Я уничтожу тебя.

Шорох? Бэтт встрепенулась, услышав неясные, неуместные для пустой квартиры звуки. Она долго сидела на месте, прислушиваясь к обстановке, но больше потревожившие ее звуки не повторились. Девушка подумала, что ей просто показалась. Эта мысль быстро успокоила ее, и девушка вновь блаженно прикрыла глаза.

Ну и что, подумаешь, мало ли что причудится?

Она лежала и думала о том, что наденет завтра на работу, как заколет волосы. Как Джейми Тикс уставится на нее, сидя за своим большим рабочим столом, заваленным отчетами и прочей документацией. Он не сможет оторвать от нее взгляда, этот заносчивый Тикс, а потом… А потом она ни в чем не будет нуждаться. Ей не нужно будет больше работать, смотреть цены на обезжиренных йогуртах. У нее будет дорогая машина и отдельная спальня, потому что у Тикса невыносимый запах изо рта.

В конце концов она это заслужила. Она столько работала над собой, над своим телом, стилем, походкой, манерой поведения, - всем, чтобы удачно выйти замуж и никогда больше не знать в чем-то нужды. Пусть работают те, кто были рождены, чтобы работать, а она выше этой рутины, она слишком хороша для нее.

Бэт тяжело вздохнула, и улыбка спала с ее губ. Что-то в глубине души шевелилось и колючими иголками впивалось в нее, убеждая, что всего этого никогда не свершится. Девушка открыла глаза, посмотрев вверх, и чуть не захлебнулась от ужаса уведенного ей.

На бортик ванной, перегнувшись через него, стояла та самая продавщица из магазина. Ее рот в кошмарной улыбке растянулся до самых ушей, обнажая три ряда острых как иглы зубов, словно у пираньи. Черные волосы свисали вниз и извивались, будто мерзкие длинные черви. Костлявые пальцы, пальцы мертвеца, впились в бортик, царапая его длинными корявыми когтями. На всем этом фоне глаза глубокого синего оттенка смотрелись чудовищно неуместно. Они искрились хищной, жадной жаждой убийства.

- Разбежала-ась, - прошипело чудовище.

Бэт лишь успела громко вскрикнуть, прежде чем орда черных гадюк впилось в ее тело, погружая то на дно ванной.