– Никто и не отнимает у тебя эту возможность, но, впрочем, стоит тебя всё-таки отвести в туалет. Не смотри на меня так – он в доме. Просто не рядом.

А пока я выбирался из кровати и пытался уместиться на пятачке пола, Аэлирн удобно утроился в кровати, закинув руки за голову и явно приготовившись к шоу. По крайней мере, хищный блеск из его глаз никак нельзя было убрать, но у меня всё ещё болела задница, так что подпускать к себе похотливого ангела я не собирался ещё некоторое время. Не долгое, но хоть какое-нибудь. Но, видимо, его это нисколько не волновало, поскольку он с поистине королевским видом разглядывал меня, будто ему принесли какой-то шедевр, прежде невиданный, прекрасный, но он всё ещё думает о том, куда бы этот «трофей» поставить так, чтобы было видно всем, но мало кто мог дотянуться. Чуть хмыкнув, я назло мужчине закутался в одеяло и принялся искать свою одежду, которой нигде не было.

– Сними одеяло, и я скажу, где одежда, – с лукавой и крайне довольной улыбкой протянул Аэлирн, улыбаясь лишь уголками губ, склоняя голову чуть вперёд и как-то умудряясь даже с кровати на меня смотреть снисходительно-повелевающе, добродушно сверху-вниз, что не могло не заставить смутиться. – Ну, чего ждешь, мой мальчик?

Ехидная улыбка зазмеилась по тонким губам, и я кинул в него одеялом, на что он ответил тихим смехом, сверкая глазами и скидывая мое укрытие на пол. И молчал, довольно разглядывая меня и явно примеряясь, размышляя о чем-то своем, аэлирновском. Я же ждал, когда этот подлец скажет, где же моя одежда и спасение от его жадного, почти ощутимо-горячего взгляда.

– Иди сюда, – почти повелел мне Павший и поманил к себе изящным жестом длинных пальцев. – Я научу тебя королевским манерам.

Чего, прости? Какие, к ядрëне фене королевские манеры, когда я вот-вот замерзну?! Зло рыкнув, я прыгнул на мужчину с кулаками, а он с довольным смехом перехватил мои кисти и повалил на кровать, прижимая спиной к изголовью.

– Для начала было бы хорошо взять свои эмоции под контроль. Король должен быть величественным и не давать волю чувствам, что ты так любишь делать, мой маленький принц. – Менторским, размеренным тоном проговорил Павший, сжимая мои кисти одной рукой, а второй приподнимая подбородок. – Приопусти веки, вот так, замечательно, а теперь посмотри на меня так, чтобы я захотел сделать для тебя все. Будто я рыцарь, который дает клятву верности, но еще не знает, чего ждать от тебя. Вдруг я думаю, что ты никудышный правитель, которого и бросить не жалко?

Сперва мне захотелось дать ему коленом по гениталиям, но понял, что, несмотря на легкую язвительность и пренебрежение в голосе, он говорит на полном серьезе, хочет меня научить, сделать достойным правителем, за которым не страшно пойти на верную смерть. Но как одним взглядом покорить того, кто уверен в твоей некомпетентности, кто не верит в твою твёрдую руку и достаточное количество знаний, которые могут позволить управлять страной – и не одной. Я попытался улыбнуться, но он лишь покачал головой, показывая, что этот фокус не сработает на суровых воинах без чувства юмора. Но что? Как управлять своим взглядом, эмоциями, которые через него можно пропустить?

– Ты растерян и не уверен в себе. Твои подданные будут чувствовать это в первую очередь – не власть, не силу, а то, какие у тебя слабые места – неуверенность в себе, боязнь толпы, ужас перед темнотой или страх крови. Они будут чувствовать это, видеть, и это приведёт тебя к падению. Так же, как привело и меня, – холодно припечатал мужчина и чуть сильнее стиснул мой подбородок, вглядываясь в мои глаза. – Чего боишься ты? Смерть тебе, вроде бы, не страшна. Потеря близких? Не так уж и много их осталось – Виктор и матушка. А что дальше? Чего ты ещё боишься, мой мальчик?

– Ничего, – с вызовом кинул я и тряхнул головой, избавляясь от хватки Павшего и сжимая губы. – Я ничего не боюсь, Аэлирн. Потому что рядом ты. А если предашь – я не удивлюсь. Никто не удивится. Но ты знаешь, что с тобой случится, если ты на это пойдёшь – я сделаю всё возможное, чтобы найти тебя и уничтожить. Не просто убить, а вернуть в бездну ада или в пустоту Лимба.

– Вот это тот взгляд, которого я хотел от тебя, – улыбнулся он и, склонившись, коснулся моих губ, – но, раз ты меня так напугал – успокой. Ты должен уметь успокаивать и поддерживать своих подчинённых. И я могу дать тебе подсказку, как следует быть с определёнными подчинёнными.

– Это ты себя имеешь в виду? – буркнул я, пытаясь отдалиться от своего коварного ангела, но изголовье кровати тому совершенно не способствовало. Ещё чуть-чуть, и я бы начал скалиться, но мужчина тихо рассмеялся и выпрямился.

– Да, сейчас я говорю о себе, Льюис. Ну же, не кочевряжься. Неужели тебе жаль времени для своего старика?

Он откровенно потешался, улыбался, так и сверкая своими чудесными глазами, в глубине которых уместилось желание, жажда, которую не смог бы утолить никто. Пожалуй, тогда и я не мог утолить её, усмирить, а потому единственное, что я мог делать – хоть ненадолго отгонять её, очищать разум своего хранителя, идущего по тонкой леске, держащийся по середине, между тем, зачем в самом деле явился в этот мир и тем, что его просили сделать пробудившиеся чувства. Поведя плечами, мужчина коснулся моих волос, запустил в них пальцы, сжал, улыбаясь улыбкой победителя и захватчика, которая ему так шла, но в то же время коверкала его лицо до невозможного. Светлые волосы чуть вились, водопадом падали на его крепкие плечи, а крылья чуть шуршали, убаюкивая сознание и внимание. Впрочем, я быстро очнулся, когда плоть мужчины ткнулась в мои губы – требовательно и в то же время мягко. Это было… скажем, неприятно. Почти отвратительно, но Аэлирн держал мои волосы крепко, выжидающе глядел на меня и кривил губы в торжествующей усмешке. Нервно сглотнув, я осторожно приоткрыл губы, чувствуя, как внутри всё сворачивается в тугой, жгучий комок, коснулся губами головки плоти, с неуверенностью провёл языком. Ком поднимался к горлу, но я сдержался и обхватил губами.

– Смелее, Льюис, – голос Аэлирна чуть дрогнул, а пальцы впились в волосы сильнее, начиная причинять боль. – У нас не так уж и много времени.

Я закрыл глаза, принялся посасывать, стараясь не касаться языком. Скулы сводило, а дыхания не хватало, но это, видимо, не особенно заботило моего любовника, с губ которого начали срываться довольные вздохи. На миг замерев и поглубже вдохнув, принялся активнее за своё дело. Наверное, я бы даже привык и начал как-то получать удовольствие от происходящего, если бы Павший не прервал меня своим недовольным рыком.

– Да что же ты медлишь!

Вцепившись в мои патлы уже второй рукой, он принялся почти яростно вдалбливаться в мой рот, явно не заботясь о моём состоянии и согласии на такую… грубость. Дышать было совершенно нечем, слюна забивала глотку вместе со смазкой, глаза слезились, и по щекам катились слёзы. Я упирался ладонями в бёдра мужчины, пытаясь оттолкнуть, остановить, но он явно не собирался поддаваться мне. Впрочем, на миг он даже остановился, и я обрадовался, но только на мгновение. Когда он начал проталкиваться в горло, я сжал зубы. Аэлирн зашипел, точно рассерженный кот и схватил меня за нижнюю челюсть, до боли, наверняка даже до синяков, заставляя разжать зубы.

– Терпи, мой сладкий, – склонившись к моей голове, прошептал искуситель, медленно проталкиваясь дальше и, кажется, получая несказанное удовольствие не столько от нелицеприятного процесса, сколько от моих судорожных всхлипов и хрипов. – У тебя неплохо получается.

Мысли запутались между собой, по щекам катились слёзы, но это уже была не просто защитная реакция – мне хотелось плакать, хотелось, чтобы ад прекратился, и совершенно неожиданным открытием стали прохладные пальцы Аэлирна на моих щеках. Он прошептал что-то вполголоса мягкое и нежное, но не остановился. Куда там! Он начал двигаться, раздирая мне горло и довольно постанывая. Я чувствовал дрожь его тела и своего собственного, чувствовал, как мерно пульсирует его член в моём рту, но хуже было другое – меня начинало тошнить. Кислый ком поднимался к горлу, которое было «забито» членом моего любовника, и я чувствовал, что ещё немного и меня просто напросто стошнит – от отвращения, от боли, от того, что этот придурок, не думая ни о чём, трахает меня прямо в горло. Но он вновь замер, довольно, низко застонав, точно струна низкого тона задрожал, и горячее семя мучительно медленно стало вливаться в моё горло. Аэлирн отодвинулся, отпустил меня, а я прижал ладони ко рту, судорожно глотая желчь и сперму, пытаясь не вывернуться наизнанку на кровати. Слёзы всё лились из глаз, щёки жгло, а челюсти ужасно болели, как будто я несколько суток к ряду только и делал, что жевал древние ириски, сделанные по крайней мере из старой резины. Мужчина, когда я поднял взгляд, уже поправлял на собственных плечах плащ, подёргивал крыльями. Он отошёл к зеркалу, принялся приводить в порядок длинные волосы, будто напрочь забыв про меня.