Усаживаю эльфика на свой стул, попутно заставив опуститься на место и тебя, наливаю ему воды:
- И что сие должно значить? - Астиа… вала… виниджолес. – Понятно. Когда ты не в себе, ты переходишь на тевинтерский. Великолепно. - Дерго нхаррат, Фенрис. Вала астиа те умо нигиль? - Рас…скажи.
Очень понятно. Пил за чувство вины, а теперь требует, чтобы ему рассказали… что?
– Хорошо. – Резко оборачиваюсь. Ты все же встаешь со своего места, хотя и куда увереннее, чем прежде. – Хоук, давай отведем его… ну, в спальню, наверное. Он все равно, вероятно, уснет на половине повествования.
Рассказали… о его брате?
И вот снова… лестница – теперь на мне уже две тряпки… одна, правда, значительно полегчала, хотя все еще опирается на меня, а вот вторая…скажите, а эльфы бывают чугунными? Потому что очень на то похоже.
Интересно, моя – наша – кровать так и будет прибежищем расстроенных и отчаявшихся? Распутать ремни… целая наука. В четыре руки снимаем самые опасные части доспехов – боевые перчатки и щитки, мало ли что в пьяную эльфийскую голову может прийти… Он неорганизованно отбивается… не слишком рьяно, надо сказать.
Вот вопрос, здесь все воины носят доспех на голое тело? Не натирает, случайно?
Прижимаю его к своей груди, усадив чуть ли не на свои же колени… упрямый, пытается вывернуться. Прижимаю ладонь к его щеке, удерживая голову:
- Тш-ш-ш, Волчонок, сиди спокойно. А Андерс нам пока сказочку расскажет… правда, Блонди?
Киваешь, садишься напротив, облокотившись на изголовье кровати:
– Хм-м… с чего бы начать… Впервые я встретил его в Башне Круга, когда нам было лет по шесть… погоди, получается, мы с тобой ровесники? М-да… Так вот, я попал в Круг на пару месяцев раньше него, но к моменту его прибытия все еще не смирился с …тем, что там оказался. Он был… зверенышем. Рвался на волю еще сильнее меня… Я думал, что на этой почве мы сойдемся, но… в шесть лет… – пожимаешь плечами, – Он постоянно кричал что-то про шемленов, про Митал, про еще что-то… С самого начала мы были с ним в одной группе, но эльфы всегда обучаются быстрее людей, а он, подогреваемый своей ненавистью, шел вперед семимильными шагами. Потому, когда я миновал первую ступень обучения, в семь с чем-то, он уже был на четверной или пятой – куда дальше меня. Долгое время мы с ним фактически не общались, о его отрочестве я могу рассказать весьма мало. Самый сильный, самый умелый… и самый жестокий. Нет, не так. Прямолинейный до жестокости, так точнее. И за все время обучения подружился только с одним учеником… Йованом. За него был готов глотки рвать. Относился к нему, как к брату… прости.
Ты замолкаешь, задумавшись, припоминая. Фенрис возится в моих руках, устраиваясь поудобнее, наконец, со вздохом укладывает голову мне на плечо, прижав лихорадочно-горячий лоб к моей шее, и затихает.
– На момент, когда он вышел на Истязания, он опережал меня примерно на пять-семь ступеней… и на три года обучения. Кстати сказать, именно рыцарь-капитан Каллен проходил посвящение в сан Храмовника на его Истязаниях. Я слышал, что у них есть примета – мол, как пройдет ритуал у мага – так и карьера рыцаря сложится. Думаю, это было очень показательно. А на следующий день Летис пропал. Тогда я не знал, что произошло, выяснил лишь гораздо позже – он помог сбежать своему другу, на имя которого уже был подписан Ордер на Усмирение. Ходили упорные слухи, что, мол, Йован – маг крови… Собственно, тогда они и подтвердились. Друг смылся, а Летиса, которого должны были по Закону судить и убить, поскольку прошедшего Истязания Усмирять нельзя, увез с собой под Остагар Командор Дункан, где твой брат прошел Посвящение, единственный из троих рекрутов сумел выжить.
И снова пауза в рассказе. Тяжело вспоминать или просто собираешься с мыслями?
- В следующий раз я увидел его лишь спустя два с лишним года. Пересказывать все досужие байки не буду, ты их наверняка и без меня знаешь. Скажу лишь, что, как ни странно они почти полностью правдивы. Так, по мелочи если где привирают… Ну а в общем… Кончился Мор, его нарекли Героем Ферелдена… короновали его второго настоящего друга – Алистера… А он сам был направлен в Башню Бдения в качестве нового Командора Серых… Тяжелая для него ноша, возглавить малочисленных бойцов после гибели его предшественника и спасителя – Дункана. В день его прибытия на крепость напали Порождения, уничтожив весь гарнизон и перебив или утащив с собой всех Стражей, что там были. Я с отрядом Храмовников, сумевших-таки поймать меня, тоже, по стечению обстоятельств оказался там же… Храмовники тоже погибли… а я спасся… когда последний живой из рыцарей просто снес булавой антимагический замок камеры… до сих пор не знаю – нарочно или случайно? Когда я дожигал Вспышкой последнюю тварь, за моей спиной распахнулась дверь, и влетел он. Честно, я сначала его не узнал. Посвящение… оно меняет нас. Сначала – незаметно, но потом – все сильнее и сильнее. Вы с ним похожи… и все же он был другой. - Другой? В чем?
Ты кривовато улыбаешься и качаешь головой.
– Сложно объяснить. Внешне… внутренне… Первое, что всегда бросалось в глаза в его облике – волосы. Эльфы бывают блондинами, шатенами, рыжими… довольно часто. Но чисто-белых волос у них почти никогда не встречается… а тут – копна белоснежных прядей до пояса длиной… И конечно глаза. У вас с ним они, вероятно, были одинаковые, я сейчас уже толком и не помню, но… ты видел когда-нибудь глаза Серых Стражей?
- У… как его… короля, когда он… клятву… Право… – его язык заплетается, но соображает он на удивление трезво. - Ты прав… но только отчасти. Понимаешь, глаза у всех меняются по-разному. У кого-то, как у Алистера, обесцвечивается радужка, становясь светящейся, что происходит чаще всего. Гораздо реже бывает, что изменения вообще почти и незаметны до определенного момента… как у меня. А у кого-то, совсем редко, получается так, как было у Летиса. Издалека его можно принять за слепого – глаза словно затянуты бельмом… но подойдешь ближе – и понимаешь, что ошибался. Радужка его глаз светилась ядовито-изумрудным сквозь эту белизну, отчего хотелось назвать его призраком… или демоном, быть может. Я вообще встречал только двоих с таким взглядом… - А твои?
Усмехаешься… зажмуриваешься… и быстро шепчешь девиз Стражей, призывая тяжелую, темную мощь Скверны. Я ощущаю ее, почти вижу – как тень грозовых облаков, стремительно закрывающую солнце.
Иногда приходится многое терять, чтобы обрести малое. Ты это уже осознал. Другой вопрос… а стоит ли оно того?
Да. Стоит.
Я потеряю почти все, что у меня есть, если приму Скверну. Силу. Мощь. Здоровье – ведь все Стражи, по сути своей, неизлечимо больны…
Но, быть может, если Боги будут благосклонны, я обрету то немногое, ради чего стоит это сделать. Я получу ВРЕМЯ.
Время, чтобы понять.
Потом из-под твоих век начинает сочиться белесый то ли дым, то ли туман. Быстрый взгляд на нас: точно как у короля Алистера – посветлевшее, но яркое, светящееся, янтарно-золотое кольцо радужки.
- А ты… они теперь… вот так… – Качаешь головой, делая жест подождать. Пара минут повисшей тишины ожидания – и свечение рассеивается, словно весь туман из глаз полностью вытекает, оставляя глаза такими же карими, как обычно. Ты поясняешь: - Нет. У твоего брата они изменились навсегда… а у меня – меняются, только если призываю Скверну или если достаточно близко есть другой Страж или Порождения. Потому я старался к королю и не подходить… надеялся, что не узнает, не учует… напрасно. Другое дело, что вы ни разу этого не видели… потому что Справедливость приходит раньше, чем изменяется мое тело… – Некоторое время молчишь, потом продолжаешь отвечать на самый первый вопрос, – А Летис, он… Он во всем был исключением из правил. Всегда рвался вперед… искал новое, открывал что-то такое… Вечно все проверял на себе. Услышал, что в Тевинтере какой-то маг предлагает новую методику увеличения магической силы… рванул туда… его татуировки… сначала они были почти как твои, только не белые, а золотые, потому не настолько бросались в глаза, но буквально через пару месяцев начали белеть… пока не стали такими же. Впрочем… ты знаешь… рисунок… у него он довольно сильно отличался, просто первое впечатление – белые узоры на смуглой коже – такое нечасто увидишь… хотя, думаю, это вполне логично. Знаешь, вы с ним похожи сильнее, чем ты можешь себе представить… и вероятно, чем могу представить я. Только мне не ясно, почему он не потерял память…
