- Иди. Только быстро. Дверь справа. – “Он умеет не орать”.
Я проскользнула мимо него и быстрым шагом направилась к двери. Ноги затекли и плохо слушались, но я хотела поскорее скрыться от него подальше. Оказавшись в ванной комнате, я заперлась и села на бортик джакузи, чтобы отдышаться. Каждый раз в его присутствии у меня сбивалось дыхание, хотя, кажется, убивать он меня не собирался. Пока. Я заметила зеркало над раковиной и подошла к нему.
Шок. Первое, что я почувствовала – это шок. Что со мной стало? Я стала тощей до такой степени, что скулы торчали, и это делало лицо чуть ли не треугольным. Я выгляжу как типичная итальянка – черные, как смоль, длинные волосы и карие глаза. Я всегда считала себя хорошенькой, а мужчины нередко звали красавицей. Что же теперь смотрело на меня из зеркала? Под глазом красовался здоровенный синяк, на голове какое-то воронье гнездо, опухшие глаза, губа разбитая, на шее тоже синяки. Перевожу взгляд ниже, и тут только обращаю внимание на то, что на мне не лохмотья, а какая-то сорочка. Да и волосы, хоть и спутанные, но чистые. Мой взгляд остановился на расческе, лежавшей на полке под зеркалом. “Значит…” Заливаюсь краской как помидор.
Я осмотрела себя с ног до головы, и поняла, что и от былых форм тоже ничего не осталось. Я была похожа на английскую борзую – торчащие ребра, худые конечности. Учитывая, что я высокая, картина была ужасная. Из ванной я вышла мрачнее тучи и поплелась к кровати, на которой сидел Скуало.
- ВРОООЙ, ЧТО ТАК ДОЛГО, ЖЕНЩИНА?! – Рано я обрадовалась. Я не глядя на него, молча протянула левую руку, на которой синел след от наручника. Никакой реакции. Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня хмуро и зло, рефлекторно я прижала руку к груди.
- ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ЭТО НУЖНО, ПОКА Я ЗДЕСЬ? ТЕБЕ ОТ МЕНЯ В ЖИЗНИ НЕ СБЕЖАТЬ! ПОПРОБУЕШЬ – УБЬЮ. ПОНЯЛА? – Я затравленно кивнула. – СЕЛА. – Я последовала его приказу и забралась на кровать, поджав ноги к подбородку.
Скуало встал и подошел к шкафу, который стоял у двери, справа от софы, повесил туда сначала свой плащ, затем снял и повесил рубашку. Подошел к столу, выдвинул верхний шкафчик, достал оттуда какую-то цепочку. Достал из кармана ключ – по-видимому, от входной двери – продел в него цепочку и повесил себе на шею. Он стоял полубоком, и я невольно залюбовалась его профилем: «А у него красивое лицо»,- и в страхе перед собственными мыслями, зажала себе рот левой ладошкой. «Нельзя терять бдительности. Он убьет меня и не поморщится. Наверное, тоже думает, что я знаю что-то о секретах мафиозных семей…» Холодок прошел по спине, и я поспешила укрыться одеялом. Скуало снова подошел ко мне, и мой взгляд невольно скользнул на его пресс, но я поспешила сделать вид, что смотрю куда-то вбок. Он стоял так близко, что мне перестало хватать дыхания, грубо взял меня за подбородок и прямо в лицо раздельно проговорил: «Только. Попробуй. Попытаться. Сбежать». И тут словно что-то взорвалось во мне: “Да что он себе позволяет?!”
- А ты прикрути меня к кровати! А лучше в клетку посади, чтоб наверняка! Как я сбегу, если дверь на ключ закрыта, а ключ у тебя, идиот??? – выкрикнула я, слишком поздно пожалев о последнем слове.
- ВРОООООЙ, ЖЕНЩИНА, ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ??!!! – он схватил меня за шею и прижал к изголовью с такой силой, что у меня в глазах звездочки засверкали. Я попыталась левой рукой оттащить его руку, чтобы ослабить хватку, но не тут-то было. С таким же успехом я могла бы попытаться мизинцем сдвинуть шкаф. Я закашлялась.- ДУМАЙ, ЧТО ГОВОРИШЬ! – он убрал руку. Хлопнула дверь в ванную. Я заплакала.
====== Часть третья ======
«Что я сделала не так? Чем я заслужила такое? Почему со мной?» – я рыдала и никак не могла остановиться. Одеяло промокло и неприятно липло к коленям. «Лучше бы я сдохла!» – на этой мысли дверь в ванную открылась, Скуало прошел до середины комнаты и остановился. Я не могла унять всхлипы, но понимала, что лучше бы мне прекратить, чтобы не бесить его. Я несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Шаги возобновились. Скуало задернул гардины, подошел к кровати с левой стороны и лег, одеяло слегка сместилось в его сторону. Я подняла голову – он лежал ко мне спиной, укрывшись наполовину, мокрые волосы серебристыми ручейками скользили по его лопаткам.
- Что, даже допрашивать меня не будете? – я старалась, чтобы это прозвучало надменным тоном, но голос был больше похож на сиплый писк. Скуало не ответил. – Я, кажется, к Вам обращаюсь?
- Тебя пытали без особых успехов три месяца. Либо ты очень стойкая, но поскольку ты женщина, это вряд ли, – Мое лицо скривилось. “Так бы и треснула по этому затылку!” – либо ты и вправду ничего не знаешь. А тогда – толку тебя пытать. – Парень повернулся ко мне. – Или ты мазохистка? – на его лице играла плотоядная улыбка. Я покраснела и отвернулась.
- Зачем я вам тогда вообще сдалась?
- Хоть твоя семья и не присоединилась к Кабалеро, вероятность того, что ты сообщишь этому вшивому сообществу бунтарей о грозящей им опасности, присутствует…
- Что? – я не выдержала. – Вы издеваетесь? Да я сама готова была душу дьяволу продать, чтобы зарезать этого Кабалеро! Он убил моего брата… он… и после этого я пойду к его друзьям и радостно сообщу им о «грозящей опасности»? Где логика? Да у Вас вообще есть моз…
- ДУРА! – Скуало в одно мгновенье навис надо мной, прижимая мои руки к кровати, глаза его горели бешенством. – ОНИ МОГУТ СХВАТИТЬ ТЕБЯ, ЭТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ? РАЗ ОНИ ВСЕ В КУРСЕ ОБ ЭТОМ «ОРУЖИИ» И ТВОЕЙ СЕМЬЕ, ТАМ-ТО ОНИ И БУДУТ ТЕБЯ ИСКАТЬ! – Господи, никто в жизни так на меня никогда не орал. Вдруг до меня дошел смысл его слов – где бы я ни была, меня будут искать оставшиеся семьи из пятерки, чтобы достоверно убедиться в том, что я ничего не знаю. Взгляд мой остекленел.
- Они будут искать меня… – из правого глаза уже скатывалась слеза. Скуало вздохнул и слез с меня.
- Дошло, наконец. В следующий раз, прежде чем обвинить меня в тупости, думай своей башкой.
- Извините… я… не подумала… -Скуало молчал. – Мне и идти-то некуда, – добавила я шепотом, скорее – для себя.
- А родители как же? – Меня как током ударило. Не хотелось говорить на эту тему, но я боялась снова разозлить парня своим молчанием.
- Погибли. В автокатастрофе.
- Убили, значит. В мафиозных семьях не бывает «автокатастроф», – хмыкнул Скуало.
“Чудовище. Да у него есть хоть капля сострадания? И никто их не…” Я задумалась над событиями последних дней. Мой брат оказался боссом мафии, а я об этом ни малейшего понятия не имела. “Так что, если… я вообще ничего не знала? Что если правда все это время была скрыта от меня? А я, как дурочка, жила в своем иллюзорном мире, ни на что не обращала внимания. Искусный фехтовальщик и стрелок. Теперь все ясно. А меня к оружию не подпускал. Брат хотел, чтобы я жила нормальной жизнью… » – по щекам снова заструились слезы, – «только вот его больше нет, и некому постоять за меня». Я посмотрела на спину Скуало – кажется, он уже спал. «Бесчувственный чурбан!» Я повернулась на бок, спиной к нему. “На улице день, с какого он вообще так рано улегся?” Через полчаса неудачных попыток заснуть, я повернулась лицом к его спине. От мокрых волос приятно пахло мужским шампунем, я шумно вдохнула воздух, по телу побежали мурашки. Мне вдруг захотелось уткнуться в эту широкую мужскую спину, почувствовать хоть какую-то поддержку, как я чувствовала ее от брата. Я прикрыла глаза и уже придвинулась, но в каком-то сантиметре остановилась. «Какого черта я творю? Это не мой брат, это жестокий убийца!» Я вернулась на свою подушку, как тихий голос в голове произнес: «Жестокий убийца твоего убийцы». Я задумалась: “Зачем я нужна ему или его клану? Пусть даже все так, как он говорит – меня хотят заполучить все четыре оставшиеся семьи, но ему-то какое дело? Или он все же думает, что я что-то скрываю. Что я знаю, где хранится «секретное оружие», но упорно молчу. Но тогда опять-таки, с чего ему бояться, что я вдруг сломаюсь? Или… он думает, что я воспользуюсь оружием против его семьи? Но зачем мне это делать? И информацию об его организации я никакой не знаю – так что сдать никого не смогу. А про «грозящую опасность», думаю, остальные и так догадаются – когда увидят голову Кабалеро”. Я улыбнулась: «За тебя отомстили, Лео». Скуало повернулся ко мне лицом. Я ахнула. Он спал таким безмятежным сном и выглядел очень милым, совсем не таким суровым и пугающим, как когда он бодрствовал. Неровная челка падала ему на брови, длинные ресницы слегка подрагивали. За созерцанием этой картины я не заметила, как заснула.
