Уже гораздо позднее выяснилось, что ребенок будет невероятно сильным Малефикаром, словно что-то в нем само приветствовало «Запретную» магию, раскрываясь навстречу чужим или собственным страданиям.

А тогда… тогда он стал творить его. Создавать идеальное существо – благо потенциал позволял.

Войдя в ритуальный зал, Осцивас скривился. Его самый талантливый из ученичков и в подметки не годился Радесу. Перемазанный кровью, тяжело дышащий…

Ни намека на грациозную извращенность кровавого танца его лучика.

– Свободен.

Ученик поклонился, исчезая из зала. Магистр передернул плечами и быстрым росчерком кинжала по запястью активировал Тропу.

– оОо –

Белый Шпиль. Орлей назвал резиденцию Белой жрицы так в насмешку над высочайшим пиком Арлатана, что сияющей громадой восстает из бушующего зеленого моря Древнейшего Леса.

Самая высокая гора Тедаса – одинокий великан, вне горных массивов, вне даже какой-либо возвышенности, словно маяк, отражающий солнечный и лунный свет вековыми льдами на вершине, то и дело одевающий облака, словно диковинный головной убор…

Потухший вулкан.

Огромный амфитеатр на вершине мира.

Зал Совета Тевинтерской Империи.

Осцивас задумчиво выглянул в высеченное прямо в толще скалы витражное окно. Далеко внизу расстилалась зелень леса, золотистое марево Антиванской пустыни… Где-то там, еще дальше к югу – его лучик.

В приемной Архонта было безлюдно, и Магистр на миг нахмурился. Обычно тут толпились просители из числа Высших Иерархов, Старших Магистров, Глав некоторых патрицианских семейств…

Буквально спустя пару минут он понял, почему. Сегодня, по всей видимости, был день приема Равных. Потому что за дверью раздавался привычно сдобренный чужеземным акцентом голос Магистра Джованиса:

– … не готов. Древнее искусство даже с моей помощью неохотно подчиняется первому за тысячелетие Сомниари. – Твоя задача подготовить его как должно, Сын Лукасана. – Я понимаю, Первый. – А что насчет нашего…друга? – Пока все идет так, как и было запланировано. – Отлично. Что-то еще? – Нет, Первый. – Тогда ты свободен.

Шорох поклона… Осцивас бесшумно отошел от двери, склонив голову в приветствии Равного. Джованис сверкнул на него багровым прищуром своих невозможных глаз…

На миг у Магистра мелькнула мысль – они там, на юге, что, все отличаются такими необычными глазами? Пронзительно-зелеными, льдисто-голубыми, багровыми, серебряными…

Невероятно-синими…

Тряхнув головой, маг ладонью толкнул створку, входя в кабинет и церемонно кланяясь:

– Первый. – Ты прибыл быстрее, чем я рассчитывал, Сын Тота. Но это хорошо. Как наши успехи? – Пока все идет…не так уж хорошо, как мы планировали, но лучше, чем я ожидал. – Что ж, даже самые хорошие планы имеют свойство давать осечки и требовать корректировки. Что относительно данных? – мужчина принял из рук Магистра стопку листов, принимаясь за их изучение. – Судя по получаемым данным…мы притянули не ту сущность.

Архонт нахмурился:

– В каком смысле? – По всей видимости, его кровь оказалась сильнее. – Ты хочешь сказать… – Да. Лукасан будет искать себе иное вместилище. Ритуал пошел так, как и должен был идти изначально, и никакие корректировки в его проведении не помогли. Кровь Потомка притягивает своего…родителя.

Архонт нервно качнул один из приборов, во множестве стоявших на его столе, тут же отозвавшийся мелодичным звоном.

– Два бога?

Осцивас наклонил голову.

– Где он сейчас? – Судя по сигналу – в Шестом секторе…и быстро приближается к Гроту Лукасана. – Проклятье. Он не готов. Есть возможность его подстраховать? – С ним идет трое наших людей. Чуть позже, вероятно, могут присоединиться еще двое, если мои расчеты верны. – Трое… кто именно? – Две Тени и один…спутник. – Первый Аколит Лукасана? – Один из трех. – Хорошо… – Архонт остановился у высокого окна, глядя вдаль. Отсюда, с вершины мира, в ясную погоду был великолепно виден Сегерон и Пар Воллен. – Кто из наших уже отправлен в Вейсхаупт? – Два гладиатора Маротиусской школы, как они и просили. – Маги? – Да, но им об этом не сообщали. – За обоими следят? – Да, Первый.

Архонт опустился в кресло, быстро внося что-то в свои записи:

– Каковы шансы, что Воплощение пройдет так, как положено? – Уже никаких, – Осцивас поежился под яростным взглядом Архонта и поспешил объяснить, – Сегодня ночью я зафиксировал мощный выплеск. Погашенный, но не Первым Аколитом Лукасана. А потом приборы просто озверели, перестраиваясь на новую ступень силы. – А почему тогда ты считаешь… – Его сознание изменяется в восемь раз медленнее магии. Думаю, тебе не нужно объяснять, что это значит.

Архонт моргнул…а потом расхохотался:

– Твоя галатея оказалась талантливей, чем считал даже ты сам! На голой силе и интуиции пройти через Равновесное Слияние!

Осцивас хмыкнул:

– Это не так хорошо, как кажется, Первый. Если его сознание не вберет то, что дОлжно, его просто сотрет его собственной силой. – Чепуха. Кстати… у него ведь есть якоря, не так ли? – Да. Один из них – наш. Но… – Что? – Еще двое, судя по показаниям, слишком тесно связаны с Тенью. – Одержимые? – Очень на то похоже. И это странно.

Архонт задумчиво провел по губе кончиком пальца:

– М-м… это даже неплохо. Ему будет легче…слиться с Завесой. Он получил нужную литературу? – Не знаю. Наш ставленник должен был об этом позаботиться. – Значит, получил. Ему я доверяю всецело. – Как тебе будет угодно, Первый, – Осцивас с трудом поборол удивление. Архонт – и доверие? Это что-то новое. – Угодно. Хм-м… Когда примерно он достигнет Грота? – От двух до трех с половиной недель, в зависимости от количества стычек. – Жду тебя через неделю. Решим, как быть.

Осцивас поклонился, покидая кабинет Архонта, и лишь за дверью позволил себе облегченно выдохнуть. Потому что кое-что ему удалось скрыть.

– оОо –

Огонь костра потрескивает слабо – все же на каменном угле особо не растрещишься. Натанияль устало стягивает тяжелый нагрудный щиток, снимает литой ворот. Его движения, словно в зеркале, повторяет Лет – сложно сутками ходить в этом железе. Садятся.

Почему раз за разом мы шагаем все ближе к пропасти?

Молчим все – да и смысл лезть в беседу двух…командоров. Те тоже, впрочем, не спешат начинать свой диалог, пристально изучая лица друг друга.

– Ну?

Летис вздыхает:

– Что «ну»? Да, я почти умер. Точнее, умер, но меня вытащили за шиворот прямо из Тени. Да, я не вернулся – у меня и без того хватало…проблем. И да. Я следил, как идут дела. – Те письма… – Посылал я. Скажем так, совесть взыграла.

Натанияль устало опирается на руки, отставленные за спину, и откидывает голову, глядя в высокий, теряющийся в темноте потолок.

– Нам обещали, что туннели будут безопасны. Мы не ожидали, что наткнемся здесь на…такое. – Сколько вас было? – Тридцать человек, пятнадцать Стражей. – Погибло лишь восемь, – Летис задумчиво наклоняет голову. Натанияль кивает: – Остальные должны были двинуться обратно другим тоннелем. Я остался – нужно…завершить миссию.

Алистер трет лицо ладонями:

– Нужно было вернуться, Командор. И собрать новый отряд.

На некоторое время повисает молчание. Потом Натанияль как-то ссутуливается, словно…ломается под тяжестью чего-то слишком важного.

– Лет…просто объясни. – Тогда давай по порядку… – эльф протягивает лучнику жестяную кружку и начинает рассказывать о том, что произошло.

Если честно – это очень странная встреча. Очень странная беседа. Я не понимаю вас. Никого из вас. Мы идем – неизвестно куда и не очень понятно – зачем. Что ж, я могу с этим смириться – у меня все равно нет иного выбора. Потому что мне теперь уже необходимо это Посвящение.

Я привык доверять своей интуиции.

Меня мало интересует то, что расскажет Командору Летис – хотя бы потому, что я знаю многое из рассказываемого. Меня не интересует реакция…

Стоп.

А почему моя магия резонирует с ним?

Резко вскидываю голову, присматриваясь к черноволосому мужчине – твоему и Лета другу, если мне не изменяет память. Впрочем, ЭТА часть памяти мне вроде изменять не должна… Он твой ровесник или может, чуть младше, но заботы и тревоги наложили свой след на породистое, аристократичное лицо, в чертах которого угадывается орлейское и немного – тевинтерское, даже, пожалуй, патрицианское, влияние, проявившиеся как раз в высоких, выдающихся вперед скулах и хищно изогнутом носе соответственно, прозрачное серебро глаз, обветренная, но бледная кожа человека, много времени проводящего в подземных коридорах и старых крепостях…