Увидев Рену лежащей на полу возле шкафа, я почувствовал, как сердце остановилось в груди. Нащупав пульс на ее запястье и немного успокоившись, я понес ее на кровать. Я томительно ждал, когда она придет в себя, но этого все никак не происходило. Разволновавшись, я приложил ладонь к ее лбу и тут, наконец, женщина пришла в себя. Она рассматривает мое лицо некоторое время, а затем тянется указательным пальцем к точке между моих бровей, вынуждая меня перестать хмуриться. «Ох, женщина!»

- Женщина, почему ты такая упрямая? – я убираю ее руку от своего лица и сильно сжимаю в своей. Я бы сжал ее до хруста костей, чтобы она поняла, как сильно я волновался. Женщина слабо улыбнулась такому моему проявлению чувств.

- Я вовсе не пыталась ничего вспомнить. Просто я думаю о разных вещах, и воспоминания сами настигают меня. Я думала о Беле. – «Нет, это определенно начинает меня доставать. Может, убить его под шумок на какой-нибудь миссии?..» – Жаль, что мы с ним так и не поговорили…

- Вы говорили вчера.

- Значит, мы помирились, – она так радостно улыбнулась, что мысль об убийстве не показалась мне такой уж неправильной.

- Но это не значит, что он тебе что-то расскажет, – сердито заявил я, смотря прямо в ее глаза.

- Сам бы рассказал. Тогда головные боли бы прошли… – от одной мысли об этом я разозлился не на шутку, так что Рена поспешила добавить: – наверное.

«Нет, ну вот зачем ей знать, что произошло, когда я сказал, что знать это совершенно ни к чему?! Вот почему она такая упрямая, черт побери?!» Видимо, лицо мое выглядело довольно сурово, ибо Рена начала успокаивающе гладить меня по плечу. Когда видимых результатов это не принесло, она забавно приподняла брови, чуть выпятив губы.

- Ну, ладно тебе, хватит так на меня смотреть, – она приподнялась и чмокнула меня в губы. «Все ей шутки бы шутить. Привыкла, что вот так вот поцелует, а я и успокоюсь сразу. Вот хрен!» – Хм… вот, значит, как? – женщина запустила пальцы в мои волосы и снова поцеловала, но я не поддался на ее «уговоры». Тогда она игриво очертила языком контур моей нижней губы, одной рукой прижимая меня ближе, а второй невесомо касаясь шеи.

Сколько бы я ни держался, она знала, что рано или поздно это подействует, ведь мне нравились прикосновения ее нежных пальцев, нравилось, что она так старается, чтобы я перестал на нее сердиться. Губы мои сами собой раскрылись, ибо я не в силах был больше сдерживать себя. Повалив женщину обратно на кровать, я забрался рукой под рубашку и поднялся ладонью по ее плоскому животу к груди. Подумав, я решил не действовать в агрессивной манере, как привык, и аккуратно сжал ее, похоже, немало удивив этим Рену, так как она даже прервала наш поцелуй, нахмурившись:

- Что такое, женщина? – спросил я охрипшим от желания голосом.

- Вот не надо, пожалуйста, обращаться со мной, как с фарфоровой куклой!

Я смотрел на нее широко раскрытыми глазами, изумленный подобной фразой. «Странно, я думал, ей не нравится, когда я прижимаю ее к стене, действую грубо, а тут… Привыкла она, что ли?»

- В смысле? – решил я, все же, уточнить, – вдруг неправильно понял, что она имела в виду.

Закатив глаза, Рена положила свою руку поверх моей и сильно сжала моими пальцами свою грудь, так сладострастно застонав при этом, что я буквально рассудка лишился. Помимо сумасшедшего желания, прокатившегося по телу, я почувствовал облегчение от того, что мои действия в моменты нашей близости, по-видимому, не приносят ей таких уж неудобств. Более того, кажется, ей действительно это нравится. «Если только она опять, первым делом, не думает обо мне…» Плюнув на последнюю мысль, я с довольным оскалом рванул на женщине рубашку, так что пуговицы брызнули в разные стороны. Женщина за шею притянула меня к себе, требуя поцелуя. Покусывая ее нижнюю губу, шею, грудь, я слышал ее неровное дыхание и чувствовал, как она все сильнее прижимается ко мне разгоряченным телом. Когда она застонала в голос, я, как обычно, потерял контроль над собой. Несмотря на мою резкость, у женщины было такое довольное лицо, что это вдохновило меня больше, чем обычно. Целых пять раз вдохновило.

Выкрикнув мое имя, Рена упала на подушку, по-кошачьи урча, растянув губы в улыбке. Я рухнул на спину рядом с ней, и женщина уткнулась мне в шею, не переставая мурлыкать. Знает, чертовка, что мне это нравится.

- Ты еще худшее животное, чем я, – улыбаясь, произнес я, вспомнив, как после четвертого раза она кричала: «Еще, еще, я хочу еще!» Развернув ее спиной к себе, я обнял ее за живот, покусывая за ушко. Женщина весело хмыкнула:

- А ты думал! – и положила свою руку поверх моей, скрестив наши пальцы. Я наслаждался легкостью во всем теле и нашим синхронным дыханием, как вдруг Рена попыталась подняться. «И куда это ты собралась?» – Скуало, я… проголодалась.

«Воу, детка, сбавь обороты! Хотя…»

- Что, еще хочешь?

- Я про еду, извращенец, – засмеялась она как девчонка, оттолкнув мое лицо.

- М, ты же ничего не ела, – вспомнил я, как мы вообще оказались в постели. – Ладно, женщина, пойдем, – я милостиво распахнул свои объятия, и женщина, потягиваясь и выгибаясь всеми возможными способами, явно дразня меня, поднялась с кровати. – Одевайся скорее, а не то станешь моим десертом.

====== POV Скуало – 28. ======

Я наблюдал за тем, как она перебирает одежду в своей сумке, что-то весело напевая себе под нос. «Вот сейчас она обнаружит, что коробочка исчезла, и тогда…» Холодок прошелся по позвоночнику от одной мысли о том, что мне придется сделать в том случае, если эта женщина окажется моим врагом. «И… смогу ли я это сделать?»

Но вот она кидает на кровать бежевую тунику и черные джинсы, а сама надевает сиреневое белье, все так же продолжая мурлыкать незатейливую мелодию. Женщина никак не может справиться с застежкой на лифчике, и я, вздохнув, подхожу к ней сзади, чтобы помочь.

- И как ты жила без меня? – усмехнувшись, спрашиваю я и целую ее между лопаток.

- Сама не знаю, – весело отзывается она, разворачивается и смотрит на меня. Она склоняет голову набок, улыбаясь, и я подаюсь вперед, чтобы ее поцеловать.

- Послушай, если ты сейчас же не оденешься, то никогда не выйдешь из этой комнаты, – говорю я ей на ухо, поглаживая ладонью по спине.

- Сам-то не хочешь рубашку надеть? – томно произносит она и касается губами моей шеи. Я чувствую ее руки на моей груди, они скользят все ниже и ниже. Она отстраняется и начинает водить указательным пальцем по каждому шраму, сетью узоров расписавших мое тело, а я, не отрываясь, смотрю в ее глаза. Наконец, она чертит линию по диагонали – ее рук дело – как-то грустно вздыхает и поднимает лицо. – Что же мы делаем? Нужно одеваться, – она плавно выскальзывает из моих объятий и направляется к кровати.

Я остаюсь все так же стоять, совершенно не вникая, что только что произошло.

- Вроооооой, женщина, вот что это сейчас было, а?!

- Прости, милый, но я очень хочу есть, – отвечает она на мое негодование, натягивая тунику.

- Да? Я тоже очень хочу. И совсем не есть!

- Ты разве не насытился за пять раз? – игриво спрашивает она у меня, подходя поближе и протягивая мне рубашку.

- Нахрен было меня заводить тогда?! Вот что за идиотская привычка?!

- Да ладно, – посмеиваясь, она прошла мимо меня к двери, – когда это было, чтобы я тебе не давала?

Я молчал, хмуро застегивая рубашку.

- М?

Ничего не ответив, я подошел к двери, открыл ее и вышел в коридор.

- Скуало! – женщина подбежала, взяв меня под локоть. – Ну, скажи, когда такое было? Что ты дуешься?

- Это было еще до того… как мы того… переспали, – нехотя ответил я на ее приставания.

- Ооооу, ты так сильно меня хотел? – кажется, кто-то развеселился пуще прежнего.

- Замолчи, женщина, или я трахну тебя прямо здесь!

- Ахах, какие угрозы! Ну ладно тебе, не злись. Я поем, и можешь делать со мной, что хочешь. – «Нет, эта женщина явно сведет меня с ума!»

- Серьезно? – ухмыльнувшись, спросил я.