Рейгар открыл было рот, но Лианна его опередила:

— Это вовсе не значит, что я теперь одобряю ваше поведение. Это значит, что я приложу все усилия, чтобы простить вас. А вы в свою очередь должны мне пообещать, что это больше не повторится. Вы не должны больше пытаться меня целовать! Или трогать! Раз уж все мирятся, значит, и мне нужно смириться. В какой-то степени.

— Так ты меня оправдываешь, значит? — в глазах принца плясали смешинки.

— Я вас ни в коем случае не оправдываю! – возмутилась Лианна. — Пусть все сколько угодно закрывают глаза на такие вещи, для меня это всё равно останется неприемлемым.

— Ты сама сказала, что тебе нужно смириться, — казалось, Рейгар издевался над ней.

— Но не до такой же степени!

Рейгар рассмеялся. Лианну вдруг поразила мысль о том, что таким она Рейгара ещё никогда не видела: открытым, мягким, простым.

«Счастливым», — пронеслось в голове Лианны. Она готова была поспорить, что таким его никто не видел никогда.

Рейгар вновь стал серьёзным.

— Так легко мне последний раз было, пожалуй, только с матерью. На Драконьем камне, — задумчиво произнёс он, снова поражая Лианну тем, что, казалось, опять читает её мысли. – Лет в шесть или семь.

Лианна прикусила губу. Ей почему-то стало жаль Рейгара. Как, должно быть, ему было тяжело, ведь у него не было такой семьи, как у Лианны, которая любит тебя и старается принимать тебя таким, как есть, по мере возможностей, которая не впихивает тебя в совсем уж жёсткие рамки, позволяя небольшие послабления. Леди Старк, Лианна была в этом уверена, была ничто по сравнению с королём Эйрисом. То, что она не прекращая пыталась воспитать в Лианне леди, было мелочью, ведь Эйрис наверняка заставлял Рейгара быть тем, кем он на самом деле не являлся. Вместе с этим осознанием пришло ощущение того, что Лианну понять может только Рейгар. Они были в одинаковом положении: в непонимании, неприятии, попытках перекроить их сущность. И Рейгару приходилось гораздо хуже, ведь у Лианны были отец и братья, которые на многое закрывали глаза. А у Рейгара не было никого. Рейгар понимал Лианну почти так же, как Брандон, и даже глубже. Принц, казалось, тоже почувствовал, что между ними что-то переменилось: он обратил к Лианне взгляд. Они с минуту сидели молча.

— Мы ведь могли бы быть друзьями, — негромко произнесла девушка, глядя на землю и легонько болтая ногами в воздухе.

— Я надеялся, что мы всё ещё можем. С тобой легко. Часто этого не хватает.

— Не будем бежать наперегонки с ветром, — Лианна, конечно, немного оттаяла благодаря своему внезапному озарению, но до конца она своевольность принца ещё не простила.

Эта обида сжалась внутри комочком и изрядно подпорчивала радость от освобождения того, что Лианна так долго прятала и носила в себе.

— Полегчало?

Лианну бросило в холодный пот от этого простого вопроса. Привыкнуть к ощущению, что Рейгар видит её насквозь, казалось невозможным. Она лишь коротко кивнула в знак согласия.

— А твоё письмо? И наш уговор?

— Сожгите письмо, я ошибалась на ваш счёт, — уступила, наконец, Лианна. — А уговор можете забыть, если не будете лезть целоваться и докучать мне.

Рейгар улыбнулся, а Лианна впервые в жизни не почувствовала себя побеждённой, уступив свои позиции.

====== Истина ======

В последующие дни Лианна с Рейгаром виделись довольно часто: они частенько случайно сталкивались, что выливалось в долгие прогулки по саду или богороще, реже Рейгар сам приходил к Лианне. Они могли часами просиживать где-нибудь вдали от посторонних глаз. Лианна совсем расслабилась после того, как они окончательно всё прояснили, и ей с Рейгаром стало легче. Всё время, что они проводили вместе, они разговаривали. После разговора в саду всё как будто бы стало проще. Рейгар пообещал Лианне, что никто ничего не узнает. И она ему верила. Принц знал все потаённые уголки замка и всегда находил места, в которых они могли общаться без свидетелей. Лианна однажды поделилась с Рейгаром своими опасениями насчёт Вариса, но принц заверил её, что ей нечего бояться.

Уже на второй день у Лианны появилось стойкое ощущение, что она знает Рейгара всю жизнью. Говорить с ним было легко, даже легче, чем с Робертом. Ведь Лианне совершенно не нужно было понравиться Рейгару и не вспугнуть его отсутствием манер. Рейгар воспринимал её такой, какая она есть: немного девчонкой, немного мальчишкой, как в детстве часто называла её мать. И за открытость девушки принц платил ей своей открытостью: она рассказала ему, как впервые скакала верхом, а Рейгар поведал о серых буднях своего королевского детства, о том, как нашёл пристанище в книгах и музыке. И каждый день Лианна не без удовольствия наблюдала за тем, как преображается Рейгар в её обществе. Как из замкнутого, сдержанного и немногословного он превращается в весельчака с вечной улыбкой. Почему-то Лианне это грело душу.

К слову, о Роберте она и не вспоминала. Только когда Эддард или леди Старк заговаривали о нём, Лианна вспоминала о его существовании. Вскоре Роберт был вынужден покинуть столицу уже насовсем: он отправился в Штормовой Предел вместе с родителями. «Готовиться к свадьбе», — как не преминула сообщить Лианне мать. Лианну иногда колола откуда-то изнутри вина за то, что она предавалась веселью в то время, как Роберт был вынужден покинуть её, отец находился не пойми где, а мать и братья сильно переживали за отца. Она и сама должна была переживать. И переживала, лежа ночами в кровати. Но этих переживаний и вины хватало ровно до следующей встречи с Рейгаром. Лианна каждый раз хотела рассказать о том, что её волнует, но как только он появлялся перед ней, всё разом вылетало из Лианниной головы. И в такие моменты девушку начинали волновать совсем другие вещи: Рейгар больше не прикасался к ней ни под каким предлогом. Иногда ей даже казалось, что он нарочно избегает её прикосновений. Один раз Лианна будто бы случайно оступилась. Она хотела поймать принца за руку, но тот ловко увернулся и ухватил Лианну за плечи, помогая сохранить равновесие. Там, где её кожу скрывала плотная ткань платья. Или Лианне это только показалось? Что-что, а об этом она напрямую спросить не могла. И с какой бы стати ей о таком спрашивать? Рейгар делал ровно то, что она от него потребовала, а она снова недовольна.

— Ты какая-то рассеянная, — заметил Рейгар во время очередной прогулки.

— Да, — только и ответила Лианна.

Они сидели на той же скамейке. Лианна задумчиво скользила взглядом по лужайкам с первыми цветами.

— Что-то гложет тебя. Не хочешь рассказать?

— Нет.

Казалось, Рейгара этот ответ поставил в тупик, и он не стал допытываться. Лианну это разозлило:

— И вы больше ничего не спросите? — воскликнула она раздражённо.

— Что ещё я могу спросить? — и бровью не повёл Рейгар. — Я спросил, ты сказала — нет. Разговор окончен. Или я должен силой заставить тебя говорить, чтобы ты снова меня возненавидела?

— Я никогда вас не ненавидела! — огрызнулась Лианна.

— Судя по твоему поведению, что-то тебя не на шутку беспокоит. Но если ты не желаешь об этом сейчас говорить, я подожду.

— Пока я уеду? — холодная рассудительность Рейгара выводила Лианну из себя.

Рейгар ничего не ответил. Чуть погодя, немного выпустив пар, Лианна снова заговорила:

— Я вру матери и братьям о том, где пропадаю целыми днями.

— Почему?

— Почему? — переспросила Лианна изумлённо. — Быть может, из-за Харренхолла?!

Если о поцелуе знали только Лианна и Рейгар, то о венке из голубых роз, казалось, теперь знала каждая душа во всех Семи Королевствах.

На Лианнино высказывание Рейгар никак не отреагировал.

— Мать меня чуть живьём не закопала на месте за вашу, кстати говоря, выходку. Не думаю, что она уже забыла. Плохая идея подливать масло в огонь нашими встречами, — пояснила Лианна.

— Твоя точка зрения мне понятна. Только зачем врать, если тебя это так беспокоит?

— А вы своей жене правду говорите? – с вызовом спросила девушка.