====== Глава 42. «Брук Венинга» ======

Тщетно отчаянный ветер

бился нечеловече.

Капли чернеющей крови

стынут крышами кровель.

И овдовевшая в ночи

вышла луна одиночить.

(с)В.В.Маяковский.

К наступлению осени оппозицией был осуществлён захват основных точек Москвы: аэропортов, вокзалов, почты, районных администраций. Процент уличных столпотворений увеличился. 1-ого сентября в школах центрального округа в связи с возможностью терактов были отменены праздничные линейки. Были отменены также и занятия в иных учебных учреждениях. По региональным СМИ гражданам было передано обращение президента РФ о сложении чрезвычайной ситуации в стране. В речи призывалось сохранять спокойствие, не поддаваться панике и провокациям, и по возможности – не выходить из дома. “Массмедиа” были всё ещё в руках настоящего правительства. Дивизионы власти всё ещё контролировали Кремль, Белый дом и “Останкино”. И взятие этих пунктов означало для оппозиционеров полную победу.

Ещё три года назад в соседней стране из танков и пулемётов расстреливали людей. И никто из живущих ныне в России людей даже не подозревал о том, что повторят ту же ошибку. Учиться на своих гораздо проще, особенно когда видишь суть вещей своими глазами, а не односторонней призмой телекамер.

- Наша агитация приобрела невиданные масштабы, – декларировал Заславский на внеплановом собрании ЦК теперь уже “Левой оппозиции”. Он стоял в центре большого зала рядом с проектором, который отражал на огромном белом экране фотографии, видеосъемку с произошедшими в городе картинами, а также общую статистику. – В виду того, что к НОППР, “ЕдРу” и прочей либеральной шушере интерес у народа исчерпан, потому что людям нечего ожидать от торгашей, ростовщиков и националистов, они обращают своё внимание на единственный, по их мнению, способ выхода из этой кризисной ситуации – левая партия. Историей был преподнесен поучительный урок и безжалостное наказание людям, ибо те не ценили тех благ, которые им были предоставлены при Советской власти. Теперь же в лице экономического кризиса и угрозе в лице нового дефолта, они пожинают плоды своих инфантильных суждений. Теперь я убеждён – ничто в этой жизни не происходит просто так. И история даёт России второй шанс – вернуться на социалистические рельсы. К сожалению, этот путь мирным мы назвать не в силах.

- Не мы же развязали Гражданскую войну! – крикнули с мест члены КПРФ.

- Не мы, хотя на нас льётся грязь, потому что те граждане, которые мыслят поверхностно считают, что именно товарищ Дементьева стала главным провокатором. Это неправда. Митинг, устроенный на Болотной второго июня организовывала не она. И началась вся суета раньше: когда ГосДумой был принят этот самый закон...

- Мы голосовали против! – усердствовал в дебатах лидер коммунистической партии преклонного возраста Зюганов. Члены СДСПР пока что помалкивали, межрайончиские организации перешёптывались между собой.

- А вы не забывайте, Геннадий Андреевич, что вы – уже не только коммунисты, – парировал Заславский. – Мы – это левая сторона оппозиции. И будьте добры не отделять себя и своих людей от общей среды. Иначе какая же вы коммуна?..

- А что же с НОППРом? – включились эсеры – члены партии “Справедливая Россия”. – Они так и не зарегистрировались?

- Шустов им уже новый ордер выудил! – воскликнул Муравьёв, с достоинством поправляя значок с изображением розы – символом эсдеков. – Он в этом плане оправдывает свою фамилию – шустрый.

- Его вообще фамилия настоящая Прохвостов, – заметил кто-то из межрайонцев.

- Да не задерживайте регламент! Людям покурить охота...

- Какой тут перекур, мы ещё не голосовали о принятии перерыва!

- Ох уж вы, эсеры, всегда такие щепетильные.

- А вы уже не коммунисты, а меньшевики какие-то!..

Орлов молчаливо сидел на крайнем ряду слева. По ту же сторону от него сидела Виктория, скрестив на груди руки, и, иногда зевая, смотрела в окно: однообразный пейзаж столицы, окутанной серым дымом, ей был куда интереснее, чем притёртые споры участников “Левой оппозиции”.

- И что, неужели ты и теперь думаешь, что мы сойдёмся с НОППРОМ, и Шустов нас не кинет, если даже со своими договориться не можем? – язвительно спросил Муравьев, обернув голову к молодым людям. Дементьева хмыкнула, презрительно усмехнувшись в ответ.

- Конечно, – бросила она. – Однако тебя там не было: Шустов заинтригован, это было видно по его лицу.

- Ну да, откуда тебе знать, что это одна из его масок?

- Я знаю, когда эмоции – не фальшивка, – уверено отвечала “Умница”, ибо на актёрском факультете её успели познакомить ещё со знанием языка телодвижений и мимики. – И ещё... – Виктория снизила голос и максимально приблизила корпус спины ближе к своему первому мужу, шепча слова практически ему в ухо. – ...Ты знаешь, что понимание людей, как Шустов, у меня в крови.

- Ты до сих пор наивно полагаешь, что это передаётся на генном уровне? – хмыкнул Григорий, однако больше не улыбался и быстро отвернулся обратно.

Наблюдая за этим диалогом и пропуская мимо ушей реплики дебатчиков, Михаил насторожился, а когда Дементьева, довольная собой, вновь отвернулась к окну, он придвинулся к ней и спросил:

- А это вы о чём только что говорили?

- Не имеет значения, – Виктория сделала нервный жест запястьем, но чтобы Орлов от неё отстал, нужно было постараться.

- Да что хоть ты? Снова тайны?

- А много тебе рассказывала Анна?

- Вообще-то нет.

- Так вот: если я сейчас всё тебе расскажу, ты не сможешь заснуть сегодня ночью. Как-нибудь потом, может быть.

После окончания собрания большая часть делегатов вышли в тамбур для перекура. Оставшиеся, немного подавленные и уставшие, начали тихо запевать: “Ваше благородие, госпожа Удача...” Не хватало только старой грамм-пластинки для передачи полной атмосферности временного затишья. Левый радикальный фронт готовился к началу наступательных операций. Умеренно-левые: коммунисты и эсеры не знали о том, что на день города – 7 сентября эсдеки планировали вывести из строя главное преимущество власти. Ответа от НОППР не было, переговоров было ждать бесполезно, и на закрытом заседании ЦК СДСПР Заславский высказал своё предложение.

- Наши товарищи из других регионов ждут от нас, от центра, команды к тотальному наступлению. Мы должны им дать сигнал: седьмого числа в одном из парадных павильонов “Останкино” будет проходить официальное мероприятие. По нашим источникам там будут присутствовать некоторые члены правительства, Государственной Думы – как официальные лица, а значит там будет приличная охрана. Иного пути нет, как нанести удар не открыто, как мы планировали раньше, а закрыто.

- Что вы имеете в виду? – уточнили партийцы.

- Кто-то из наших людей под прикрытием должен проникнуть на это мероприятие заранее, а когда мы начнём бомбить нижние этажи, этот человек проберётся в главную студию и выведет из строя всю работу спутниковых каналов. Когда телевидение и радио по всей стране прекратят свою трансляцию – это и будет сигналом к началу государственного переворота.

Несмотря на гладкий и ровный план Заславского, члены фракции его раскритиковали. Во-первых: как шпион сможет проникнуть на закрытое мероприятие? Во-вторых: какова вероятность того, что этого человека не разоблачат? В-третьих: если под контролем охраны будет вся нижняя территория Останкино, как незаметно начать бомбёжку? В-четвертых: с помощью чего сможет быть отключено подача мощнейших теле сигналов? В-пятых: какова будет ответная реакция властей, если всё получиться?

- Во-первых, – отвечал Заславский. – Это будет тот человек, который меньше всего вызовет на себя подозрения. Во-вторых: это должен быть подготовлено, если не физически, то морально, человек. Знающий психологию и обладать отличной реакцией. В-третьих, со стороны озера наши люди откроют огонь дальним оружием и только потом несколько отрядов будут наступать на общий штурм с иных сторон. В-четвёртых: у Константина, нашего программиста, в разработках есть специальный вирус, который способен вывести из строя такой поток сигналов. И в-пятых: реакция может быть очень разной, и, скорее всего, они попробуют вернуть подачу теле сигналов, направляя оставшиеся силы на Останкино, а в это время мы незамедлительно начинаем штурм Кремля и Дома Правительства.