И, к его огромному удивлению, все окружающие наоборот потрясающе быстро приняли ее в круг своего общения. Хоть он и видел искусственность в ее общительности и насмешку над всеми в задорном смехе, казалось, остальные как будто ослепли и вовсе этого не замечали.

Двое парней, что к ним повернулись, Эрик и Дин, отсмеявшись, перегнулись через свою парту и затараторили, перебивая друг друга.

- Эй, Уилсон, - обратился к ней Дин, толкая своего соседа в бок локтем, - видела вчерашний матч? Как Эдинсоны зарядили на последней минуте…

- Да погоди ты со своим матчем, - фыркнул Эрик. У него были светлые кудри волос, круглые голубые глаза и несколько женственные губы. – Можно тебя пофотографировать? - спросил он, заискивающе заглядывая в глаза Джин.

Его друг возмущенно уставился на друга.

- Ты это чего, на свидание звать ее вздумал? Да без меня?! – возмутился он с какой-то обидой в голосе.

- Какое свидание, побойся Бога! – шутливо вскинул руки Рик.

Джин слушала их болтовню со снисходительной улыбкой, продолжая непринужденно валяться на коленях Йена и болтать одной ногой. У Томсона же едва не свело пол лица от раздражения. Он недоумевал, почему она мертвой хваткой вцепилась в него и не оставит в покое. Раньше он сидел в полном одиночестве, замкнувшись в себе и погрузившись в собственные мысли. Теперь же вся его гармония отчуждения дрожала и скрипела под натиском безжалостных ударов Джин.

Йен опустил голову вниз, и внезапно взгляды соседей по парте пересеклись. Взгляд Томсона был более чем многозначителен. В нем буквально читалось: «Можешь водить народ за нос сколько угодно, но меня не тебе обмануть». Джин лишь улыбнулась в ответ и прикрыла глаза. Это ее работа – водить людей вокруг пальца.

… Ее отправили люди с вершин корпорации. Йен не уставал поправлять ее и называть это «ссылкой». Ее прислали, чтобы Джин стала его «напарницей». Но это лишь красивые слова. На самом деле все до единого в организации ВЛЦ знали, что напарника присылают не ради веселых посиделок по вечерам в баре. Напарника присылают, чтобы Корпорация всегда могла дотянуться до твоего горла и быстро убрать, когда ты становишься слишком опасным. Джинджер восприняла это с присущим ей азартом. Казалось, все вокруг для нее было лишь сплошной игрой. А вот для Йена это оказалось настоящей пыткой.

Томсон тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону, - бесполезно бороться с этой девицей. Пусть валяется на коленях и притворяется спящей. Когда-нибудь он устроит ей вечный сон, обязательно.

Но едва Йен поднял глаза, он тут же застыл, словно парализованный. Он замер, не в силах пошевелить и пальцем, заарканенный десятком внимательных взглядов. Все студенты вокруг, словно загипнотизированные, все до единого из тридцати человек, абсолютно все повернулись к нему лицом, уставившись своими пустыми, белесыми, распахнутыми глазами. Словно целая куча бездушных манекенов, они уставились на юношу, прожигая в нем десятки дыр. Они следили за парнем, словно множество снайперов за единственной целью.

Сам не в себе, Йен осторожно, опасаясь совершить лишнее телодвижение, поднялся с места, неотрывно наблюдая за окружающими. Те, уловив его перемещение, словно по команде вскочили со своих мест, абсолютно синхронно, опрокидывая с грохотом стулья. Ни на секунду они не отвели взглядов от парня. Томсон вздрогнул и уже было кинулся к выходу, как его…

Как его пронзил острый удар локтем между ребер. Тряхнув головой, сбрасывая с себя странное оцепенение, Йен недоуменно покосился вниз, где по-прежнему на коленях лежала Джин. Правой рукой она наматывала на палец зеленую прядь, когда другая все еще была согнута после удара. Она смотрела на своего новоявленного напарника как-то странно: задумчиво и изучающе, словно ученый смотрит на подопытного кролика.

- Ты всегда себя так странно ведешь? – поинтересовалась она вполне серьезно.

Томсон оглянулся по сторонам, оглядывая сокурсников, которые были обычнее прежнего: переговаривались, шутили, что-то зубрили. Никому, казалось, и дела не было до Йена, который заметно напрягся. Одна Уилсон уловила странную перемену в юноше.

- Это паранойя, - мрачно уверил себя Томсон себе под нос и отвернулся.

…Когда острая боль пронзила левое плечо, Йен резко отвернулся от окна, опустив голову вниз. В это же мгновение глаза Джин словно по команде распахнулись, и Йену показалось, что зрачки ее на мгновение вытянулись, словно у кошки.

- Кто первый? – прошептала она одними губами и тут же молниеносным движением сорвалась с места, подхватив рюкзак на ходу. Йен даже не успел встать со стула, когда она уже очутилась у двери.

В проходе она наткнулась на профессора, который только возвращался с собрания. Джин резко затормозила, а губы ее в азарте растянулись в улыбку шута.

- Премного извиняюсь! – отвесила она поклон до пояса и метнулась ко второй двери, ведущей к пожарной лестнице.

Девушка играючи выскочила в открытое окно, спрыгнув на железную площадку пожарной лестницы под грозные крики профессора и ликующие выкрики студентов. Ну и как можно не любить подобного бунтаря?

Один лишь Йен окаменел.

Торжественные аплодисменты студентов осеклись о строгий взгляд профессора. Йен еле сдержался, чтобы не стукнуть кулаком о парту с досады.

Может, кому-то и нравилась эта безумная Джинджер, но точно не ему. Ведь Йен прекрасно знал все стороны ее безумия.

Входная дверь была цела и надежно заперта, но Йен, едва подойдя к квартире, уже знал, что внутри нее орудует охотник. Он чувствовал запах недавней смерти, которая заставляла монстра внутри него вздрагивать от предвкушения. Приложив небольшое усилие, невозможное для обыкновенного человека, парень с ужасающей легкостью выломал замок, не опасаясь вспугнуть ночного убийцу.

Отворив дверь, Томсон вошел внутрь, тут же погрузившись в темноту тесного коридора. Положив руку на рукоять Глока, спрятанного за пояс брюк, парень шагнул вперед, повинуясь чутью. Он шел вдоль стены, безразличным взглядом скользя по запертым дверям, - пустые комнаты его мало интересовали. Тяжелые ботинки бесшумно ступали по полу. Томсон шел по прямой, пока не услышал настораживающее хлюпанье под подошвами ботинок; он опустил голову, разглядывая лужу субстанции, которая просочилась в щель между дверью и косяком. Юноша опустился на корточки, пальцем касаясь уже остывшей, загустевшей жидкости. Он поднес руку к носу, растирая подушечками пальцев ее и принюхиваясь.

В этот момент дверь, которая была неплотно закрыта, приоткрылась еще на пару сантиметров, пуская в коридор тусклые лучи ночной луны из далекого окна. Юноша вскинул голову, прищурившись и вглядываясь в щель. Вытерев испачканные пальцы об косяк, парень толкнул дверь дальше.

Его взгляд тут же наткнулся на взгляд, полный ужаса и боли. Мертвец, лежавший на холодном кафеле кухни, с неестественно вывернутыми конечностями и головой, развернувшейся на сто восемьдесят градусов, единственным уцелевшим, налитым кровью глазом, неестественно распахнутым, словно увидев до этого что-то необыкновенно ужасающее, прямо на Йена. Перекошенный рот распахнулся в немом крике ужаса, а второй глаз, превращенный в месиво, рыдал кровавыми слезами.

Томсон поднялся на ноги, с безразличием взирая на труп хозяина квартиры, покрытого еще не свернувшейся, почти свежей черной кровью. Словно щепки дерева, из его продавленной груди торчали осколки ребер, пронзившие плоть насквозь.

- А ты не такой уж и тормоз, - услышал он сытый и довольный голос неподалеку. – Приперся раньше, чем я думала.

Йен оторвал взгляд от трупа, уже вычислив говорящего по голосу. Он холодно уставился на охотницу, сидевшую на кухонном столе, властно перекинув ногу за ногу. Ее волосы черным отблеском лоснились в редких лучах неполной, умирающей луны. Получая неимоверное наслаждение, Джин довольно облизывала длинные пальцы рук, по локоть изрисованных в жутких рисунках алых подтеков. Ее рот, - от верхней губы до самого подбородка, а также шея, были измазаны чужой кровью, словно она пила ее еще горячей, захлебываясь и зубами вгрызаясь в еще живую плоть. Она смаковала каждую лишнюю каплю, чтобы на подольше продлить чувство сытости и удовлетворенности.