Сам лихолесец привык смотреть на орков, как на бесспорное и несомненное зло, подлежащее уничтожению. У него были на то причины, одна лишь Война Колец, лишь недавно отгремевшая в Средиземье, показала Темный народ во всем леденящем ужасе своей сути. Но кто знает… Впервые Леголасу пришло в голову, что для орочьих вдов он сам был таким же бездушным, кровавым убийцей, как орки для семей павших эльфов и людей. Но кто ж знал, что орки тоже имеют семьи… Для Леголаса они просто плодились из недр Мордора, как сорная трава. Вот уж поистине, «не всем свет лучезарного Анора несет счастие».
С этой философской мыслью, эльф потер ладони и вдруг обнаружил, что они совершенно закоченели. Пора было покидать библиотеку, а уж размышлять можно было не хуже и наверху.
Вернув свиток на место, Леголас приметил ячейку, на случай, что ему снова понадобится перечитать документ, и через минуту уже широко шагал по коридору к лестнице. Только сейчас он ощутил, как замерз, и на ум пришли слова Иниваэля об ужине и вине. Что ж, ужинать лучше в трапезной, за общим столом завсегда веселей. Тем более, что Леголас не любил надолго оставлять своих дружинников, подспудно острее ощущая ответственность за отряд на чужой земле.
А вот вино не повредило б и сейчас…
Распоряжаться чужими слугами Леголас не любил, а потому незатейливо отправился на поиски замковой кухни. Если кто не знает, именно это помещение легче всего сыскать в любом замке, уж поверьте мне на слово. Прачка может не знать, где оружейная, конюх не имеет понятия о бельевой, а уж где готовится еда – об этом знает каждый.
Кухня отыскалась без затруднений. Круглолицая кухарка, увидев знатного гостя, уронила черпак, а на учтивую просьбу подать вина зарделась, будто маков цвет.
- Сию секунду, милорд…Извольте обождать самую малость, я бегом… Самого лучшего…
Шелестя юбками, девушка понеслась куда-то, звеня ключами. Леголас с невольной улыбкой посмотрел ей вслед и принялся рассеянно оглядывать устрашающих масштабов арсенал утвари, висящей на стенах и большей частью незнакомой лихолесцу.
- Эвона как! – вдруг раздался за спиной эльфа хрипловатый, надтреснутый голос, – гостю высокому завсегда пожалуйста, а старому Эрмсу шиш! Ваше сиятельное высочество! Не угостите ли старика? В этом храме скупердяйства от жажды помереть дадут и не упомнят!
Леголас обернулся и обнаружил за широким, заваленным овощами и зеленью столом, сухого костистого старика в кирасе, с красноватым носом ценителя доброй лозы и маленькими, по-птичьи ясными глазами. А сбоку меж тем уже дробно стучали башмаки кухарки:
- Ужо тебе, старый хрыч! – залопотала она, косясь на Леголаса умоляющим взором. – Чай, не грум, принц иноземный, чего выпивку клянчишь?! Гляди, нажалуюсь хозяйке!
- Полно, красавица, – эльф добродушно усмехнулся, – мне самому в отраду старого солдата угостить, не серчай.
- Во, видала, Марджи? Это тебе настоящий государь! – Эрмс многозначительно воздел кверху крючковатый палец. Кухарка же поставила на стол кувшин с вином, поправила чепец и умильно взглянула на лихолесца.
– Извольте, милорд. Если чего откушать пожелаете – я туточки, только кликните.
- Благодарю, Марджи, – эльф сел напротив Эрмса и наполнил кубки.
- Будьте здравы, милорд, – солдат осушил кубок, крякнул и отер усы, – сущий нектар!
Леголас улыбнулся…
…Король Трандуил всегда умел устанавливать ту безупречную дистанцию меж собой и слугами, что отгораживала его от дворцовой челяди бездонной пропастью благоговения и почтительного трепета.
Не то было с Леголасом. Прислуга и охрана обожала его за веселый нрав и нечванливость. Для принца было в порядке вещей лично залечить обожженную руку судомойки, прислать на конюшню корзину с угощением, прослышав о рождении у егеря дочери, и обрушить шквал громов и молний на голову слуги, излишне охочего до флирта. Король кипел, снова застав кронпринца на кухне, хохочущего над скабрезными шутками повара. Но зато Леголас пользовался безграничной преданностью прислуги и всегда был в курсе абсолютно всех дворцовых сплетен и новостей. А посему и сейчас принц точно знал, что подвыпивший вояка наверняка снабдит его куда более важными сведениями о секретах Ирин-Таура, нежели осмотрительный Иниваэль.
Снова налив вина, Леголас поднял кубок:
- Твое здоровье, любезный Эрмс. Верные люди, подобные тебе, особенно важны в смутное время, когда воины предают сюзерена, бросая отчизну на растерзание врагам.
Эрмс долгими глотками цедил вино, гулко пыхтя. Затем грохнул массивной ножкой кубка о столешницу:
- Не иначе, вы это о Йолафе, милорд… Так куда мне-то…ик, прощения прошу…до него, стервеца…Э-эх, ваше высочество, ничего-то вы о нем не знаете. А кабы знали… – Старик помолчал, угрюмо глядя в кубок, и вдруг стукнул по столу кулаком. – Вам, принц, того… знать потребно, на кого управу ищете. Расскажу, и сами посудите, кто да каков. Госпожа-то наша, леди Эрсилия… По нраву она вам, а, милорд? Слушайте… – Эрмс долил в кубки вина и потер ладонью загорелый лоб.
- Пятнадцати лет отроду леди Эрсилия, горлица наша чистая, зело до Йолафа интерес заимела. А он того, знал-то, что князь ему за это кой-чего поотрывает… Не смотрел на княжну, хмурился. Да она, бедняжка, будто от хвори сохла, глядеть жалостно. А у Йолафа-то сестрица была, Эрсилии нашей ровесница, Камрин ее звали. И вот, поди ж ты, сдружились девицы, да стали вместе на прогулки ездить, да шептаться по уголкам. Эрсилия строгая нравом была, нежная, а Камрин… Не чтоб вовсе оторва, но строптива и упряма. А тут аккурат орочьи набеги начались, да варги налетать на путников стали – беда, Эру упаси! Йолаф вкупе с отрядом на заставы отбыл, границы сторожить. И прознал наш князь, что девы-то не за одними цветочками по лесам скачут. Он запретил – а они, ослушницы, все за свое! Смекаете, принц? – Эрмс прищурил один глаз, дождался, пока Леголас заинтересованно подастся вперед, и хлопнул в ладоши, – на свидания Эрсилия к Йолафу ездила! Добилась-таки этой… слово-то… а, взаимности. А Камрин навроде наперсницы была, блюла любовь их многогрешную. И что ж? Как ни бушевал князь, а Эрсилия денек-другой выждала, кому из слуг пригрозила, кому монетку пожаловала – и снова к соколу помчалась. Ох, горюшко…
Эрмс закашлялся, отхлебнул из кубка и продолжил:
- Орки на девиц напали. Йолаф со своими солдатами подоспел. Княжну отбил у супостатов. А сестрицу-то не сумел. Похитили Камрин орки, а через три дня поисков нашли солдаты обрывки платья, камизу, всю окровавленную, волос несколько прядей да кострище, а в нем останки. Ох, Йолаф убивался! Плакал, молил князя дозволить ему найти тех нежитей, да отомстить за сестру. Не дал князь согласия. Да пригрозил, что за самовольный отъезд из княжества его изгонит, как бунтаря и смутьяна. Йолаф на то разъярился, да и ляпнул, мол, за такое отомстит он князю в свой час. Князь удила закусил, Йолафа плетьми на конюшне поучили, а Эрсилию от греха подальше с матерью в Итилиэн услали. Два года горлицы дома не было. А в начале прошлой весны вернуться они решили. Да не в добрый час… На отряд, что сопровождал княгиню с дочерью, варги набросились. Уже, почитай, дома, у родного порога. Всех перегрызли, и княгиню не пощадили. Одна Эрсилия чудом уцелела, а все Йолаф неугомонный. Поехал он, стало быть, зазнобушку-то встретить, запаздывали они с прибытием. Да нашел одну поляну, трупами усеянную. А княжна, вишь, умна, на дереве схоронилась. Йолаф ее в отчий дом привез. Долго князь с горя хворал. А Эрсилия, по матери скорбя, Йолафу отказала. Дескать, все беды от любви нашей приключились, и Камрин через наш грех погибла, и маменька моя. Зело тут Йолаф осерчал. И неблагодарной княжну честил, и вертихвосткой. А через два дня собрал солдат – и вон подался. Сказал, не бывать ему там, где в душу плюнули. Вот, принц, чудеса-то наши пречудесные…
Эрмс замолчал, а потом придвинул к себе кувшин, на дне которого плескались остатки вина. Поднял на Леголаса покрасневшие глаза:
- Вы, принц, простите меня, дурня старого. Да только все равно вам доложат. Лучше от меня узнайте, чем от прачки какой пустоголовой. Князь-то позор обнажать не схочет, а я считаю, надобно вам ведать. Наша княжна – девица благородная. С тех самых пор никаких амуров на уме, крепко ведет хозяйство, все ее уважают, никогда не крикнет, руки не поднимет, все такая ж, строгая да чистая. Да…
