- Ну, в пределах разумного, естественно. – Она помолчала, а потом, посмотрев на окно, спросила: – Кстати о пределах разумного – это ничего, что мы идем есть в час ночи?

- А что в этом такого?

- Ну, а вдруг прислуга уже спит? Как-то нехорошо…

- Как спали, так и проснутся! За что им платят, думаешь?

Как оказалось, никто еще не спал, – на кухне горел свет, и повар вовсю суетился у плиты. Дело в том, что Антонио Бертолуччи любил поесть среди ночи, так что желание моей женщины «поужинать» никого здесь не удивило. Бывший босс был типичным «макаронником», поэтому спагетти в этом замке, кажется, варились тазами. Я было возмутился, что нам предлагают их уже который раз, но Рена с удовольствием взяла себе двойную порцию. Когда служанка поставила все, что «хотела сеньорита Ринальди» на стол, женщина с таким энтузиазмом принялась за трапезу, что мне стало немного стыдно, будто я, в самом деле, заморил ее голодом. Я наблюдал за тем, как она ест, радуясь тому, что утерянные воспоминания, кажется, перестали ее беспокоить. «И, к тому же, она никак не отреагировала на отсутствие коробочки. Ведь нельзя же до такой степени притворяться?» Женщина вдруг повернулась ко мне:

- М? Тоже хочешь? – она мило улыбнулась. «Нет, ну не может она быть шпионкой!»

- Нет, я поел.

- Ну и что, давай, я не смогу все это съесть, – она пододвинула тарелку поближе ко мне и поднесла вилку к моим губам. «Ну, отлиииично, теперь меня еще и как младенца будут с ложки кормить!» Я сидел с непроницаемым выражением лица, пытаясь, таким образом, без всяких эксцессов тонко намекнуть, что до такого непотребства точно не опущусь. – Давай, скажи «ааа», – усмехнулась женщина. «Нет, нет и нет! Не «а» и не «б»! Я не позволю вытворять с собой все, что тебе вздумается!» – Ну, Скуааало, – она обиженно надула губки. «Господи, ну ведь не отстанет же, пока не добьется своего». Я через силу приоткрыл рот, и Рена, просияв, начала меня кормить. Хорошо, что этого никто не видел, иначе пришлось бы убить либо женщину, либо свидетелей. «Вот нравится же ей измываться надо мной!» – А где все? В замке стало как-то тихо…

- Уехали, – коротко ответил я, дабы избежать дальнейших расспросов.

- А мы?

- А мы здесь, – «Ну, надо же хоть как-то отомстить за свою репутацию».

- Спасибо, капитан очевидность, – не осталась в долгу Рена. – Надолго мы здесь останемся?

- Можем остаться здесь жить, если тебе нравится, – пожав плечами, я отвернулся к окну. Мне совсем не хотелось возвращаться домой, ведь это было слишком многим чревато. Я не хотел лишний раз искушать себя и видеть Занзаса, не хотел, чтобы его видела женщина, а он видел ее.

- Ээээм… так ведь это же замок Бертолуччи…

- Уже нет, – в конце концов, надо хоть что-то ей рассказать.

- Вы… убили его? – севшим голосом спросила Рена, уставившись в тарелку. Я не ответил: молчание же – знак согласия, вроде. – Понятно, – она произнесла это довольно спокойно, что меня порадовало. – А как же его сын? Але… – я повернулся к ней лицом, довольно скалясь от воспоминаний о том, как разделался с этим наглым ублюдком. – Яяясно, – протянула она, едва ли не посмеиваясь над моей радостной физиономией и отправляя спагетти в рот. «Хм, а она молодец. И, похоже, реально не сломается».

- А ты реагируешь спокойнее, чем я ожидал, – хмыкнув, я пододвинул Рену вместе со стулом поближе к себе.

- Товко попвовуй уфипнуть меня, пока я вую! – с набитым ртом погрозилась она мне.

- Вроооой, отставить разговоры, когда ешь, – я с удовольствием ущипнул ее за бок, проигнорировав ее запоздалый блок рукой.

- Вот балбес! Больно же! – она попыталась пихнуть меня локтем в живот, но я вовремя отстранился. Когда женщина совсем разбуянилась, размахивая кулаками, я схватил ее за запястья.

- Сильно?

- Что – сильно? – спросила она, все еще сопротивляясь. «Прямо как я люблю».

- Сильно больно? – я наклонился к ее лицу, заглядывая в глаза и криво улыбаясь.

- Чертов садист! – женщина изо всех сил пыталась вырваться из моей железной хватки, и тогда я, развернув ее спиной, усадил к себе на колени, не отпуская при этом запястья. Черные волосы съехали с ее плеча, оголив вкусную белую шею, которую я и не преминул поцеловать. – Скуало, – она замерла, сразу успокоившись, – давай вернемся домой, – неожиданно попросила она, и я отвлекся от своего занятия. – Я так привыкла к нашей комнате, в ней так уютно и хорошо. А здесь… атмосфера какая-то гнетущая, – женщина зябко повела плечами, и я, отпустив ее руки и обняв за живот, устроился подбородком на одном из них. «Гнетущая, говоришь? Да уж, не без этого. Вот только дома теперь тоже не айс».

- И даже тот факт, что, кроме прислуги в восточном крыле, мы здесь совсем одни, тебя не остановит? – попытался я ее отговорить.

- Ого, – она о чем-то задумалась, но, все же, мотнула головой. – Хочу домой.

- Хорошо, раз хочешь, пошли собирать сумки.

- Может, расскажешь, почему ты сам не горишь желанием возвращаться? – прочувствовала Рена мое настроение.

- Не расскажу, – я поднял ее со своих колен и направился к двери. «Так и пытается узнать всеми возможными способами, что произошло. Ошибся я, шпионка из нее, может, и вышла бы. Или уже…»

- Какой же ты вредный! – нагнала она меня в коридоре, снова схватив под локоть.

- Не нравится – можешь общаться с кем-то другим.

Она отпустила мою руку и остановилась, вынудив тем самым через некоторое время остановиться и меня. Меня выматывала изнутри эта дурацкая ситуация, хотелось уже поскорее разрешить ее, ведь я же не информатор хренов, а мечник! Но я был вынужден молчать о том, что нашел в ее сумке. Наверное, я делал это оттого, что боялся узнать неприятную правду, в результате чего потерял бы свою женщину навсегда. Я молчал об одном, молчал о другом, и голова просто взрывалась от этого изнутри. Не привык я хранить столько тайн разом.

- Долго ты собираешься там стоять?

- Зачем ты так? – тихо спросила Рена, отчего я вдрогнул. – Я же о тебе беспокоюсь. Если ты не хочешь возвращаться, мы можем ос…

«Вот опять, опять, черт побери, она это делает! Будто я не могу сам за себя постоять! Будто я девочка, которая хочет покончить с собой из-за несчастной любви!»

- Перестань! Хватит печься обо мне как о ребенке! Я – капитан элитного отряда убийц, поймешь ты уже или нет? По-твоему, я не могу справиться с такой ерундой, как… – «Бл*ть, чуть было не проболтался».

- Как что?

- Врооооой, когда я говорю, что тебе незачем это знать, почему ты продолжаешь…

- Потому что я думала, что раз мы вместе, мы можем друг другу доверять, – она собиралась пройти мимо меня, но я не дал ей такого шанса. «Доверять? Доверять, бл*ть? Ладно, посмотрим, что ты на это скажешь!»

- Да? Скажи, почему тогда ты ничего не рассказала мне про то, что нашла в своем поместье? – я рванул ее за руку назад, развернув к себе лицом.

- Я не знала, что этот револьвер настолько важен для тебя, – спокойно произнесла Рена.

- А я не про него говорю. И даже сейчас ты делаешь вид, что не понимаешь, о чем я, – произнес я, глядя на ее изумленное лицо.

- Но я действительно…

- НЕ ВРИ МНЕ! – я схватил ее за плечи, намереваясь вытрясти всю правду. Возможно, даже в прямом смысле.

- Я не понимаю, о чем ты! – испуганно зажмурившись, воскликнула женщина.

- Да? А что это, тогда? – я вытащил из кармана серебряный куб. Рена, помедлив, открыла сначала один глаз, затем второй.

- Откуда…

- А, значит, узнаешь? – я был похож в этот момент на гончую, напавшую на след. Женщина зачем-то прижала руку к груди, но мои укоренявшиеся подозрения не дали мне повестись на такой жест. – Нашел это в сумке, когда разбирал вещи. Может, объяснишь? – Она молчала, и я продолжил свою обвинительную речь. – Ты ведь могла сказать о нем, когда я нашел твой чертов пистолет. Значит, не хотела. Ты точно что-то знаешь, а я еще повелся как последний дурак.

Тут неожиданно произошло совершенно невероятное. Вместо того, чтобы плакать и уверять меня, что я не прав и все совсем не так, женщина посмотрела на меня таким взглядом, что мне на мгновение показалось, будто передо мной стоит Занзас. Голос, которым она со мной заговорила, только укрепил эту иллюзию, так что по спине прошелся неприятный холодок: