— Как? Так это ее вы ждете?

— Ровно в половине шестого.

— А вы уверены…

— В том, что эта та самая мадам де Реаль из замка Крозон? Я располагаю неопровержимыми уликами. Но… слышите? Фоленфан подает сигнал…

Послышался свист. Ганимар вскочил.

— Нельзя терять времени. Господин и госпожа де Крозон, будьте добры пройти в соседнюю комнату. И вы тоже, господин д'Отрек. И вы, господин Жербуа. Оставим дверь открытой, по первому моему знаку вы все войдете. Вы, шеф, оставайтесь здесь.

— А если придут другие посетители? — забеспокоился господин Дюдуи.

— Невозможно. Заведение только что открылось, и хозяин, один из моих друзей, не пустит наверх ни души… кроме Белокурой дамы.

— Белокурой дамы? Вы сказали Белокурой дамы?

— Белокурая дама, шеф, она самая, сообщница и подруга Арсена Люпена, таинственная Белокурая дама, против которой я собрал неопровержимые доказательства, а теперь хочу в вашем присутствии получить свидетельства тех, кого она обобрала.

Он выглянул в окно.

— Идет сюда… Входит… теперь не убежит: Дьези и Фоленфан стоят у двери. Белокурая дама в наших руках, шеф!

Почти в это же мгновение на пороге появилась высокая, тонкая женщина с очень бледным лицом и сверкающими золотом волосами.

Ганимара охватило такое волнение, что он даже потерял дар речи, не в состоянии вымолвить ни слова. Она была здесь, перед ним, попалась в его сети! Какая победа над Арсеном Люпеном! Какой реванш! Победа досталась так легко, что он подумал, а не ускользнет ли и на сей раз от него Белокурая дама каким-нибудь чудом, на которые Арсен Люпен был большой мастак.

А она, удивленная его молчанием, ждала, тревожно озираясь по сторонам.

«Она уйдет! Исчезнет!» — в ужасе подумал Ганимар.

И, прыгнув, загородил собой дверь. Она отступила, пытаясь уйти.

— Нет, нет, — запротестовал он, — куда вы?

— Не могу понять, месье, к чему вы клоните. Дайте пройти.

— Нет никакого смысла уходить, мадам, напротив, в ваших же интересах остаться.

— Но…

— Не получится. Не уйдете.

Еще более побледнев, она рухнула на стул, шепча:

— Что вам надо?

Ганимар победил. Наконец он заполучил Белокурую даму. И вновь обретя хладнокровие, отчеканил:

— Позвольте представить вам моего друга, о котором я вам говорил. Он желал бы приобрести драгоценности… особенно бриллианты. Вы достали то, о чем я просил?

— Нет… нет… я ничего не знаю… не помню…

— Ну как же… Припомните… Одна ваша знакомая должна была достать такой цветной бриллиант… ну, как будто голубой. Я вас об этом просил, а вы ответили: «Может быть, я как раз сумею вам помочь». Вспомнили?

Она не отвечала. Из рук выпал ридикюль. Она быстро схватила его и прижала к груди. Пальцы ее слегка дрожали.

— Эх, — проговорил Ганимар, — вижу, мадам де Реаль, вы мне не доверяете. Лучше сам покажу вам пример, глядите, что у меня есть.

Он вытащил из портмоне бумажку, развернул ее и показал прядь волос.

— Во-первых, волосы Антуанетты Бреа, прядь, которую вырвал барон и зажал в кулаке. Я снял ее с трупа. Мадемуазель Жербуа узнала цвет волос Белокурой дамы… тот же цвет, что и у вас, да, именно такой цвет.

Мадам де Реаль ошеломленно глядела на него, будто и в самом деле не улавливая, о чем он толкует.

Это было как шок, потрясший всех. Ганимар чуть не потерял сознание.

— Нет? Как это? Ну подумайте, вспомните…

— Я очень хорошо подумал… Мадам тоже блондинка, как и Белокурая дама… такая же бледнолицая… но она совершенно на нее не похожа.

— Не могу поверить… такая ошибка просто невозможна… Господин д'Отрек, а вы узнаете Антуанетту Бреа?

— Я видел Антуанетту Бреа в доме дяди. Это не она.

— И не мадам де Реаль, — добавил граф де Крозон.

Этот последний удар прикончил Ганимара, он стоял оглушенный, опустив голову, пряча от присутствующих глаза. От задуманной им игры ничего не осталось. Целое здание, возведенное с таким трудом, рухнуло в мгновение ока.

Господин Дюдуи поднялся.

— Покорно прошу извинить нас, мадам, произошла досадная путаница, о которой лучше забыть. Однако мне непонятно ваше волнение, такое странное поведение с момента вашего прихода сюда.

— Боже мой, месье, я так испугалась. У меня в сумочке драгоценностей на сто тысяч франков, а ваш друг вел себя так подозрительно…

— В таком случае что означают ваши частые отъезды?

— Того требует моя работа.

Господину Дюдуи нечего было на это возразить. Он обратился к подчиненному:

— Ганимар, вы воспользовались сведениями, должным образом их не проверив. А сейчас к тому же крайне неучтиво обошлись с дамой. Придется дать всему этому объяснения у меня в кабинете.

На этом дело и закончилось бы, так как начальник Сюртэ собрался уже уходить, как вдруг случилась и вовсе невероятная вещь. Мадам Реаль, подойдя к инспектору, неожиданно задала вопрос:

— Вас, кажется, зовут господин Ганимар? Я не ошиблась?

— Нет.

— В таком случае, у меня для вас письмо, оно пришло сегодня, а на конверте было написано: «Господину Жюстену Ганимару. Просьба передать через мадам Реаль». Я подумала, что это какая-то шутка, ведь среди моих знакомых не было никакого Ганимара, а вы представились под другим именем, но тот, кто писал, по-видимому знал, что у нас назначена встреча.

Ганимару вдруг почему-то захотелось вырвать у нее письмо и немедленно сжечь. Однако в присутствии начальника он на это не осмелился и лишь надорвал конверт. Вынув письмо, инспектор чуть слышно начал читать:

«Жили-были Белокурая дама, Люпен и Ганимар. Злой Ганимар хотел причинить вред красивой Белокурой даме, а добрый Люпен этого не хотел. И вот добрый Люпен, желая, чтобы Белокурая дама сблизилась с графиней де Крозон, назвал ее мадам де Реаль (так или почти так звалась одна честная труженица с золотистыми волосами и бледным лицом). Добрый Люпен рассуждал так: «Если когда-нибудь злой Ганимар нападет на след Белокурой дамы, как будет кстати направить его к честной труженице!» Мудрая предосторожность, которая полностью себя оправдала. Хватило маленькой заметки в газете, которую читает плохой Ганимар, флакончика духов, нарочно забытого в отеле «Бориваж», имени и адреса мадам Реаль, записанного настоящей Белокурой дамой в книге гостей, — и дело сделано. Что скажете, Ганимар? Я описываю все так подробно, зная заранее, что с вашим чувством юмора вы повеселитесь от души. И правда, дельце не без пикантности, я и сам позабавился на славу.

За что Вас и благодарю, мой дорогой друг.

Сердечный привет нашему замечательному господину Дюдуи.

Арсен Люпен».

— Решительно, ему известно все! — простонал Ганимар, и не думая смеяться, — он узнает о вещах, о которых я никому не говорил! Откуда пронюхал, что я собираюсь пригласить вас, шеф? Каким образом прознал, что я нашел тот первый флакон? Как это может быть?

И он в полном отчаянии даже затопал ногами и стал рвать на себе волосы.

Господину Дюдуи стало его жаль.

— Ладно, ладно, Ганимар, успокойтесь, в следующий раз будете умнее.

И шеф Сюртэ удалился вместе с мадам Реаль.

Прошло десять минут. Ганимар все перечитывал письмо Люпена. В углу господа де Крозон вели с господином д'Отрек и Жербуа оживленную беседу. В конце концов граф подошел к инспектору и сказал:

— Дорогой месье, из всего этого следует, что мы не продвинулись ни на шаг.

— Нет, простите. В ходе расследования я установил, что главным действующим лицом и тут и там является именно Белокурая дама. А руководит ею Люпен. Уже одно это — огромный шаг вперед.

— Который не приведет нас ни к чему. Дело стало еще запутаннее. Белокурая дама убивает, чтобы украсть голубой бриллиант, и не крадет его. Потом наконец крадет, но только для того, чтобы подбросить кому-то другому.

— Так и есть, ничего не поделаешь.