Она сказала:

— Мы думали об этом. Ты имеешь в виду слово «Alcor»?

— Конечно.

— Но что оно нам дает?

— Как что? В этом слове содержится все! Тебе известно его значение?

— По-арабски оно означает проба, испытание или опыт.

— А еще что?

— Алькор — так называется звезда.

— Какая?

— Звезда, которая входит в созвездие Большой Медведицы. Но все это не связано с нашей целью…

На губах Рауля заиграла участливая улыбка:

— Ну да, конечно, какая может быть связь между звездой и местом, где находится камень с сокровищами?! Придя к этому выводу, вы, несчастные, на этом прекращали попытки расшифровать тайный смысл надписи. И все же, какая связь здесь может существовать? Слово Алькор, магическое слово, слово-талисман навело меня на мысль, что вся история вертится вокруг цифры семь: семь аббатств, семь монахов-попечителей, семь ветвей канделябра, семь камней в семи кольцах. Я вспомнил, что звезда Алькор относится к Большой Медведице. И все! Вот вам и разгадка!

— Но где же она?

— Жозефина, ты меня просто удивляешь! Все элементарно просто. Созвездие Большой Медведицы состоит из семи звезд. Семи! Снова та же цифра! Неужели ты и сейчас не уловила связь? Неужели мне надо напомнить, почему эту звездочку арабы назвали именно так, а вслед за ними и астрономы приняли это наименование?! Алькор — самая маленькая, едва различимая на небосводе звезда, на ней проверяется острота зрения. Алькор есть то, что необходимо увидеть и различить, то, что вы все искали. Алькор — это спрятанное сокровище, тот самый межевой камень, в недрах которого монахи веками складывали драгоценные камни. Алькор — это сейф, набитый сокровищами.

— И все же я ничего не понимаю, — проговорила Жозефина, вздрагивая от волнения. Рауль поставил свой стул так, чтобы оказаться между Леонаром и открытым окном, готовясь, если будет необходимо, выпрыгнуть в любую секунду. Продолжая говорить, он не переставал поглядывать на Леонара, который по-прежнему держал наготове в кармане револьвер.

— Сейчас все станет ясно, — сказал Рауль. — Вот, смотри.

Он показал ей визитную карточку, на которой были нацарапаны какие-то слова, соединенные линиями.

— Я ношу эту схемку вот уже несколько недель. Здесь точно перерисовано взаимное расположение семи аббатств. Как видишь, фигура повторяет очертания Большой Медведицы. Семь аббатств, в которые стекались сокровища Французского королевства, соответствуют семи главным светилам созвездия. Установив это, мы почти вплотную приблизились к цели. Остается сделать лишь один шаг. Межевой камень, так сказать, земной Алькор, должен находиться там же, где Алькор небесный. Поскольку Алькор виден чуть правее центральной звезды Большой Медведицы, то и гранит с кладом должен находиться к востоку от аббатства, занимающего то же место. Это Жюмьеж, в прошлом самое славное и богатое аббатство Франции. Камень стоит там и только там, это математическая аксиома.

К юго-востоку от Жюмьежа, всего в четырех километрах, есть деревушка Мениль-су-Жюмьеж. Там сохранился замок Агнессы Сорель на берегу Сены. Согласно легенде, возлюбленная короля, то есть королева его любви, становилась на этот камень, чтобы лучше видеть, как плывет к ней королевская ладья. Вот вам и объяснение загадочной фразы насчет королевы, которая когда-то бежала к камню.

Подсев к Жозине, Рауль продолжал говорить со сдержанным волнением:

— Ах, как неосторожны были монахи, доверяя эту тайну такому понятному слову! Но они были поэтами, простодушными и мечтательными… Что за дивная идея — соединить земное с небесным! Великие созерцатели, великие астрономы, они черпали откровение в возвышенном. Ход светил управлял их земной жизнью, и светилам они завещали хранить свои сокровища. Кто знает, не было ли само расположение аббатств избрано с единственной целью — и на земле воспроизвести грандиозную фигуру Медведицы? Кто знает…

Поэтические излияния Рауля были вполне уместны, но он не успел довести их до конца. Зорко следя за Леонаром, он на время забыл о Жозефине Бальзамо. Неожиданным и точным движением графиня Калиостро нанесла ему удар кастетом по голове. Меньше всего Рауль ждал нападения с этой стороны.

Оглушенный, юноша согнулся на стуле, потом рухнул на колени, растянулся во весь рост на полу. Он пробормотал чуть слышно:

— В самом деле, теперь я ей не нужен.

Он успел еще сказать с ухмылкой парижского сорванца, унаследованной им от Теофраста Люпена:

— Какая стерва! Ни малейшего почтения к гению… Но пеняй на себя, Жозина: я возьму клад целиком…

И потерял сознание.

Подобное состояние обычно испытывает боксер после нокаута.

В конце концов Рауль пришел в себя и спокойно принял к сведению, что рядом сидит связанный Боманьян. Не вызвало у него удивления и то, что его самого тоже связали и столь же предусмотрительно прислонили к стене. Теперь они оба были в плену!

И уж совсем бесстрастно он смотрел на Жозину, заботливо уложенную на двух стульях около двери. По-видимому, недавние бурные переживания вызвали у нее глубокий обморок. Рауль улыбнулся: удар, безжалостно нанесенный ему, поразил и преступницу. Теперь Леонар суетился вокруг нее, то и дело заставляя нюхать ароматическую соль.

Осложнившаяся ситуация вынудила его позвать еще одного помощника графини. В комнату вошел юноша, которого Рауль знал под именем Доминика.

— Вот дьявол! — воскликнул вошедший, взглянув на пленников. — Кажется, д'Андрези! И что же мы имеем в итоге — обморок?

— Она вот-вот придет в себя. И вообще, все близится к развязке.

— Что делать мне?

— Отнеси ее в экипаж. Я перевезу ее на «Беспечную».

— А я?

— А ты последишь за этими двумя, — Леонар кивнул на пленников.

— Черт возьми! Не слишком милые клиенты. Я бы с удовольствием избавился от них.

Общими усилиями они привели графиню Калиостро в чувство. Едва открыв глаза, она приподнялась и заговорила очень тихо, но чуткий слух Рауля не упустил ни слова.

— Нет, я пойду сама. Ты оставайся здесь, Леонар. Я хочу, чтобы именно ты проследил за Раулем.

— Тогда позволь мне прикончить его, — тяжело вздохнул Леонар, обратившись к ней «на ты». — Этот парень еще принесет нам беды.

— Я люблю его.

— Но он больше не любит тебя.

— Пусть так, но он еще вернется ко мне. И что бы там ни было, теперь я не отпущу его.

— Что ты задумала на этот раз?

— «Беспечная» бросит якорь в Кодбе, там я отдохну до полудня, потом вместе займемся делом.

— А сокровища? Потребуются люди, чтобы справиться с таким большим камнем.

— Сегодня вечером предупреди братьев Корбю. Завтра утром они должны быть в Жюмьеже… Ах, не спрашивай меня больше ни о чем. Я совершенно разбита.

— А Боманьян?

— Его мы освободим, когда сокровище будет у меня в руках.

— Ты не боишься, что Кларисса нас опередит? Местная жандармерия может легко нарушить все наши планы, если оцепит старый маяк.

— Вздор! Неужели ты полагаешь, что она может привести жандармов к своему отцу и Раулю? — Жозефина Бальзамо попыталась встать, но, простонав, снова села.

Прошло несколько минут. Наконец, с огромным трудом она овладела собой, встала и, опираясь на Доминика, подошла к Раулю.

— Он без сознания, — проговорила она. — Охраняй его, Леонар. И того тоже. Стоит одному из них сегодня уйти отсюда — и все пропало!

По- прежнему опираясь на Доминика, она медленно вышла. Леонар проводил ее до самой кареты. Немного погодя он вернулся, тщательно закрыл дверь и заложил ее брусом. Потом извлек из большого пакета хлеб с сыром и приступил к трапезе. Вскоре по каменистой дороге застучали копыта, и все смолкло…

Убедившись в прочности своих пут, Рауль тяжело вздохнул.

«Кажется, она совсем сдала. Во-первых, при свидетелях рассказывает о своих планах. Во-вторых, поручает охранять двух таких ловкачей, как и и Боманьян, всего одному человеку, пусть даже и Леонару. О чем это еще может свидетельствовать, как не о том, что нервы ее совсем расстроены?»