- Дяденька, извините, пожалуйста, – остановила он Ильича. – Не подскажете, как пройти на Шпалерную улицу?

-Заблудились, деточка? – улыбнулся ей Ильич, который совсем забыл, что загримирован. Он вытянул правую руку вперёд, уверенно указывая направление. – Можно пройти два квартала дворами прямо… Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путём надо идти. Идёте, значит, прямо, там увидите поворот налево, смело сворачивайте по нему и прямиком выйдете на Шпалерную улицу. Да, это архиверный путь!

- Спасибо большое, – поблагодарила девушка Ленина и быстрым шагом направилась по тому направлению, которое посоветовал ей Ильич.

- Верной дорогой идёте, товарищ! – крикнул Ленин ей вслед, благо, что его успел одёрнуть финн Рахья. –Да будет вам, помочь заблудившемуся человеку нужно! Идёмте же скорее в Смольный!

Важный факт: Ленин явился в Смольный уже поздно вечером, пока он добирался, во дворец прибыли долгожданные матросы из Кронштадта – ни одно пока что большевистское восстание без них в этом году не проводилось. Пока их пересчитывали, Ильич без лишнего шума пробрался в здание Смольного: тут же ему в глаза бросился бодрый Троцкий, который в вестибюле отдавал последние указания. «То-то он обрадуется», – подумал, усмехнувшись, Ленин и скромно, даже боязливо приблизился к лидеру революции.

- Извините, как пройти на Шпалерную улицу? – робким голосом спросил Ленин у Льва. Тот замолчал, и удивлённо посмотрел на странного незнакомого дядьку. Эти наивные и потерянные голубые глаза напомнили Ильичу ту самую девушку. – Снова не узнали, батенька?

Глаза Троцкого увеличились раза в два, он побледнел, как мел, дыхание участилось и по скорости сопение напомнило насос.

- Владимир Ильич, это вы? – тихо спросил он.

- Таки не узнал, значит, хорошо замаскировался, – восторжествовал Ильич. Троцкий беспомощно посмотрел по сторонам – никто ли на него не смотрит, и медленно оттащил Ленина в сторонку.

- Вы как сюда попали?! – негодовал Лев. – Вас же убить могли! Юнкера по всему городу ходят!!! О чём вы думали?!

- Успокойтесь, Лев Давидович, как видите, не убили.

- Но могли! Риск огромный, а, – Троцкий резко снизил голос до шёпота. – А если вас на съезде кто-нибудь узнает?

- Но вы же не узнали, – весело подмигнул ему Ленин.

- У меня близорукость, – неутешительно ответил Троцкий. – Эх, что об этом говорить. Но это был весьма неразумный поступок!

- Я знаю, знаю, извините уж меня, мне совесть не позволила всё восстание просидеть на конспиративке. Идемте Лев, есть повод собрать всех наших товарищей...

...этой ночью никто спать не будет.

====== Глава 28. Что тебе снится, Крейсер Аврора ======

…в час, когда утро взойдет над Невой.

Москва. Курский вокзал. Вечер 30 апреля 2017 год.

- Ты всё взял, что тебе необходимо?

- У меня, кроме этой сумки и ножа, больше ничего и не было. А если ты имеешь в виду папку с «революцией», то она там.

Михаил и Виктория вместе шли по перрону, быстро и бесшумно обходя кучки ждущих и отбывающих в путь людей. Орлов, согнувшись в три погибели, на всякий случай надвинул капюшон на голову, и его страх был вполне оправдан – со времени амнистии прошло совсем немного времени. Виктория шла в элегантном сером плаще, держа идеальную осанку, на руках были натянуты кожаные чёрные перчатки. В одной руке она держала ручку перевозного чемодана, скажем так, немаленького размера, а во второй нечто тёмное, большое похожее на футляр. Единственные яркие пятна – бардовый шарфик, который обматывал шею девушки несколько раз, и ярко-красный цвет помады. Для полного комплекта интеллигентки 30-х годов ей не хватало только трости. Она движением сняла капюшон с Мишиной головы.

- Не нужно, так ты можешь привлечь к себе ещё больше внимания, а опаздывать нам никак нельзя.

- Поезд уедет без нас? – усмехнулся юноша.

-Хуже, товарищ Муравьёв будет отчаянно негодовать.

- Так почему же мы поехали не вместе с ним?

- Он заезжал к себе, чтобы собрать вещи, и мы с ним договорились встретиться прямо напротив поезда. Меня волнует другое: ты давно ездил на поездах или самолётах?

- Эм, на поездах я точно давно не передвигался, это прошлый век, – отрезал Орлов. – А что такое?

- Чудак–человек, сам бережёт свою анонимность после амнистии, но додумался взять нож. Придётся пройти тотальный контроль, Миша, а у тебя в сумке оружие.

- Я последовал твоему примеру, – попытался оправдаться Орлов. – Всегда носить своё оружие. Кстати! А ты что со своим… оружием сделала? Уж ли не взяла?

Виктория хитро улыбнулась. Она остановилась, чтобы поставить футляр на землю, и вынула из кармана плаща сложенный вчетверо лист бумаги.

- Я уже говорила тебе, что я предусмотрительная. Это лицензия для перевозки оружия, только не спрашивай, где я её достала.

- У министра МВД спёрла? – завистливо покосился Миша на бумажку: с ножиком, скорее всего, ему придётся расстаться.

- Нет, – гордо ответила Виктория, пряча листок обратно. – Если я скажу, что позаимствовала у нашего шефа, ты от меня отстанешь?

- Отстану, – угрюмо просипел Орлов. – Ну, а мне–то что делать?

-Ох, не расстраивай меня, парень, не тормози так сильно.

- В смысле? – непонимающе спросил у девушки Миша. А та угрожающе надвинулась на него, чеканя каждый шаг.

- У меня есть лицензия на ношение оружия, просто отдать ножик мне на время не судьба?!

Остановившись после последнего слова, Виктория исподлобья посмотрела на юношу, который оказался практически на самом краю платформы.

- Логично, – тихо произнёс он, расстёгивая сумку, но Виктория резко вырвала её из рук Орлова. – Ты чего?

- С ума сошёл? – прошипела она, укладывая рюкзак на тёмное дно своего футляра. – При толпе народа в открытую мне оружие отдавать?! Я её заберу, отдам при выходе.

-А что у тебя там? – вдруг спросил Миша, подозрительно вглядываясь в футляр, но поймав на себе убийственный взгляд Виктории, добавил: – Всё, понял. Много буду знать, скоро состарюсь?

- Много будешь знать, не доживёшь до старости, – хмуро произнесла Виктория, отправляясь дальше. – Что с документами?

- Я изучил только 24-ое число, – ответил Миша, покорно идя следом за ней.

- Долго, нужно срочно переходить к 25-ому и к 26-ому, – процедила Виктория. – В Питере у нас не будет времени заниматься этим, а если подтвердятся мои предположения…

- Какие?! – не заставив себя ждать, перебил Орлов. – Поделишься или снова «не доживу до старости?»

- Мне нет смысла скрывать это сейчас, – Виктория остановилась и взглянула на юношу. «Честное слово, на дворе весна, пусть и не тёплая, а у неё лицо, как у трупа, и тёмные круги над глазами подвела, – невольно подумал Миша. – Готике своей не изменяет».

- Неужели?

- Если мои предположения подтвердятся, то мы нападём на след ключа, который мы так долго искали... – Виктория опустила глаза. – Тогда я бы просто не простила бы себе, если мы не поехали бы туда, где и началась вся эта история. Именно оттуда и следует вести поиски.

- А если нет? – уточнил Михаил.

- А если нет, значит, мы плотно займёмся освобождением нашего пророка, которого наш шеф так жаждет видеть в наших рядах. Придумал же – в пророчество поверил. Товарищ Вульф прав, слишком набожным он стал в последнее время.

- А ты вообще пост соблюдаешь.

- За прошлые мои грехи! Моя вера никак не мешает мне добиваться справедливости в политике, я бы не тратила зря времени, подалась в агитацию, ведь это мой профиль. Но мы отвлеклись! Что конкретно ты изучил?

- Да что там изучать, – фыркнул Миша. – Везде один Троцкий. Я даже не рискнул сосчитать все его речи на разнообразных митингах, съездах… У меня вообще такое ощущение, что всеми так почитаемый Ленин вообще в революции не участвовал.

- Забавно это, не так ли? – улыбнулась Виктория. – Это называется – подстроить историю под себя. Ты верно заметил, всё же несмотря на моё уважение к Ленину, должна признать, что истинный вершитель Октябрьского переворота – Лейба Бронштейн. Но он упустил момент, Ленин вовремя явился в Смольный. Представляю его глаза в тот момент.