– Мы нашли их, привысокий.

– Где они?

– Недалеко впереди нас, привысокий.

Фод кивнул своему слуге, и они ускорили шаг.

Дремс поднялся во весь рост и проводил их злобным взглядом.

– Терпи, – хлопнул его по предплечью Кин. – Как и я…

Он также ускорился и вскоре стоял подле бесновавшегося Ты. Тот снова ходил кругами, приплясывая и вынув из ножен короткие кривые ножи-когти.

– Крови… крови твоей… – бормотал он, потрясая головой так, словно ему в уши залезли муравьи.

Дремсы, все без исключения сидели на корточках со склоненными головами.

– Ты подаешь им плохой пример, Кин, – проговорил надменно Фод. – Они всегда должны знать, кто они. Ты отучил их от этого.

Кин сжал зубы и согласно кивнул. Слова о том, что именно поэтому его отряд считается лучшим во Владии и Цур опирается на него в своем властвовании на Синих равнинах, – слова об этом оридонец с трудом проглотил. Его страх перед Фодом усиливался.

– Пусть все изготовятся, – приказал Фод. – Ты, иди вместе с дремсами. Не дай им попасть в засаду. Если ОН с ними, то они уже прослышали о нас.

Приказ, приготовиться к бою, быстро разнесся в хвост колонны. Послышался лязг вынимаемого из ножен оружия и веселый говор. Кин разделил свою армию на три части и только после этого двинулся вслед за дремсами.

Они вышли к реке и двигались у водной глади. Кин запретил своим воинам выходить из-под сени деревьев, поэтому они шли вдоль реки в лесу. Он не прогадал, ибо первая же стрела, вылетевшая из чащи, угодила в плечо одного из дремсов, но опытный глаз Кина заприметил, что по траектории целили не в дремса, а в Ты. Последний метался по берегу реки, как ужаленная под хвост белка, и торопил дремсов. Когда же стрела сразила ближайшего к нему воина, Ты замер и возопил, что было мочи. У Кина невольно приоткрылся рот, когда Ты, не раздумывая, бросился в ту сторону, откуда вылетела стрела.

– Оставь его, – остановил Кина Фод, положив руку на затылок. – Им движут боги. Они охранят его.

Старый воин покосился на Фода и согласно кивнул. У него был иной опыт «охранения» богами подобных вояк, но он вновь предпочел попридержать его у себя.

Ты беспрепятственно достиг кромки леса и скрылся в нем. Округу продолжали оглашать его вопли. Дремсы у реки растерянно выглядывали из-за щитов, прикрывая ими раненого.

– Прикажи им бросить его, – сказал Фод, указывая на раненого. – Они должны делать свое.

Кин кивнул.

– Вперед, – крикнул он войску. Фод бросился вперед вместе с воинами. – Эк, – остановил Кин брезда, – отряди двух воинов. Пусть перенесут раненого от реки в лес. Тихо сделай.

Эк кивнул.

Погоня шла по следу довольно долго прежде, чем выйти на край скальной плиты, налегавшей на другую подобную же плиту в нескольких десятках метрах ниже.

Оридонец быстро распознал, куда людомар уводит своих воинов.

– Эк, найди Чоста, дай ему двадцать бойцов. Пусть, что есть сил мчится и обойдет вон ту долину с другой стороны. Сам возьми еще двадцать воинов и веди их к деревне. Видишь ее дымы?

– Ты не спешишь! – подскочил к нему возмущенный Фод. – Ты не хочешь догнать их?

– Я спешу.

Начался бешеный спуск вниз.

***

Людомар изо всех сил притянул тело к буро-красному камню берега реки. Его одежда была мокра от водяной пыли, коей ближайший водопад осыпал его, несмотря на то, что охотник отстоял от него на расстоянии полета стрелы.

Прислонив свою щеку к холодному скользкому камню, Сын Прыгуна закрыл глаза и попытался отвлечься от дурных мыслей.

Остальной отряд сидел прямо в воде, выставив вверх только свои носы.

Людомар различал топот множества ног, хруст ветвей под ними и тяжелое дыхание воинов. Когда эти звуки сместились в сторону равнины, он вывел воинов на тропу и стал подниматься обратно.

– Смотрите, – сказал Унки, показывая на воинский отряд, который двигался по другой стороне реки в сторону деревеньки.

– Они разделились. Их можно перебить, – предложил Бохт. – Я вижу дремсов. Они никудышные воины.

– Мы вернемся туда, где и были. Маэрх правильно сказал нам. У них не достанет сил, чтобы предугадать нас, – прохрипел Гедагт, взбираясь по крутому склону.

– Он умен, тот, кто ведет их, – вставил свое слово Лоден.

– Вы слышали крикуна. Визжит как девка по весне. Кто это среди них? Никогда не слыхал подобного, – спросил Унки.

– Мне дела нет до него, – ответствовал Бохт, прикусывая поломавшийся грязный ноготь.

Они снова взобрались на лесное плато и повалились без сил прямо в траву.

– Дремсов надо перебить. Всех, – проговорил Кломм. – С ними мы не уйдем от погони.

– А где Рыбак?

Этот вопрос застал всех врасплох. Никто и не заметил, что Нагдин исчез, хотя всем стало понятно, куда он исчез.

Воины вопросительно переглядывались, спрашивая друг друга, что будем делать. И каждый взгляд отвечал, надо идти в деревню; и каждый взгляд понимал, насколько это опасно и что не вернется никто; и за каждым взглядом пронзительно кричала воинская порука, не бросать своего в беде, а за этим возвышенным чувством тихо скрипело, не могу, нет сил.

– Как мы это сделаем? – проговорил, наконец, Лоден.

Отряд ответил ему молчанием.

Людомар с трудом поднялся на ноги, надо идти. Остальные, так же пошатываясь, встали. Он без труда провел их к плащу с перебитой дичью, начинавшей уже попахивать падалью, но иного не оставалось. Пища была честно разделена между всеми, и хотя ее оказалось мало, но были рады и этому. Глубокий сон всей тяжестью навалился на воинов.

Охотнику снились дни давно прошедшей жизни. Лицо людомары было удивительно похоже на лицо Иримы, а Лоова умещалась в ее руках точно так же, как и…

Далекий звук разбудил охотника. Он приподнялся на локте и прислушался. Рог призывно трубил. Он словно бы просил помощи. Он звал.

– Песнь Великих вод, – вскочил на ноги Лоден. – Это песнь Великих вод.

– А? Песнь? Ты чего говоришь? – быстро сел Кломм.

За ним проснулся Гедагт и холкуны.

– Песнь Великих вод. Это песнь пасмасских пиратов. Наша, – Лоден улыбался. Людомар разглядел это в темноте.

Воины быстро собрались и бросились на звук.

Они подбежали к кромке лесного плато, как раз в тот момент, когда на реке внизу появилась лодка, сверкавшая множеством рочиропсов разных расцветок. На лодке неистово гребли несколько реотвов. Их потные плечи, руки и лица отблесками переливались в свете кристаллов.

За лодкой быстро шел саарарский корабль. На нем были подняты все паруса, а многочисленные весла вздымали пену по бокам.

Над рекой снова разнесся призывный трубный рев. Он неожиданным образом повлиял на пасмаса.

Лоден бросился в реку и поплыл, не обращая внимания на крики товарищей. Вскоре водопад сокрыл его голову от глаз воинов.

– Я туда не поплыву, – предупредил Бохт. – Мне рано к богам.

– Мы переплывем реку и спустимся там, – Гедагт указал на другой берег.

– Течение, – только и сказал Кломм.

– У меня есть вервь. – Людомар стал быстро отматывать веревку с пояса и из-под поножей. – Она хотя и тонка, но крепкая.

Веревки оказалось достаточно, чтобы перетянуть через реку.

– Я пойду. – Унки обвязался веревкой, вошел в воду и поплыл. Его голова мелькала промеж белых бурунов, пенившихся переваливая через подводные камни реки. Пару раз его едва не утянуло в водопад, но он удержался за выступы под водой и все же выбрался на другой берег. Некоторое время он лежал недвижим. Кольчужка на его спине вздымалась высоко вверх. Наконец, Унки поднялся и подошел к одному из валунов. Несколько мгновений он возился подле него, а после показал руками, что веревки не хватает.

– Меня пустите, я легкий. Меня он удержит, – попросился Бохт. Гедагт согласно мотнул головой.

Второй холкун с трудом перебрался на другой берег.

Следом за ним поплыл людомар. Неожиданно на реке показалось дерево. Оно было большим с широко расставленными крючковатыми сучьями давно не видевшими листьев.