В доме было темно и тихо - все уже наверняка легли спать. Но это не отменяло того факта, что я старался двигаться как можно тише. Пусть, это было трудно, но я должен был привыкать к своему телу, к своим ногам, собранным заново мастером Эриком. По наитию и логике я отправился к лестнице, что вела на первый этаж. И не ошибся – кухня действительно была там, но была не пуста.

- У меня почти нет сил, - слышу тихий голос Эрика и замедляю шаг. - Иллюзии отнимают слишком много сил, как и купол. Барьер забирает слишком много сил.

- Мы для того и здесь, пап, чтобы помочь тебе, пока Камаэль не будет готов отправиться дальше, - отвечает столь же тихо один из близнецов. Судя по тону - Александр.

- Не было бы проще просто довести его до Туннеля, м? - глубокомысленно изрекает Линда, затем повисает неуютное молчание. Слышу, как отодвигается стул - наверняка, это Эрик поднялся.

- Не может быть никакой речи о том, чтобы отправить его туда. Ты слышала, как там свирепствуют эти тёмные выродки? Всего несколько спокойных зон осталось, а ты говоришь о том, чтобы отправлять этого мальчишку прямиком в пекло. Да я почти на сто процентов уверен, что Льюис даже меч в руках держать не умеет. Я чувствую в нём силу, Линда. Возможно, если он не поддастся этому дьяволу Павшему, то это станет нашей надеждой на победу. Если нет - нам всем пора перебираться в другой мир. Или вовсе заказывать себе гробы. Камаэль должен быть под нашей защитой как можно дольше. Но вы должны быть готовы к тому, что в какой-то момент я перевешу на вас барьер. Я так и не получил никаких вестей от Виктора. Боюсь, не получу вовсе. В последний раз он писал, что отправляется на поиски Саиль. А вы все прекрасно знаете, какие легенды ходят об этом мече.

Мне не хватило терпения. Я сделал шаг, другой, замер в дверях, облокотившись на косяк и опустив голову, плотно скрестив на груди руки. Меня немного трясло, хотя где-то на задворках сознания маленький разумный Льюис и орал мне, что эти люди не могут быть простыми. Но я не хотел, чтобы кто-нибудь ещё погибал из-за меня. Я поднял взгляд на Эрика, ловя его немного испуганный взгляд, чуть скривил губы:

- Господа, я не такой уж и слабак. Не стоит думать, что я лишь ребёнок. Мои ноги уже в порядке. Я могу уйти завтра же утром. Только хочу узнать несколько вещей. Первая: кто вы такие? Вторая: как давно поняли, кто я? И последняя: как давно Виктор связался с вами?

Молчание было едким. Взгляды семьи упёрлись в меня, впились, точно ядовитые кинжалы. Они были напуганы, не ожидали, что я так ввалюсь посреди важного разговора обо мне родном. Эрик толкнул ко мне стул, предлагая устраиваться поудобнее. Я охотно уселся, поглядел на виноватые физиономии близнецов и Линды. Последняя и вовсе выглядела совсем разбитой, но ничего не поделаешь. Я, наверное, имею особенную способность разочаровывать людей. Наверное, так даже лучше. Ведь те, к кому я успел привязаться, неизбежно погибали. Я предпочитал не думать о том, что могло случиться с матушкой. Её смерть… нет, этого не может быть. Просто напросто не может.

- Мы эльфы. - Тихо начал мужчина, присаживаясь на край стола и чуть опуская голову, глядя на меня исподлобья. - Прежде мы жили там, куда ты должен направляться. Но когда родилась Линда, мы, выражаясь по-вашему, переехали сюда. Почему-то подумали, что так будет лучше. И, знаешь, не ошиблись. Здесь чуточку спокойнее, мы не переживали о том, что с детьми что-то случится. А Мари, знаешь ли, очень любит о них переживать. Да и вообще, обо всех. - Женщина чуть улыбнулась, но, наткнувшись на мой взгляд, почему-то потупилась. - Когда я увидел тебя, шатающегося, в этих грязных лохмотьях, мне показалось, что ты просто бродяжка или какой-то изнасилованный малый. Но есть одно но. Твоя спина, Льюис. Ты отмечен так называемым Павшим. И любой, хоть сколь-нибудь образованный представитель нашего мира, увидев этот знак, сказал бы, кто ты есть. Ко всему прочему, ты совершенно не умеешь скрывать свою ауру, хоть и пытаешься. Возможно, неосознанно, но это так. Мы с Мари долго думали над этим, затем, вспомнив вести о том, что, возможно матриархату эльфов пришёл конец из-за новоявленного молодого короля, поняли, кого судьба подтолкнула на наш порог. Затем, к нам прилетел почтовый голубь - встрёпанный, едва живой, он принёс нам весточку. Виктора мы знали уже давно. Достаточно давно. Пожалуй, с того самого момента, как им заинтересовался Аэльамтаэр. Он поведал нам о том, что произошло, что Королевский советник мёртв, что его брат так же мёртв, что юный король сбежал и теперь неизвестно где. Мы его успокоили и сказали, что присматриваем за тобой. Я ещё с первого дня твоего появления поставил вокруг нашей территории барьеры от Тёмных. А те, надо сказать, снуют вокруг с невероятным упорством. Последнее, что мы получили от Виктора - известие о том, что он доверяет твою судьбу нам и отправляется на поиски древнего эльфийского меча. Саиль. По легенде, это был меч первого властителя Светлых. Самый быстрый, самый острый и самый магический клинок во всех мирах. По той же легенде Саиль способен победить того, кто “Вкусил кровь и предал свою натуру, забыл о том, что есть Свет и пал так низко, как не падал и Дьявол”. А таких в нашей истории было не мало, но ни один из них не был столь силён как тот, что запечатан в твоём теле, Льюис Мерт. И теперь, когда все карты раскрыты, когда ты обо всём извещён, позволь мне попросить тебя, молодой король. Останься здесь на некоторое время. Я и Александр с Максимилианом обучим тебя искусству владения мечом. А потом… иди, куда пожелаешь. Тогда мы не будем иметь ничего против. Будем уверены, что ты не погибнешь.

Эрик замолчал. Тихо щёлкала и гудела лампочка в небольших бра. Я слышал, как напряжённо дышит рядом со мной Линда, как сжимают пальцы друг друга до хруста близнецы, как едва дышит Мари. И лишь Эрик спокойно глядел на меня, явно готовый услышать и принять отказ. Я поглядел за окно. Непроглядная ночь скреблась в окна голыми сучьями деревьев, злобно и бешено выла холодным ветром, отголоски которого я чувствовал на своих босых ногах. За окном начиналась зима, за окном была темнота и опасность. Павший тихо смеялся на периферии сознания, ликуя над чем-то своим. Я поднял взгляд на Эрика и приподнял уголки губ. Мы поняли друг друга.

- Ну и что это было, я тебя спрашиваю?! Давай, давай, не стой столбом, не корчи рожи! Повторяю - синистр, джамп-вольт и полный декстер!

- Господи, тут такая холодрыга! Я уже ни ног, ни рук не чувствую, давай прервёмся, хоть на десять минут!

- Оставь своё нытьё для Мари, Камаэль! Давай, давай, двигайся, двигайся. Это тебе не марш в строю в армии и не шоу роботов, это танец. Запомни меня: это танец, каких тебе никогда не встретить! Руки двигаются быстро, но в то же время - плавно. Не забудь о резкости. Вот, уже лучше! Не вцепляйся ты так в рукоять, иначе я тебя по пальцам садану! Что это был за прыжок?! Ты что, на скакалке прыгаешь, я не понимаю?! Волосы свои подбери, а то, неровен час, как задушишься ими. Ещё раз - синистр! Так-так, хорошо, хорошо! Джамп-вольт! Вот! Уже что-то прорисовывается! А теперь - декстер! Отлично, Камаэль!

- Эрик, я больше не могу, - простонал я, падая на дрожащие колени и отпуская рукоять. Рука болела нещадно, буквально горела огнём, причём - вся. Она дрожала, чуть дёргалась, ладонь покраснела от усердия, чуть припухла, пальцы так и вовсе не гнулись. Кисть проклинала меня всеми известными словами, а дыхание давалось с трудом. - Пожалуйста, дай мне отдохнуть!

Вот уже четвёртую неделю Эрик и его сыновья гоняли меня по их участку. Когда с утра пораньше с меня сорвали одеяло и в лёгкой одежде вытолкнули на мороз, заставив сделать не меньше пяти кругов вдоль всего барьера, я чувствовал себя так, словно выхаркаю лёгкие. Но на этом садисты не остановились. В моём ежедневном расписании была сотня приседаний, полсотни отжиманий, подтягивания, а затем начинался самый ад - тренировка по фехтованию. На пятый день тренировок, когда я почти не чувствовал своё тело, мне дали отоспаться. Я спустился на кухню не раньше, чем к полудню. Было тихо, я даже занервничал. Но когда я уселся за стол, готовый умять приготовленные мною спагетти с сыром, в дом влетела вся честная компания. Мари несла сумки с продуктами, а Эрик с троицей оболтусов несли что-то весьма массивное и улыбались от уха до уха.