После такого спокойного и затейливого «ужина» все, кроме нас с Аэлирном, отправились спать. Нам же выпало счастье нести первое дежурство. И в смысле отдыха это было даже лучше: всяко приятнее посидеть на час дольше, а затем спать в своё удовольствие, чем прерывать сон и бороться с подступающей дрёмой. Впрочем, я бы даже предпочёл не спать вовсе, предчувствуя новую порцию кошмаров, но Аэлирн в этом смысле был неумолим: уложил меня и усыпил, не слушая возражений. Но до того мы вдоволь насладились пением сверчков в невысокой траве, отдалённым пересвистом лесных птах. Павший охотно показывал мне созвездия, по памяти называя звёзды и их истории, а может и выдумывал их прямо из головы. В любом случае приятно было слушать его шёпот над своей макушкой и ощущать расслабленные прикосновения рук к талии под одеждой. Неторопливо вплетая в истории толику своей магии, он вынуждал меня закрыть глаза и соскользнуть в сон.

И, как и следовало ожидать, кошмар явился сразу, окутывая слабостью и холодом. Конечности словно существовали отдельно от тела и не слушались моей воли совершенно. Тёмный потолок маячил перед глазами, очертания комнаты тонули в полумгле, и из неё раздавался едва различимый, но знакомый шёпот, ядовитый, влекущий, манящий. И я непременно последовал за ним, однако же, внимание моё привлёк резкий, режущий слух скрежет, как это бывает во снах, облачённый не в звук, а в образ, подобный вспышкам света перед глазами. Бледные руки с изогнутыми когтями медленно, но верно вновь и вновь оставляли белые полосы на стекле. До боли знакомое лицо показалось в оконном проёме, искажённое ужасом и немой мольбой. И вместе с тем я чувствовал, что, стоит мне до конца отворить окно, как нечто более ужасное, чем вампир, настигнет меня. Свернёт меня и выломает все кости, выпьет всю кровь не для утоления жажды, но тупого удовлетворения. Но суть этого нечто была столь велика и размыта, что я не мог охватить её ни одним чутьём, и даже силы Павшего трусливо молчали во мне, свернувшись на границе сознания крохотным, бесполезным комком. Прилагая огромные усилия, обливаясь потом, я медленно поднялся с кровати, сотрясаясь от усталости. Но не успел я сделать и двух шагов, как ощутил прикосновение холодного металла к шее и подбородку. Сон растаял мгновенно, улизнул от меня в щель реальности, я распахнул глаза, пытаясь отпихнуть предмет, но напоролся на острый клинок и замер, ощутив тёплую кровь на ладонях.

– Так-так, что это у нас тут, – наконец донеслось до моего отупевшего от резкого пробуждения сознания. – Шестнадцать вооружённых Светлых.

Кто-то смачно сплюнул. Окончательно продрав глаза, я разглядел лицо дроу. Как и прочие его братья, серокожий, со светлыми волосами, он довольно ухмыльнулся, глядя на меня. И вместе с тем в его интонациях, в выражении его лица сквозило презрение и торжество. Осторожно уйдя из-под клинка, я медленно сел, бегло оглядывая стоянку. Костёр давно потух, угли остыли, а прочие только начинали просыпаться. Вероятно, последний дежуривший не справился с усталостью и всё же заснул, но я не мог его в чём-то обвинить. Тёмных было больше, но не сильно – всего два десятка, однако нападать на них я не стал. Оповещать Джинджера о проблемах, которые у него вот-вот возникнут, было неразумно. Слабо улыбнувшись, я приобнял себя за плечи, ёжась от утреннего холода:

– Простите, благородный господин. А в чём проблема?

Говорить я старался как можно тише, делая свой голос слабее. Патруль, а я подозреваю, что это был именно он, переглянулся, Тёмные загоготали, окончательно разбудив моих спутников.

– Проблема? Мальчик, ты, кажется, чего-то не понимаешь. В Империи за последние несколько месяцев вспыхнул не один бунт Светлых. По всем правилам нам полагается вас убить. – Осклабился дроу.

– Это вы не понимаете. – Притворно возмутился я. – Мы от этих сумасшедших и бежим! Они подожгли мой дом и бордель! А всё потому, что я снижал цену таким, как вы. Мне ли не знать, что эти долгоживущие придурки накопили достаточно денег, а у вас их ввиду многочисленности меньше. Да если бы не Император, я бы обанкротился из-за этих…

Дроу поднял руку, прерывая мой словесный понос, но я не переставал заламывать руки и жалобно глядеть на его закованных в сталь бравых ребят.

– С тобой ясно. А эти? – он кивнул на прочих.

– Это мой лучший мальчик, – я взял Аэлирна под локоток и подтащил к себе. – Хотите? Недорого.

Если бы Павший не понимал, что я заговариваю дроу зубы, вероятно, мне бы не поздоровилось, но мой муж заулыбался, поднялся и, покачивая бёдрами, приблизился к дроу, ласково уложил ладонь ему на плечо, как если бы собирался прямо здесь и сейчас забраться на него. Но мужчина лишь сдержанно отстранился и кашлянул:

– Я понял. Эти тоже шлюхи?

– Нет, рыженькие из той стражи. Чудом избежали повешенья. В наши дни без охраны нельзя, вот я их с собой и взял.

– И где, в таком случае, погоня? Вы же не пешком бежали.

– Так нас и не особо-то искали. Вы же знаете этих Светлых – фыркают на бордели, а сами тайком ходят. Но жить среди таких лицемеров – невозможно!

Тёмные убрали мечи, и я невольно засомневался в качестве их работы, прикидывая, поверил бы такому бестолковому вранью сам или нет. Стараясь не спровоцировать их на перемену решения и атаку, я медленно поднялся, всё ещё заламывая пальцы:

– Так вы нас отпустите, благородный господин?

– Конечно не за так, – прыснул дроу, вновь осклабившись и перехватив меня за кисть. – Шлюхам всегда найдётся работа.

В горле у меня встал ком, от омерзения затошнило, кости стали разогреваться, однако от поспешных действий я себя удержал и улыбнулся «благородному господину». Кивнув, я позволил мыслям коснуться сознания каждого Светлого вблизи: «Вырубите их. Не убивать». Не пристало тигру, особенно белому, вонзать клыки в Тёмную плоть и осквернять их и пасть холодной и гадкой кровью всего лишь потому, что надо выкрутиться из ситуации. И я не стал этого делать, не постыдился удалиться с чужим мужчиной в сторону худого елового леса, почти усохшего, а оттого не мрачного и не пугавшего. Прочие столь же лениво разбредались по другим укромным, отдалённым друг от друга местам. И особо непринуждённо, точно действительно опытная шлюха, Аэлирн словно танцевал меж троих мужчин, что пытались заграбастать гибкого эльфа в похотливые руки. Но Павший с зазывным смехом ускользал в сторону подобно прозрачному и безобидному дыму, уводя их всё глубже в лес, в мелкие и на первый взгляд безобидные топи. А оттуда уже не раздалось ни всхлипа, ни полвскрика, точно канули в Долину Тени, минуя её порог и агонию смерти под руками Павшего. Что было с прочими, я не знал и не вслушивался, был полностью сосредоточен на своём спутнике. Когда тот потянулся к собственной шнуровке в районе паха, мне оставалось только безропотно повернуться к нему спиной и, скинув плащ, прижаться ладонями к ободранному стволу ели. От него пахло душистой смолой, хвоей и сухим деревом. Чужие ладони на бёдрах были не лучшим ощущением, пробудившем те воспоминания, какие мне были не нужны, особенно когда он принялись расправляться с моими брюками. Это послужило сигналом, и я запрокинул голову на крепкое плечо, к удивлению не скрытое сталью доспеха, обхватил лицо мужчины ладонями, заглянул в его глаза звериными.

– Тени следят за вами. И скоро они явятся. – Прорычал я сквозь клыки, не выпуская перепуганного дроу.

Не успел тот толком сообразить, в чём дело, как я сжал его шею пальцами ровно настолько, чтобы бравый вояка потерял сознание, но не погиб. Начисто ободрав его увесистый кошель и без стыда забрав оружие, плащ, вернулся после на место стоянки. Там уже собрались мои спутники. Не дураки: при оружии, доспехах, кошелях. Ни дать ни взять – переметнувшиеся Светлые, отдавшие жизни на службу Императору.

– Хороших лошадей можно купить. – Задумчиво протянул я, наконец, взвесив свой кошель в руке. – На дозор будут меньше коситься. Полагаю, знаю, куда нагрянем в городе. А пока, господа, собрались и пошли. Дел у нас слишком много для не всесильных существ.