- Милый? - Павший обернулся, заправил за острое ухо окровавленную прядь волос.

- Ножка бо-бо, - проскулил я с улыбкой, глядя на своего прелестного ангела.

Павший глянул на мою ногу, лицо его вытянулось, а затем мужчина резко поднялся на ноги, вышел из шатра, крикнул что-то. Кажется, позвал лекарей. И вскоре бравая «команда» принялась вертеться вокруг, охая и ахая.

- Канцлер, вы что же, жизнь мне спасать не будете? - просипел я с улыбкой, когда Павший вернулся в шатёр, завязывая волосы в высокий хвост.

- Почему же? Буду, - эльф обнажил клыки в улыбке, присаживаясь рядом со мной, а затем к моему ужасу принимаясь оглаживать мою плоть сквозь ткань брюк.

Лица лекарей побурели за доли секунд, но они от своего дела не отрывались. Кажется, у меня был открытый перелом. Откинув с плеча волосы, Павший деловито склонился ниже, принимаясь развязывать шнуровку, как будто бы ничего такого вовсе не делал. Не успел я возопить и остановить подлеца, как он уже во всю занимался глубоким минетом, глядя на меня кристально честными глазами и едва не причмокивая.

- Аэлирн! - прорычал я, пытаясь отпихнуть Павшего, но тот что-то промычал и перехватил мои руки. - Мне казалось, что мне нужно спасать жизнь, а не делать минет!

- М-м-м, - довольно промычал эльф и ехидно изогнул брови.

- Чего-о?!

- Вы, Ваше Величество, видимо не осознаёте всю важность такого органа, как пенис, - оторвавшись на пару мгновений от своего занимательного дела, улыбнулся Павший и наигранно облизнулся, а затем вновь принялся одаривать меня ласками.

Мне было стыдно не то что посмотреть на лекарей — вообще глаза открыть. Но почти тут же я и возблагодарил Аэлирна за то, что он делал, потому как лекари поставили кость на место безо всякого предупреждения и анестезии. Завопив так, что наверняка оглушил всех вокруг и заставил вздрогнуть мёртвых на поле, я прогнулся в спине, но Аэлирн надавил мне на грудь, заставляя улечься обратно и не метаться. Боль была ослепительной, но Павший умудрялся перебивать её удовольствием, отвлекать на другое, и я даже подумал о том, что такое обезболивание надо сделать в каждой лечебнице, а то как-то несправедливо будет. После лекари принялись спешно колдовать надо мной, заливая в рот какой-то горьковато-сладкий настой, а затем накладывая заклятья на кости, заставляя их срастись, но изо всех сил не глядя на то, как трудится, работая ртом и горлом, Аэлирн, а я в свою очередь изо всех сил старался не стонать в голос, хотя на это уходило очень много сил, которых оставалось все меньше и меньше. Лекари же, как только закончили со мной, спешно вылетели из шатра, одёрнув полог.

- Чёрт тебя побери, Аэлирн, ты на меня позор навлекаешь своим абсолютно распутным поведением! - рыкнул я, пытаясь оттолкнуть мужчину, и это мне удалось с удивительной легкостью.

- Наоборот, счастье моё! - радостно фыркнул Аэлирн, облизываясь так, словно бы съел что-то в высшей степени вкусное и питательное. - Представь себе, что они будут думать о прелестном короле, которому даже сам канцлер с восторгом и удовольствием делает минет.

- Ты мой муж, в этом нет ничего особенного.

- Они до сих пор не верят, что ты вышел за меня замуж по собственному желанию. И потому это будет добавлять тебе чести.

- Не о том ты думаешь.

- Неважно. Где там твои слуги? Пусть приготовят тебе и мне ванну. Кровь, конечно, хорошо, но у меня слиплись волосы, да и тебе неплохо было бы обмыться. Эй, там, служка! - юный паж заглянул в шатёр. - Приготовь нам… хотя нет, иди отсюда.

Эльфёнок пискнул и вылетел прочь, боясь, никак, разозлить грозного канцлера ещё больше. Тихо рассмеявшись, мужчина помог мне одеться и на руках понёс прочь из ставки лагеря, на вопросы прочих отвечая задорной улыбкой. Сон грозился забрать меня в объятья, но Павший то и дело тормошил меня, не давая задремать, пока наконец не сбросил меня в глубокую ледяную лесную речушку. Единственное, что я успел сделать, - прижать к голове венец. Ещё не хватало посеять его в лесной реке и упустить в море. Аэлирн же манерно спустил с себя брюки и медленно вошёл в воду, с усмешкой глядя на бултыхающегося меня.

- Ублюдок, - сплюнул я, протирая глаза и пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей болью судорог. - Я и сам мог справиться!

- Конечно. Но разбудить тебя всё же стоило.

- Придурок, Аэлирн. Иди сюда, насиловать буду!

- Но…

- Это королевский приказ, канцлер!

Павший скрежетнул зубами, а я растягивал губы в довольнейшей улыбке, понимая, что в жизни короля есть и положительные стороны, и они меня несказанно радуют, балуют. Притянув к себе своего ангела, я уложил его руки себе на плечи и, пользуясь физикой, подхватил его под колени и прижал к себе. Аэлирн шикнул, попытался отстраниться, но я ему то не позволил — принялся медленно проникать в Павшего, вглядываясь в его искажённое болью и удовольствием лицо, которое было мне милее всего. Дёрнув на себя его бёдра, втолкнулся в него до самого основания.

- Маленький сучонок! - вскрикнул сорвавшимся голосом мужчина, впиваясь ногтями в плечи, явно оставляя кровавые ободки, но это было даже приятно, в чём-то упоительно. - Хоть бы подготовил!

- Тебя, мой развратник? Думаю, тебе такое только доставит удовольствие, м? Как тебе чувствовать в себе член, как расходятся мышцы, как пенис давит на простату?

О, сладкий миг, когда я разглядел на щеках Аэлирна румянец! О, чудное мгновение, пронзившее меня своей тайной невинностью в самое сердце! Держа мужчину под бёдра, любуясь им, я начал двигаться, и Павшему стоило поблагодарить себя за то, что вообще решил отправиться к источнику, иначе я бы его в самом деле изнасиловал, ведь пыл схватки, азарт захватчика и победителя никак не мог покинуть меня. Помимо воды меня сдерживала ещё и боль в ноге. И это хоть сколько-то успокаивало. Поглаживая кожу возлюбленного, но не давая нежности и умилению прервать сладостные мгновения соития, которые дарили наслаждение и восхищение, продолжал двигаться. Аэлирн шептал что-то упоительно-нежное, похоже даже безотчётное, о чём наверняка потом будет жалеть, даже если и сказал правду. И грех было таким не воспользоваться.

- Аэлирн, любовь моя, - шепнул я ему на ухо, с трудом сдерживая стоны и от того удовольствия, что дарило мне плотно сжатое колечко мышц, которое было таким горячим по сравнению с холодной водой и импульсы его словно били меня мелкими искорками тока, - о, мой невообразимо нежный, ничего не бойся. Я буду рядом и защищу, где бы не оказался. Явлюсь из глубин ада, чтобы встать на защиту!

- К чёрту, к чёрту меня! - Мужчина срывался на крики, уже не думая о том, что нас слышат все лагеря вокруг, а греть ушки словами короля для подданных — самое милое дело. Но я и думать не смел о том, чтобы приглушить его воистину сильный голос или, упаси Куарт, - вовсе заткнуть. - Себя защищай. Себя и только себя, слышишь, комок шерсти?! Без тебя не смогу, без Виктора не смогу. Придурочные вы!

И следом случилось то, что заставило меня замереть и вовремя придержать коней. Аэлирн заплакал. Я медленно и аккуратно обвил руками талию мужчины, прижимая его к себе, и приникая губами к высокому лбу. Он плакал, как младенец, подвывая, точно одинокий оголодавший волк, царапал мою спину, словно я был повинен. Да, был повинен. И не знал, что же делать с плачущим ангелом смерти и мести, который доверчиво и тоскливо прижимался ко мне. А я мог лишь гладить его по талии и молчать, глядя в никуда широко распахнутыми глазами.

- Зачем отпустил, зачем? Не вернётся уже, нет больше прежнего Виктора. Понимаешь?! Кретин! Кретин!

- Кретин, - тихо подписал свой приговор глупый и молодой король в лице меня.

- Убью тебя когда-нибудь, кретин!

- Может, после того, как я тебя закончу трахать?

- Так продолжай! Развел тут, не знаю что, - Аэлирн спешно утер слёзы и яростно глянул на меня, впился клыками в плечо и принялся двигаться сам, упираясь пятками мне в ягодицы и следом вжимаясь в меня бёдрами, срываясь на стоны вновь и вновь.