- Один – верховный бог, покровительствующий войне и победе, в скандинавской мифологии
====== POV Скуало – 5. ======
«И это вовсе не потому, что я хотел сделать для нее что-то хорошее», – упрямо твердил я себе самому, поднимаясь по ступенькам лестницы. «Я просто сохранил честь выдающегося фехтовальщика, вот и все», – несмотря на этот внутренний монолог, который продолжался всю дорогу до дома, настроение у меня было, отчего-то, хорошее. Может, потому, что я впервые за долгое время действительно сделал что-то…достойное?
Как бы то ни было, я открыл дверь и вошел в свою комнату, стараясь не обращать внимания на расположившуюся на моей кровати брюнетку. Краем глаза я отметил, что она прочитала довольно-таки толстый томик «Техники» почти до середины. Стараясь скрыть свое удивление – сам я осилил эту книгу лишь за месяц, помнится – я прошел к шкафу, разделся до брюк и ушел в ванную. Я вспомнил свою сегодняшнюю схватку и ощутил приятное чувство, что день прожит не зря. Прежде чем я опомнился, я заметил, что напеваю какую-то идиотскую итальянскую песенку из своей юности. Ее пел смазливый, жутко популярный даже за границей, тип, и странно, что эти незатейливые строчки отложились в моей памяти:
«E’ chiaroadesso
Ora riesco ad essere me stesso
Nella vita tu sei il mio successo
Io che con l’amore
Non ci avevo preso mai,
Davvero mai
La vita è sapereche
Dovunque sei, dovunque vai
Se hai dei perché o sei nei guai
Mi chiedi aiuto
Se non ce la fai
E capisco di amarti non me l’hai chiesto
Ma il mio posto è con te»*.
Когда я вышел, девушка сидела на кровати с книгой на коленях, провожая меня полувопросительным взглядом. Я понял, что она хочет что-то спросить, но, очевидно, не решается.
- Ты что-то хотела?
- Да, – она благодарно улыбнулась моей догадливости, – можно мне тоже принять ванну?
- Наверное, – неопределенно бросил я. Она протянула мне запястье, я достал ключ и открыл наручник. Однако девица не поспешила скрыться, а все сидела на кровати, покусывая нижнюю губу. «Да Господи! То ведет себя как нахалка, то скромницу строит, что за…?!» – Женщина, почему ты все еще здесь?
- Я просто… понимаете… девушки принимают ванну долго, а я так давно не…
- Да хоть живи там, не утопись только! – буркнул я, вытирая голову полотенцем, девушка перевела на него взгляд, и я тяжело вздохнул. «Я, вроде, в шоу экстрасенсов не записывался…» – Тебе нужно полотенце, я понял, свали уже мыться, я не собираюсь до ночи ждать, пока ты оттуда выйдешь!
Девица радостно кивнула и скрылась, наконец, в ванной комнате. «О, Мадонна, за что мне это?!» Переодевшись, я направился в прачечную, все еще напевая про себя:
«La vita è avere te
Vederti assorta
E scordarmi di me
Guardarti sai mi calma giа
Quando alla fine qualche cosa non va
E capisco perché
Se ti vedo esisto
Non c’e gusto senza di te
E’ chiaro adesso
Quando litighiamo e sto nel giusto
Quando dico vado e invece resto
E’ perché son certo
Che con te la vita è»**.
Уверен, что перепутал куплеты местами, но меня это как-то мало волновало. И вообще, я хотел отделаться от этой прилипчивой песни, а она, будто назло, все отчетливее звучала в моей голове.
Я решил, что женщина, скорее всего, еще намывает себя, и решил перекусить. В столовой, кроме меня, никого не было, и через десять минут я обнаружил себя, мычащим проклятую песню вслух. «Да чтоб тебя, отвяжись уже!» Доев в тишине, я вернулся в комнату, но девица еще не вышла – за дверью стояла странная тишина, изредка прерываемая громким всплеском и удовлетворенными вздохами. Не желая думать о том, что там происходит, я кинул полотенце на кровать, закрыл комнату на ключ и ушел в гостиную. Расположившись на большом диване, вытянув ноги, я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь одиночеством. «Счастье-то какое! Может, мне теперь здесь спать?.. Хотя… Вот еще! Чтоб какая-то женщина выгнала меня из своей же комнаты! Нет уж, – я сладко зевнул, – но как же хорошо спать одному». Я не заметил, как провалился в сон, но на диване, все же, было немного непривычно, поэтому через час я проснулся и сонный поплелся в комнату.
«Твою мать!» – все, что вырвалось у меня, когда я увидел полотенце все так же лежащим на кровати, а дверь в ванную – закрытой. Тишина сменилась звуком работающего душа. «Ну, хоть на том спасибо», – я закатил глаза и устало повалился на постель прямо в одежде. Но и тут расслабиться мне не дали – в дверь настойчиво постучали, и я, чертыхнувшись, пошел открывать. На пороге стоял один из моих людей, протягивая мне какой-то листок. Пробежавшись по строчкам заспанными глазами, я вернул отчет, в котором говорилось о возникших в ходе миссии проблемах, и имелся запрос о дальнейших действиях, и сказал: «Отдайте Луссурии, там его людей больше, чем моих. Но я бы на их месте шел до конца, надо дожать этот мусор». Парень кивнул, и я закрыл за ним дверь, надеясь, что хоть на этот раз меня никто больше не побеспокоит. Как же. Не прошло и пяти минут, как в дверь снова постучали. «Да чтоб вас всех!!!» Мне показалось, что я открываю эту злосчастную дверь ключом уже в пятидесятый раз. Увидев выражение моего лица, вернувшийся парень сглотнул и попятился.
- ВРОООООООООЙ, НУ ЧТО ЕЩЕ?!
- П-п-п-пр-ро-сс-стите, кап-питан, н-но господина Луссурии нет на месте, а ответ нужен прямо сейчас.
- НУ ТАК ПУСТЬ В ЛЕПЕШКУ РАСШИБУТСЯ, НО ДОБЬЮТ ЭТИХ ГРЕБАННЫХ ИДИОТОВ! – Я с силой захлопнул дверь, отчего она чуть с петель не слетела, снял с себя рубашку, засунул ее в шкаф и лег на кровать, не намереваясь больше никого впускать.
Мое подсознание, с некоторым опозданием, но все же оценило воцарившуюся в комнате тишину. Звучно зевнув, я нехотя разлепил глаза и констатировал: «Вышла, наконец». Собирался констатировать, однако я не договорил, едва взгляд мой сфокусировался на следующей картине: открытый шкаф, на дверце висит мое полотенце, виднеется женская ножка, и мелькает моя белая рубашка. Полный негодования, я воскликнул:
- ВРООООЙ, ЖЕНЩИНА, ЧТО ТЫ ЗАБЫЛА В МОЕМ ШКАФУ?!
Я резко поднялся с кровати, намереваясь пресечь на корню попытки шарить в моем гардеробе. Девушка развернулась ко мне лицом, я уже схватил ее за руку, но тут глаза мои разглядели еле прикрытые особенности женской фигуры. Секунда, что я стоял, не в силах отвести взгляд и вообще что-либо сделать, показалась мне вечностью. Понимая, что еще немного, и я покраснею как какой-то мальчишка, я отпустил ее руку и отвернулся. Стараясь незаметно прочистить горло, я негромко, но резко сказал:
– Застегнись.
- Простите, просто у меня нет одежды, а я не хотела то же самое оде… – затараторила девица.
- ДА ПОНЯЛ Я, ЗАСТЕГНИСЬ! – Все внутри меня мгновенно вскипело, и я даже не понял, почему.
- Я… не могу. Я не левша, в отличие от Вас, – тихо ответила девушка, и я вспомнил про бинты на ее правой руке.
«Ну отлично!» Сдерживая раздражение, я нехотя повернулся, благо она додумалась соединить края рубашки, и стал застегивать пуговицы, чувствуя себя полным идиотом. «Чем я занимаюсь? Я что ей, дворецкий?!» – однако я понимал, что для своего же блага мне лучше поскорее покончить с этой проблемой. Я присел на одно колено. «И с чего это вообще меня так взволновало? Что я, баб голых не видел, что ли?!..»
Нужно признаться, что отчасти это было правдой. Я никогда не видел голой девушку, которая не должна быть голой «по долгу службы». Весь мой опыт в данном вопросе сводился к общению с женщинами, продающими свое тело. И одно дело, когда тебя встречают на пороге публичного дома, еле прикрытой, не оставляющей даже полета для фантазии. И совсем другое – когда девушка, которую ты все время наблюдаешь одетой, пусть и в недлинную сорочку, вдруг оказывается совсем рядом, оголенная, одетая в твою же не застегнутую рубашку, и, кажется, одно лишь твое желание, неосторожное движение, и… Я резко оборвал сам себя, пока мысль эта не зашла слишком далеко. Однако пальцы предательски соскальзывали, не желая слушаться.