Возражать они не стали и повиновались: сгребли останки стоянки и её следы, торопливо ринулись прочь к городу. Первое время мы шли быстрым шагом, затем несколько раз переходили на рысцу, возвращались на шаг, разогревая мышцы после студёной ночи. Лес по левую руку отдалялся от нас, мелкие речушки пересекали нашу дорогу несколько раз, и каменистое дно с мелкими сверкающими рыбками, было ясно видно. Горы и их снежные шапки постепенно утопали в наплывающих облаках, но вскоре их начало сносить сильным ветром нам за спины. Оборотни двигались слажено, как сроднившаяся стая, а я со счастливым придыханием слушал единое биение сердец, присоединялся к ним. Дышал вместе с ними, двигался. Покуда слуха не достиг возмущённый окрик эльфов: они остались далеко позади, не в силах догнать разохотившихся зверей, почуявших близость жертвы, цели. Замерли разом, ровно дыша и нетерпеливо подрагивая, смотря в их сторону.

– Полегче, твоё величество. – Просипел Аэлирн, складываясь пополам и прижимая ладонь к боку. Гулко застонал и опёрся на колени. – Не у всех такая прыть.

– Не пыхти, старик, не то подумаю, что ты отжил своё и найду себе муженька помоложе, повыносливей и порезвей. – Занозисто улыбнулся я, встряхивая головой и убирая волосы с лица. – А ещё лучше: жену. Наследника сама принесёт, не обременяя меня этой неприятной ношей. Павший ты или нет?

– Будь у меня крылья, – прорычал мужчина, задетый за живое, резко выпрямляясь.

– Их нет. И вор получит от меня сполна. – Отрезал я, впившись в него взглядом. – Работай своими ногами, Белый ветер, если крылья отобрали. Я видел, как они стройны и сильны не издалека. Тут всего миля осталась. А если страшно невмоготу, обернусь и понесу и тебя, и Лаирендила, не взмокнув к концу пути.

– Дудки. – Разгневанным змеем зашипел Аэлирн.

И мы продолжили путь, но теперь я то и дело одёргивал перевёртышей и себя самого, вслушиваясь в шаги эльфов, в их сбитое дыхание и истеричное биение сердец. Аэлирн воззвал к своей тёмной сути, угомонил его под конец и вынудил замереть, не мешать и не выявлять слабости – до того разозлился. Последний особо дернистый и неприятный отрезок пути мы преодолели единым рывком, обходя по чащобе каменистую, разбитую дорогу, вздыбленную корнями деревьев. Но когда до меня донеслись звуки города, я всё же вернулся на дорогу, не желая выпрыгивать из леса перед самыми воротами – того гляди застрелят, не посмотрев толком, в кого стреляли. Деревья вокруг населённой местности были тщательно вырублены и выкорчеваны, чтобы избежать пожара и внезапного нападения, а потому неказистая каменная стена, выложенная наспех, открылась нам во всей своей уродливой твёрдости. Ворота были распахнуты настежь, почти дружелюбно приглашая в пасть Тёмным, но стражники присутствовали, спасибо и на том. Не то что бы они ревностно несли свою службу: вытащили в тень стены изгвазданный чем-то бурым стол и табуреты, во всю резались в карты, выкрикивая что-то нелестное друг другу и обмениваясь монетами. За то время, что мы приближались, они ни разу не глянули в нашу сторону. Ни один из шестерых. К столу, небрежно и даже постыдно, они приставили своё оружие – два лука и четыре алебарды. Буду честен, увидев среди них великана-полукровку, я было струсил и даже споткнулся, однако же быстро взял себя в руки, не позволяя слабость. Ещё на выходе из леса перевёртыши и эльфы встали в строй по трое, даже быстро подстроились под маршевый шаг, хотя я и полагал, что это не нужно. Проверив, как сидит плащ капитана отряда, и лишний раз расправив его, я направился к привратникам и махнул спутникам, давая знак подождать.

– Как карта идёт? – как можно развязнее поинтересовался я, опираясь на стол.

– Да хреново, как ещё, не видишь что ли. – Расстроено махнул пустым кошельком рыжий вампир с двуцветными глазами, даже не глянув на меня. – Раздели меня догола.

– Штаны ещё на тебе. Сыграем? – словно делал так всегда, поинтересовался я.

Наконец, мне удалось завоевать их внимание. Однако же вовсе не предложением, но звоном монет в моём кошеле. В чужом, конечно, но им незачем о том знать.

– Ты кто? – рыкнул великан, грозно возвышаясь надо мной.

Чернокожий, с налившимися кровью глазами, он дышал перегаром, отбивая нюх, но я и глазом не моргнул, изогнул бровь, точно передо мной стоял распоследний идиот.

– А ты не видишь, рядовой? – я хвастливо пробежался кончиками пальцев по небольшой нашивке на груди, сбивая несуществующие пылинки.

– Новоназначенный, небось. – Махнула дроу, рассматривая то меня, то свои карты, никак пытаясь решить, что же из этого интересней.

– Беженцы, миледи. – С почтением произнёс я, кивнув, различив, что она здесь старшая по званию и, вероятно, этих ребят и держит в подчинении. Затем выпрямился и сложил руки по швам, уставив бессмысленно-преданный взгляд в чистое небо. Солнце уже всползло достаточно высоко на небосвод, рассеяв блеклый туман и осенний утренний холод. – Семь лет на службе у его Императорского величества позволили занять это почётное место. Такая невероятная честь,..

– Вольно. – Кивнула девушка и указала мне на колоду карт, предлагая присоединиться к игре.

Великан сел на своё место, а рыжий вампир похлопал себя по коленям, лукаво улыбаясь мне, точно проверяя – рискну или нет. Точно желал убедить всех вокруг, что Светлая кровь не выводится из жил никогда. Хмыкнув на это, я обошёл стол и аккуратно присел ему на левое колено, выпрямился и без зазрений совести забрал со стола карты, принимаясь тасовать их левой рукой, придерживая пальцами правой. Вампир же запустил руку мне под плащ и нагло приобнял за талию. А пока я вникал в правила и мало-помалу раздевал своих противников, мои спутники втянулись в город, оставшись без внимания и наблюдения, что мне было, безусловно, на руку. Правда, меня беспокоил наш рыцарь. От доспехов Тёмного он отказался, накинув лишь плащ, однако любой дурак узнает эльфийскую работу, отличит его от истинного прислужника Императора. Про себя покачав головой, я меж тем продолжил свою собственную игру. Не боясь, я показывался всем на глаза, каждому давал разные истории и теперь был рад, что выбрал эту тактику. Колени вампира были жёсткими, пальцы жадными, а дыхание – пьяным. Но партию за партией мы отыгрывали великолепно, решив поделить выигрыш и немного поживиться. Наши же противники начинали злиться, ругались всё чаще, и это больше не напоминало дружеские перешучивания, и я полагал, что самое время уйти, не заставляя их обозлиться.

– Благодарю. – Улыбнувшись Тёмным и подкинув в руке потяжелевший кошель, я поднялся со своего места, чувствуя, как солнце припекает самую макушку сквозь капюшон. – Удачной службы.

Но не успел я сделать и двух шагов, как плеча моего коснулась уже знакомая до отвращения рука, заставив поморщиться и до боли стиснуть зубы. Каких трудов стоило не зарычать и не кинуться на него с клыками и когтями, разрывая на мелкие кусочки, вонзаясь в его плоть и отрывая шматы окровавленного мяса. С трудом проглотив ком слюны, я изобразил на лице улыбку и обернулся к вампиру:

– В чём дело, мой дорогой?

– Удача к тебе так и липнет, а упускать такой шанс будет только последний дурак. – Осклабился рыжий, до боли сжимая моё плечо. Алчный блеск в глазах вампира был отвратителен до умопомрачения. Мне хотелось вытащить его глазные яблоки, бросить на землю и раздавить, но я лишь улыбнулся и прикрыл глаза.

– Не сейчас.

– А я и не говорю, что прямо сейчас. – Осклабился он. – Как насчёт сегодняшнего вечера? Скажем, через час после заката?

Следовало придумать красивую историю о службе, о том, какая дикая усталость сковывает мои бренные тело и душу, искренне преданные его тёмному величеству. Однако же я преследовал иные цели. Чем громче будут говорить Тёмные о незнакомце, натворившем бед, тем быстрее шпионы донесут об этом своему начальнику, тем быстрее Роул клюнет на наживку и явится ко мне в руки. А потому, задумчиво потерев щёку и поглядев на небо, я решительно кивнул:

– Где?