А вот это, кстати, очень хороший вопрос…

     И проблема в том, что достоверного ответа у меня нет… и быть не может… А вы, по глазам вижу, ждете его именно от меня… Что ж, предположение-то я выдвинуть могу…

     - Он был Стражем… он уже прошел Посвящение, Андерс. Его, думаю, защитила та самая Скверна… да и татуировки, по словам короля, он делал не чистым лириумом, а смешав его с кровью Архидемона… И, к слову, что-то сомневаюсь я, что он умер.

     Задумчиво киваешь, что-то прикидывая… но твои размышления прерывает Фенрис.

      – А… какой он был… или есть? – почти детское любопытство пополам с робкой надеждой. Только сейчас понимаю, что эльфы взрослеют позже людей… и ему сейчас по человеческим меркам около, может, восемнадцати… но не двадцать восемь. Даже с учетом того, что он провел в Тевинтере несколько…имперских лет. Хотя, для реального мира тогда миновало всего-то сколько-то месяцев… Барргхат Думат! Ненавижу эти временные парадоксы. Насколько в Империи все проще!

      – Язвительный. Жестокий, но не чрезмерно. Прямолинейный. Честный и верный. И неизменно добр с товарищами, всегда был готов поддержать, понять, помочь в чем угодно – этого у него было не отнять. Его друзьями после Йована, как он сам упоминал, стали лишь несколько… хм-м… ну, скажем, человек – Алистер, Морриган, Стен-кунари и Лелиана… Зевран… да потом в Башне Бдения – Справедливость, Огрен, с которым он встретился еще во время борьбы с Мором, но по-настоящему узнал его, только когда тот стал Стражем, Сигрун и Натанияль.

     - А… ты?      - Я? Не знаю. Когда-то думал, что стал… Сейчас – сомневаюсь. Быть может он и с другими не так уж откровенен был, как всем казалось… Он всегда был очень… скрытным, даже с близкими. Из того, что я о нем знал… вероятно действительно открытым он был лишь с Йованом… да с Алистером.

     Фенрис вздыхает… и я осознаю, что он уже и не пьян – может, только чуть-чуть. И то, что он не спешит вывернуться из моих рук, кажется мне неплохим знаком.

     - Знаешь, эльф, когда я впервые тебя увидел тогда… в Эльфинаже… до того, как я понял, что ты – не он… мне захотелось надавать тебе по шее.

     Фыркает, все же освобождаясь от моей руки, и садится на середине кровати, скрестив ноги:

      – Это за… что же? За то, что… не сказал, что выжил?

     - Нет. За обрезанные волосы.

     Эльфик разражается хохотом. Впервые вижу, чтобы он так смеялся – открыто и от души. Трясу головой. Впервые? Вспышки меня просто убивают, принося иллюзию памяти и тут же забирая ее обратно. Ты протягиваешь руку, проводя ладонью по коротким, взъерошенным, как перья у воробья, снежно-белым прядям. Фенрис замирает, как дикий зверек…

     Что было между вами? Я чувствую это в невысказанных фразах, в опущенных взглядах, в придерживаемом дыхании… В записях этого нет, но и в душу к вам не влезть. Нет, влезть-то можно… но не хочу предавать. Не хочу ломать то хрупкое нечто, что сейчас сплетается между нами. Я не слеп, хотя иногда хотел бы таким быть…

     Такие разные…

     Такие до боли похожие.

     Отверженные и проклятые. Каждый по-своему. Но боль – одна на двоих.

     Слишком глубокая ненависть… или слишком сильная любовь?

     На миг мне кажется, что он вновь собирается уйти… но нет. Секунда… две… три… Ладонь соскальзывает с его волос, давая полную свободу. Эльфик задумчиво оглядывает нас обоих, что-то решая для себя… Откидывается назад, прижимаясь к тебе, подставляя губы для поцелуя. Хвала Думату. С утра только подеремся, но не до смерти.

     Подаюсь вперед, лаская нежную кожу, пока эльф самозабвенно целуется с тобой. Андерс, ты умеешь… удивлять. Ты покоряешься юноше, подчиняешься его губам… С рыком эльф выворачивается из твоих рук и, опрокинув тебя на кровать, оседлывает твои бедра, проявляя удивительную для него в этих вопросах прыть… На миг твои глаза снова наливаются бледным золотом, но лишь на миг, почти сразу обретая пронзительное синее свечение Тени.

     Бело-лилово-голубой свет заливает комнату, сметая все лишние мысли… Последняя мелькнувшая – что ж, думаю, завтра Изабелла будет довольна – окна точно окажутся выбиты.

====== Глава 7 ======

     Огонь камина отбрасывает на стены причудливые тени трех сплетающихся тел. Уголком глаза ловлю это движение – словно отражение в зеркалах. Не имеет значения.

     Под губами – терпко-гладкая и сладко-горячая кожа. Ощущения молотом бьют по сознанию, отдаваясь низким рокотом пульса в ушах. Изящное тело, исчерченное светящимися линиями – такая притягательная приманка для нас обоих. Мы оба попали в ловушку раскосых кошачьих глаз.

     Низкие хриплые стоны – лучшая музыка. Сияющие ладони, скользящие по моим плечам, опаляют кожу, принося нотку боли, которой мне так не хватало. Я просто забираю ту, которую испытывает он. Он не любит ощущать ее ледяные касания, когда от глубины ощущения замирает дыхание.

     Я почти вижу, как под его кожей скапливается искристое удовольствие – словно мириады пузырьков в орлейском вине, готовое прорваться тихим смехом, осветить изнутри счастьем почти всегда потухший взгляд. Хочется касаться его снова и снова, как редкой статуэтки – столь же прекрасной, сколь и хрупкой. Только вот хрупкость эта – обманчива, как обманчива хрупкость ограненного алмаза.

     Ты покорно изгибаешься, когда по твоей спине скользят его руки, откидываешь голову, подставляя нежную кожу под горячие губы, пресеченные линиями меток, с усилием стискиваешь зубы в попытке подавить почти надрывный стон. Не молчи, не нужно.

     Плавный изгиб позвоночника, чуть выступающие косточки – не могу не желать пересчитать их губами, ощущая, как искрят нанесенные на них лириумом руны.

     Он совершенен.

     Ты медленно выворачиваешься из его рук, почти не имея сил прервать опаляющее магией сплетение языков, и опираешься на локти, без слов приглашая его продолжать. По светлой коже твоей спины расходятся линии царапин – я так и не заживил вчерашние следы… и ты почему-то тоже.

     Это сильнее меня. Я со стоном прижимаюсь к тебе с правого бока, втягивая в поцелуй. Не хочу закрывать глаза – вы слишком хороши, чтобы упускать возможность насладиться выражениями лиц и самим вашим видом.

     Короткий рывок. Низкий собственнический рык – нечеловеческий, искаженный Тенью, и ты накрываешь мое тело своим, всем весом вдавливая меня в скомканные простыни, медленно трешься о мою кожу…

     Прижимаюсь плотнее, впиваясь губами в плечо. Совсем рядом с моими оказываются и его – он жаждет отметить тебя, прокусывая кожу, и я ощущаю сладковато-медный привкус твоей крови, стекающей по ямочке вдоль ключицы, слизываю багровый ручеек, чувствуя, как язык покалывают искорки Теневой силы.

     Ты прогибаешься сильнее, уже не скрывая стона – да и не мог бы ты его сдержать, когда он мягко и настойчиво готовит тебя для себя, поглаживая и лаская блестящими от слюны пальцами сомкнутые мышцы, ты прогибаешься так, что прижимаешься своим животом к моему, позволяя соприкоснуться возбужденным членам. Пересечение взглядов. Сначала с тобой – пронзительная синева слепит, клубится иномирными сполохами… кто ты? Андерс? Джастис? Хотя, это никогда не имело значения. Потом с ним – он дрожит от желания, глаза затянуты сладостной дымкой предвкушения, но старается не спешить…

     Сейчас.

     Успеваю прижаться губами к твоим, ловя короткий, чуть болезненный стон. Твое тело, подчиняясь его движениям чуть покачивается, и мне до крика хочется большего, чем простое касание плоти. Твои губы все настойчивее, язык скользит по моим зубам и нёбу в такт становящимся все более длительными и быстрыми толчкам.

     Нет. Не так.

     Подтягиваюсь чуть выше, разводя бедра.

     - Ты… не готов… – тихий шепот на грани слышимости.

      – Плевать…

     Ощущаю на себе двойной вес, неудобно – но это неважно. Потому что все с лихвой окупает горячая плоть, постепенно проникающая внутрь меня, заполняющая не только тело – кажется саму душу.