Литмир - Электронная Библиотека

Прикрываясь щитом, Кин смотрел на брезда и не видел в его глазах ни тени задора или боевого ража. Брезд выполнял свою работу, и это-то было страшнее всего. Такой враг всегда самый опасный!

Отбив удар топора, брезд схватил ближайшего пасмаса и расчистил им пространство перед собой, повалив наземь нескольких воинов. Двух из них он затоптал, а третьему расплющил ногу ударом топорища.

Брезды страшны в бою, и им могут противостоять только брезды.

– Эй, ты! – разнеслось по помещению грозно.

– Дигальт! – крикнул кто-то, и все это потонуло в оглушительном скрежете, когда брездский топор нашел на брездский же топор.

Брезд, которого окрикнули Дигальтом, и Эк, напавший на него, принялись с ожесточением драться. Всякому другому показалось бы, что их битва беспорядочна, но Кин видел, что Эк выжидает и лишь прощупывает противника.

Дигальт оказался не менее опытным воином. Он не лез на рожон и не попадался на хитрости Эка. Еще один брезд и Бурз также вступили в схватку друг с другом. Их тела заняли все пространство, где некогда помещались до двадцати воинов. Все ждали исхода рубки.

Между врагами невольно возникло негласное соглашение и ни один воин не смел бросить в брездов копье, топор или нож. Кин привалился к стене и молча наблюдал за схваткой.

Эк ударил полотном топора по руке Дигальта, но тот сделал плавное движение рукой и топор заскользил по его мышцам, огибая руку. Выпад Дигальта, и Эк крякнул, получив удар кулака в плечо. Он отпустил топор, но так, что тот завертелся в воздухе перед ним, переступил на другую ногу, отбил ладонью удар натопорной пики Дигальта, поймал топор и отпрыгнул в сторону.

Теперь уже Дигальт пошел в атаку. Он замахнулся топором сбоку, но не нанес удар, резко подтянув к себе топор за топорище левой руков, он ухватил топор ближе к полотну, и направил его на ногу Эку, целясь в колено. Эк оперся на свой топор и второй ногой отбил топор Дигальта. Они заняли исходные позиции и снова скрестили оружие.

Вдруг Дигальт резко присел, боднул Эка в живот, бросился в сторону и, навалившись, ударил его плечом под локоть. Эк кубарем покатился к стене, но тут же подпрыгнул и встал.

Тем временем Дигальт бросился к Бурзу, тот уловил это движение и отпрыгнул в другую сторону. Дигальт и второй брезд развернулись и, миг спустя, скрылись с глаз в потолочном люке.

– Они отступают! – разнеслось по стене. – Победа!

– Хе-ге-ге-е-ей! – закричал какой-то молодой воин в башне, но на него тут же цыкнули.

Кин поднял щит и вышел на стену. Вся она была усеяна трупами рипсов. Наемники лежали в невообразимых позах, явив свету Ока Владыки свои сочащиеся кровью раны и внутренности.

По тропе, уходившей в долину Эсдоларга, удалялся внушительных размеров отряд. На него можно было смотреть только из-за щитов, ибо отвеи продолжали посылать свои смертоносные стрелы в воинов на стене.

– Что, струсил, а?! – Кин увидел, как наемник-пасмас, забрызганный кровью, вознес меч над раненным реотвом, который без тени страха смотрел на него снизу вверх. – Стой, – приказал он воину. Пасмас удивленно поглядел на него. – Пусть он идет. Я казню, когда бегут. Он сражался. Отпусти его.

– Силен был, – подошел к нему Эк, тяжело дыша. Он потирал ушибленное плечо. – Давно таких не видывал.

– И я давно не видывал таких, – сказал Кин, вкладывая в свои слова совсем иной смысл.

Эсдоларг в осаде. Рюйю

Лугт стоял, нахмурившись, на Зверином клыке и смотрел себе под ноги. Под ним распростерлась Эсдоларгская долина, но он, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Густые брови старика были сведены на переносице, и из-под них, на покрытую снегом равнину, разрезанную витиеватыми трактами, смотрели стального цвета пронзительные, совсем не старческие глаза. Деревянный выступ на вершине замка-скалы позволял видеть всю долину и все, что в ней происходит.

Одет Лугт был по старинному брездскому обычаю: кольчугу и наплечники на его торсе покрывала накидка, верхняя часть которой утопала в пушистом меху. На ноги ниспадала тяжелая юбка ниже колен, состоявшая из толстой шерстяной ткани, поверх которой были наложены кольчужный фартук и прямоугольные лоскуты из дубленой просоленной кожи с металлическими бляхами в виде звериных морд. Руки, которыми он упирался в перила, были защищены железными нарукавниками, а пальцы сокрыты за «когтями» – кастетами с навершиями в виде слегка загнутых острых когтей. Они, одновременно, защищали пальцы от ударов и были смертельным оружием при ударе кулаком.

– Айх, Кугун тебя подери, ты мне едва рожу не свернул! – заорали из комнаты за его спиной.

Лугт обернулся и увидел Дигальта, который сидел на скамье посреди просторной залы, а вокруг него суетились несколько пасмасов. Хотя он и сидел, пасмасы вынуждены были подниматься на носочки, чтобы достать до его макушки.

– Иссуши мои потроха, Шраморукий, – сказал Дигальт, – если я не подохну под руками этих неучей. К чему такое? Употребить бы силы на иное, а?

Лугт продолжал смотреть на долину. Его глаза видели, как в дальнем ее конце появляется и растекается узенький ручеек. Словно бы грязь, сель проникал он на белоснежно чистую гладь долины.

Резкий порыв ветра долетел от Меч-горы. Шраморукий уловил в запахах с той стороны свежесть вечных снегов, которые даже и летом продолжали лежать на вершинах. Вон они, там. Он видел эти белые шапки. Они сверкали под взором Владыки.

– Порий, сиди смирно, едва палец не отломил мне, – прикрикнул на брезда пасмас, и его голос, резкий и отрывистый окончательно разметал сладостное воспоминание, которое нахлынуло и охватило Лугта.

«Многое изменилось», – подумалось ему. Он посмотрел на пасмаса – жука по сравнению с громадой Дигальта. – «Раньше не посмел бы он на такое. Не крикнул бы, ибо… смерть бы сразу ему…»

Лугт скоро повернулся и вернулся в залу. Его лицо поравнялось с лицом Дигальта.

– Глядишь? – спросил он у Дигальта и ткнул пальцем в удивительную прическу, сотворенную на его голове.

Волосы Лугта были разделены на три части. Самая широкая, задняя была уложена во множество косичек тонких и длинных. Косички эти помещались внутри металлических трубочек, походивших на пружины, и вся их свора была соединена промеж собой в небольшой пучок.

Две другие части шевелюры были собраны впереди ушей в две большие косы и стиснуты в более крупных зажимах-пружинах. Своими нижними концами эти косы переходили в бороду под скулами, переплетались с ней и вытекали из нее уже на грудь.

Бороде не была придана лопатная форма. Она была разделена на восемь кос в точно таких же зажимах. При этом, две косы, располагавшиеся под подбородком были намного длиннее остальных шести.

Лугт вытащил из ножен на поясе у пасмаса меч и ударил себя по лицу, ровно в том месте, где шли косы с головы в бороду. Удар был силен настолько, что зажимы перед левым ухом помялись, но и волосы и лицо осталось целым.

– Чуешь? – снова спросил Лугт.

Дигальт сидел пораженый увиденным. Никогда бы он не подумал, что одеяние и традиции его предков – это не просто красота, но и защита.

Лугт поднял меч, казавшийся в его руке ножичком, пред глаза Дигальта.

– Вот с чем к нам пожаловали они. Саараряне да наши, которые у них там, – это их любимое оружие. А коли так, то мы сделать должны такое, чтобы и не замечали их ударов. Чуешь?

– Чую, энторий…

– Брось и это. Нет больше среди нас энториев да пориев. Я боор. Ты же брер, а они все брезды. И хотя бы ранее никогда не прозвали его, – он кивнул на пасмаса, закручивавшего косы так, словно это были тугие канаты, пот лил с него градом, – брездом, но то и ладно. На то воля богов, чтобы мы так прозывались. Коли воин он; коли за нас стоит и наше дело, то брезд ему имя!

Пасмас открыл рот от удивления и перестал скручивать косы.

– Брезд, – проговорил он медленно, словно бы примеряя на себя это имя, – брезд.

– Вижу я их уже. Идут к нам, – продолжал Лугт. – Много. – Он распрямился и бросил меч пасмаса на пол. – Кончай с ним быстрее, Ригу, он нужен мне не здесь.

104
{"b":"571926","o":1}