другого человека. И если до этого Мэтт видел только красивую оболочку, сейчас она наполнилась содержимым, бушующим как ураган.

Сердце пропустило несколько ударов, в горле пересохло, а Рэд стоял и смотрел в эти глаза и не мог оторваться, понимая, что пропал. Пылающий взгляд буквально разрывал рыжего на части. В этих глазах были огонь и лед, жар и холод. Казалось, глаза не могли отражать столько противоречивых чувств, но для капитана это стало возможным.

Мартин, другие рекруты, все происшедшее было моментально забыто, лишь этот взгляд имел для Мэтью сейчас значение.

«Я хочу, чтобы в этих глазах горел иной огонь, — неожиданно понял Снэйки. – Не злость, не ярость. Я хочу увидеть, как в этих глазах загорается искорка совсем других чувств… чувств ко мне».

Глаза пронзительно зеленого цвета внимательно наблюдали за его вспышкой. Капитан выругался про себя – ну надо же, вот так, сорваться перед рекрутом, показать эмоции, когда он всегда и во всем должен быть примером пути воина! Недопустимо! Он мотнул головой, встречаясь взглядом с рыжим… и так и застыл на месте – таким сильным был этот взгляд. Темноволосый воин смотрел в эти глаза, чувствуя, как тонет, стремительно тонет в этом омуте. Что-то внутри него дрогнуло. Мгновение спустя капитан не выдержал.

— Что ты делаешь? – вырвался у него вопрос, и он проклял себя за слабость. Слишком по-детски наивной звучала эта фраза. Непозволительная роскошь для командира.

Мэтью не отводил глаз, будто бы пытался пронзить взглядом капитана насквозь, вытащить наружу все тайны, все его существо. Наконец, полные губы дрогнули.

— Я пытаюсь найти человека в этой глыбе льда, — ответил он.

Еще мгновение, и рыжеволосый рекрут развернулся и быстро зашагал прочь, к скалам, не оборачиваясь. А если бы обернулся, то увидел бы удивительную картину. На миг, всего лишь на короткий миг непоколебимый капитан дрогнул от его слов как осенний лист на ветру.

К счастью для всех присутствующих, этим патрулирование и закончилось – подоспели другие рекруты с командирами и начали разбивать лагерь. То тут, то там слышались «охотничьи» рассказы – кто, сколько зубастиков убил. Снежные тигры не повстречались больше ни одной команде.

Снэйки сидел на снежной глыбе и упрямо смотрел в ночь. На небе не было ни звезды, и в кромешной тьме нечего было разглядывать, но его это не волновало.

«Перегнул палку, — покачал головой он. – Применил магию. Тут уже не подозрениями будет пахнуть, а прямыми обвинениями. Все демоны Эйза на мой вспыльчивый характер!»

«Но все же, — на его губах появилась вымученная улыбка. – На какое-то мгновение мне показалось, что я пробился к нему. Гнев, смятение, но в этих глазах просквозили эмоции, пускай даже на короткий миг».

Бывший палач тяжело вздохнул.

«Теперь он будет настороже вдвойне. И устроил же я себе веселую жизнь!»

«Но ведь оно того стоило? – раздался в его мозгу ехидный внутренний голос. – Увидеть в его глазах эмоции, эмоции, вызванные не кем-то, а тобой?»

Снэйки уронил голову на грудь.

— Неисправимый глупец, — вынес Мэтью себе приговор.

Один шаг вперед, два назад? Он хотел сбежать из дворца, хотел стать кем-то еще… И что в итоге случилось? Сегодня разум победил, и он смог противиться своим желаниям. Но как оно будет в следующий раз? Когда он снова заглянет в эти глаза, полные льда, сможет ли удержаться?

-Путь воина – путь пустоты, — пробормотал Снэйки, сжав кулаки, подняв голову к небу. – Мгновенное отвлечение внимания на эмоции может стоить жизни. Только расчет, все должно быть брошено на то, чтобы победить и выжить…

Слово за словом он повторял цитаты из кодекса воинов, стараясь вложить в них всю душу. Стараясь успокоиться и забыть, утопить в них свои чувства.

Но почему, все демоны Эйза, почему, даже повторяя эти слова, он добился лишь того, что вспомнил первую тренировку и тонкие губы, которые их произносили?

«Теперь мне нигде и никогда не будет покоя, — неожиданно понял он. – Снэйки, идиот, ты окончательно и бесповоротно влюбился».

Где-то вдалеке, будто бы подтверждая его слова, раздался чей-то вой, полный безнадежности и боли. И единственное, о чем жалел сейчас Мэтью Рэд – это о том, что не умеет выть точно так же – так бы он хоть как-то смог облегчить свою душу.

Этой ночью капитан никак не мог заснуть – ворочался, вспоминая произошедшее.

«Ни один рекрут никогда бы не позволил себе такого, — рассуждал темноволосый воин, изучая грубую ткань палатки. – И я сам хорош, сразу ни под арест не отправил, ни карцером не погрозил. А теперь уже… поздно, и глупо будет. Но зато я на все сто уверен: этот взгляд просто не может принадлежать обычному рекруту».

Он повернулся еще раз.

«И Фокс… вот же дурень, рванул в эту пещеру».

Вот поэтому капитан никогда сам не проводил сборы первогодок. Ненавидел возиться с новичками. Они сами лезли на рожон, не понимая, где опасность, и так легко погибали. Сколько уже таких желторотых они похоронили – не счесть.

Но почему его так волновала судьба этого паренька? Не он первый, не он последний, кого капитан, отправил со службы. Почему командир не мог забыть глаза полные слез? И обвиняющий голос Рэда: «Не совершали ли вы чего-то такого, о чем пришлось пожалеть?»

«В пути воина нет места жалости, нет места эмоциям», — вздохнул капитан, зарывшись носом в спальный мешок.