Посидев еще немного над бумагами, Джек отправился из Лэнгли домой. Нет, не в черный Вашингтон, а на другую сторону Потомака, в край поместий, вилл и симпатичных коттеджей, где обретались приятные соседи, главным образом, белые англосаксы протестантского вероисповедания. Именуемые аббревиатурой WASPS («Осы»»), они так же, как крылатые насекомые из отряда перепончатокрылых, являлись хищниками, строили гнезда и часто образовывали колонии. Имелось и различие: в данной части штата Вирджиния жили только богатые «осы».

Конечный отрезок пути «джип» преодолел по лесным дорожкам, сколь красивым, столь и опасным из-за обилия оленей. Припарковался у въезда в гараж, прошмыгнул внутрь, чтобы поглядеть и пощупать личное сокровище – создаваемую им железную дорогу, скорее настоящую, чем игрушечную, с холмами и туннелями, станциями и разнообразным подвижным составом. Часть вагончиков раскрашена, часть – еще нет. Взял один без надписи, открыл его крышу, спрятал маленький груз, положил в карман.

Прошел в дом, где за ужином строгая жена рассказала, какой трудный у неё выдался день – церковная община никак не могла собрать нужных денег в помощь голодающим детям в Африке. Закончив обильную еду, подобревший Джек вынул чековую книжку. После одобрительного поцелуя супруги достал сигару и отправился на террасу с чувством исполненного долга. Попыхать дымом – наслаждение, хотя и неполезное. И почему в мире всё, что приятно, является вредным, аморальным или ведет к ожирению?

Региональный разведцентр размещался на базе США в Фушу, что в западной части Большого Токио. Официальное предназначение – узел военной связи, а неофициально – координация сбора информации, проведение агентурных и технических операций. По японскому «бюджету симпатии» американским военным ежегодно выделялось несколько миллиардов долларов, часть из которых позволяла ЦРУ следить за Восточной Азией и частью Тихого океана. В первую очередь, за быстро набирающим силу китайским драконом.

ДНР слушал, наслаждаясь улуном. Чудесный чай, по словам доставившего его резидента ЦРУ в КНР, снижал вес, боролся с раком, гипертонией и еще массой болячек, препятствовал деградации мозга и нервной системы. Толи эти качества, толи новости способствовали поднятию настроения у высокого гостя.

– Так, говоришь, удалось серьезно улучшить позиции в финансовом секторе?

– Как и планировалось, сэр, наша точка в Шанхае расширила число информаторов в банковских кругах. От них поступают полезные сведения по экономике и политике Пекина, а также оперативные данные на местных бизнесменов и чиновников.

– Какой из банков наиболее активен в крупных сделках с госучастием?

– Государственный Шанхайский Банк.

– В нем есть серьезные контакты?

– Старший вице-президент по зарубежным операциям. Доносит о крупных китайских сделках за рубежом и об участвующих в них лицах.

– Бизнес в России?

– В том числе, хотя он имеет исключительно коммерческий характер. Военно-техническое сотрудничество финансируется, к сожалению, по другим каналам. ГШБ действует по запросам компаний-клиентов или сам проявляет инициативу. Порой получает импульсы от правительства. Иногда инициатива исходит и от банков-партнеров. Вы же знает, что финансовая система КНР не испытывает недостатка в денежных ресурсах и имеет мощную подпитку от Центробанка, особенно, если кредитуемые проекты отвечают национальным интересам Китая.

– Инициатива может исходить от западных банков-корреспондентов?

– Нередко так и происходит, сэр, поскольку китайцы еще недостаточно профессиональны в сфере международного корпоративного финансирования, например, слияний и поглощений.

– В ГШБ есть западные менеджеры?

– Да.

– Нужен не наш сотрудник и не американец.

– Не могу сразу ответить, нужно уточнить.

– Немедленно дай поручение определить кандидата для использования втемную. Ответ я хочу увезти с собой, вылет поздно вечером. Это в рамках того проекта, что мы обсуждали в нью-йоркском офисе.

– Уже догадался. Нельзя ли уточнить задание?

– Скажем так: человек должен передать китайцам информацию, которая подтолкнет ГШБ к участию в сделке. Сама сделка представит несомненный интерес для китайской корпорации, то есть, будет отвечать национальным интересам Пекина.

– Правильно понимаю, что требуется возможность полного отрицания нашего участия?

Директор национальной разведки молча кивнул. Резидент наморщил лоб: задача выглядела простой, хотя с запашком. А босс, выспрашивая детали, выпил пять чашек улуна и едва не описался, значит, задача сложная, поэтому принюхиваться не следует. Пусть в Вашингтоне ломают голову, а наше дело – отправить запрос в шанхайскую резидентуру. В положительном ответе был уверен, сомневался только в имени – не запомнил. Парня из ГШБ видел с полгода назад, обычный голландский банкиришка – высокий, светлый, жаловался, что негде на коньках побегать. Сразу называть кандидата резидент не стал, вдруг Шанхай предложит и других. Уже к вечеру прояснится будущее конькобежца. Шпион – отчасти демиург, способный подправлять планы Создателя и тем менять судьбы людей.

После паузы глава национального разведсообщества предпочел уйти с обсуждавшейся темы.

– Правда, улун производят только из взрослых листьев чайного дерева? Поэтому продукт дороже и менее распространен?

– Да, сэр. Мне привозит оперативник, действующий по программе GDI под прикрытием импортера элитных сортов чая.

– Постой, «Инициативу глобального развертывания» мы уже свернули. Пять тысяч бездельников, якобы почти нелегалов, только проедали бюджет, а отдачу давали нулевую.

– Этот выучил китайский и шурует в глубине континентальной территории Китая. Завел полезные контакты, в том числе одного полицейского в закрытом районе, где строится система подземных туннелей для межконтинентальных ядерных ракет. В перспективе …

– Ладно-ладно, про чай расскажи.

– Листочки скручивают в плотные комочки, чтобы минимизировать их контакт с воздухом, иначе будет происходить излишняя ферментация.

– Вот как! – ДНР пристально взглянул в глаза подчиненному, понял, что того не удалось сбить со следа словесной эквилибристикой. – Если кандидат найдется подходящий, то ты его потом в «комочек скатаешь»?

– В лучших традициях. Своими руками.

– Лучше китайскими. «Импортер» организует?

– Абсолютно. Очень толковый.

Прогулки становились длиннее, шаг убыстрялся, Алехин ощущал, как в тело возвращается энергия, а с ней и оптимизм. «Неужели проскочу?» – вслух, конечно, не произносил, чтобы не сглазить. Химиотерапия дала ощутимый эффект, и с её окончанием отрастали не только волосы, но и сроки планирования будущих действий. Только червь сомнения портил картину, заставлял мрачнеть, глядя на исхудавшее лицо с ежиком почти платинового оттенка. И еще не хотелось смотреть на струю, несущую в писсуар остатки отравы и умерших клеток-паразитов. От запаха деваться некуда: даже если отвернуть нос, то верный пес шумным вдыханием анализируемого воздуха напомнит, что моча совсем не золотистая. Зато врачи настроены позитивно. Привыкший тонко чувствовать нюансы чужого поведения, шпион заметил, как белые халаты перестали избегать его взгляда и мучительно подбирать нейтральные слова. Также симптоматично, что приходящая медсестра шлепнула по руке, когда он как бы случайно погладил её тугое бедро. Матвей не вкладывал в жест приглашения к продолжению, так, настроение нахлынуло, чего в период бессилия не случалось.

– Обед готов, – раздался голос из кухни.

– Бегу, Анечка, – с энтузиазмом ответил мужчина, чей аппетит уже посылал сигналы голода по стволу мозга в его переднюю область, которая, обработав, сформировала заключение «жрать хочу».

– Не забудь принять таблетки, – тон жены за время болезни стал отчасти приказным, – и звонила Шпагина, обещала скоро быть.