Мы вступили в леса лаш-шиар через час после рассвета, и мне уже хотелось развернуться и броситься прочь, гнать коня до самого Беатора без остановки, спрятаться куда-нибудь под кровать и там смиренно ждать собственного конца, но присутствие рядом Аэлирна несказанно успокаивало и заставляло двигаться вперед. Когда-то он сам был здесь, и это тоже было во время войны, он пережил ту бойню, он сделал всё, чтобы выжить, и со своей задачей справился. А пока что мы двигались быстро, насколько это вообще было возможно. Я всё боялся услышать позади себя грохот и вопли, увидеть, как рушится Аяр, а в воду вместе с обломками падают Светлые, как вода вновь становится алой от их крови, но этого так и не произошло. Не было и на нашем пути никаких преград — ни патрулей, ни вооружённой до зубов армии Императора, и уже не меня одного начали посещать тревожные мысли, однако все хранили молчание. Даже обстановка в Хэрэргат не так сильно тяготила нас, как этот проклятый лес у подножия Лар-Карвен!
- Не поддавайся страху, Льюис. Мы справимся, - тихо проговорил Аэлирн, как-то безучастно глядя перед собой, и это лишь больше напугало меня.
Впервые с тех времён, как я оказался втянутым в эту безумную историю и был готов орать от страха от каждого шороха, я вновь испытал себя абсолютно беспомощным и глупым. Все мои знания улетучились сквозь какую-то невидимую трубу, а воспоминания притупились, оставляя лишь то, что мне когда-то подарил Аэлирн — вопли, наполненные болью, тела, сваленные друг на друга, кровь вокруг и кидающиеся друг на друга, точно обезумевшие, Тёмные и Светлые. Неужели и сейчас произойдёт тоже самое? Мы идём прямо в самое логово зверя, бодро маршируем в раскрытую пасть. Как будто бы так и было спланировано, как если бы так и должно быть. Где же сопротивление, где та огромная, невообразимая армия Императора, которой так безумно боялись мои дражайшие Советники? Могло ли это быть обдуманным ходом с их стороны?
- Я стараюсь, - хрипло прошептал я, впиваясь пальцами в луку седла и снова глядя на мужа. - Но разве это не странно? Мы не потерпели ни одного поражения, потери у нас минимальные, а возле самого замка — ни одного Тёмного, хотя аура и чувствуется. Разве так должно быть? Аэлирн, это же самая настоящая ловушка!
- Зубы этой ловушки сломаются, если она попробует захлопнуться на нас.
Павший отрезал жёстко и не терпя возражений, строго глянул на меня, и весь его взгляд так и обвинял меня: «Король ты или нет? Возьми себя в руки, наконец!» И я взял, с трудом стиснул зубы до боли в дёснах и виновато опустил голову. Да, конечно, как я мог забыть. Я здесь всего лишь король. А мнение всяких там королей на войне совершенно не учитывается, в конце концов, они нужны только лишь для того чтобы на голове корону носить, да рот открывать, покуда Советники говорят. Главное, рот открывать в нужный момент и правильно, убедительно. Иногда можно топать ногами и возмущаться, но кому до этого какое дело, а потому я обижено замолчал, поджимая губы и то и дело их кусая. Тревога всё нарастала, и мне хотелось закричать в голос, чтобы нарушить тишину, но делать этого я не стал, иначе бы меня вовсе сочли за сумасшедшего. А если нас в самом деле не заметили, и я своими воплями только привлеку к нам лишнее внимание, которое уж точно обеспечит безвестную и совершенно точно безрадостную смерть? Такое я тоже допускал, но понимал, как мала вероятность такого развития событий.
Подъём в гору отнимал много времени и сил, однако я чувствовал, что мы уже близко, тревога становилась всё сильнее, однако стоило мне положить ладонь на рукоять Саиль, как спокойствие окутало меня со всех сторон. Прохладная, крепкая и непоколебимая уверенность, столь необходимая сейчас, заструилась по венам, и на губах невольно заиграла улыбка. Ловушка. Это определённо она. Но я выведу из неё свой народ любой ценой, какой бы высокой она ни была, уплачу её сторицей. Яркое осознание пронзило горло и захлопнуло на нём серебряный ошейник. Цена будет высока, как никогда. Но даже её будет мало, если я не приложу усилия, если буду надеяться только на судьбу и фортуну, которые, как я помнил, частенько шутили надо мной злые шутки. И, хоть я и считал, что самое время и мне над ними пошутить, глубоко в душе я знал — время ещё не настало. Но разворачивать войска и вести их прочь я не мог. Меня бы скорее втоптали в землю собственные подданные, чем позволили отступить теперь, когда мы с такими малыми потерями добрались до Лар-Карвен, гнезда змеи, когда вокруг такая благая тишина. Теперь мне было понятно, почему был так спокоен Аэлирн, отчего такое осуждение было в его взгляде, и мне ужасно хотелось протянуть руку и коснуться его щеки, но я прекрасно знал, что он оттолкнёт мою руку и гордо тряхнёт головой. Лишь на мгновение наши взгляды встретились, и я ощутил в полной мере, как вспыхнула метка Павшего на моей спине, и меня едва не скрутило от адской боли. Как если бы я несколько часов к ряду сидел, сгорбившись над книгой или клавиатурой, работая над собственными делами, а затем вдруг решил выпрямиться. Вот только ощущения были во много раз острее. «Только вздумай, - про себя прошептал я, зная, что через обострившуюся связь Аэлирн обязательно услышит меня.» Мужчина никак не отреагировал, даже не взглянул, даже ресницы его не дрогнули от сильного магического порыва, который я вложил в эти полные отчаяния мысли.
Ворота замка Тёмных выросли перед нами столь внезапно, что я едва успел остановить своего коня. Крепкие, высоченные, через которые даже самый ловкий убийца не сможет с лёгкостью перебраться. И всё бы ничего, если бы это были обычные ворота — решётка там, металлические прутья, даже если из золота. Нет, это были ворота из камня. Между двумя каменными глыбами пролегала тонкая щёлочка, сквозь которую ничего было не рассмотреть, затем ещё две щели и высокая стена, увенчанная острыми серебряными наконечниками. Хотелось покрутить пальцем у виска, но я быстро понял, что ворота эти делались не для красоты, а для защиты, что сам замок, в принципе, идеальная крепость. Ни один таран, который может пробить эти ворота, не втащить на гору без применения магии, отзвуки которой очень быстро уловят. Это всё равно что постучаться в двери и позвонить одновременно. При этом делать это очень долго посреди глухой ночи. Мало того, что хозяин квартиры всё услышит и поймёт, так ещё и все соседи в округе будут знать, что к кому-то заглянули на огонёк. Поскольку таранов я не наблюдал, равно как и осадных орудий, что-то мне подсказывало, что мы выбираем звонок, а именно — сильный магический удар.
С тихим вздохом я всё же съехал с дороги, равно как и многие другие, спешился. Садиться не хотелось, хотя ноги уже ныли, прося о пощаде, ложиться на стылую, враждебную землю, пропитанную чужой кровью, тоже не хотелось, а потому я остался стоять, то и дело поводя ногой над землёй, пригибая траву и пытаясь справиться с роем мыслей, которые не давали сосредоточиться на чём бы то ни было. А ведь впереди, возможно, уже ничего не будет. Только кровь и темнота, тьма, ужас. От мрачного издевательства над травой меня оторвало прикосновение к плечу. Осторожное, ласковое и властное.
- Льюис, перестань. Ты ведёшь себя как ребёнок, - мягко проговорил Павший, вставая рядом со мной и скрещивая на груди руки, вновь вперивая отсутствующий взгляд куда-то вдаль, сквозь время и пространство, как если бы сейчас перед ним раскрылась Вселенная, давая возможность узнать, что будет происходить дальше. Так почему не передо мной, а перед ним?
- О да. Не забудь о том, что этот ребёнок — твой муж, между прочим. Ещё недавно мечтавший поступить в обычный человеческий университет. - Рыкнул я, впиваясь в него взглядом и ожидая хоть чего-то: улыбки, тёплого взгляда, нежного прикосновения. Но Павший молчал, бездействовал и казался мне ледяной статуей, в которую кто-то когда-то вдохнул жизнь и сейчас решил, что самое время её забрать. - И этот муж безумно тебя любит. Так сильно, как только можно ещё любить. Ты сам знаешь, что мы с тобой Связаны, что без тебя…
