…
Мы вымотались. Мы полностью вымотались. Группа, конечно, была воодушевлена предстоящим концертом, на котором нужно было выложиться, чтобы не сорвать контракт со спонсором, но работа стала жестче: мы репетировали три с половиной часа, прежде чем было решено, что нам нужно уйти на короткий перерыв.
Сидя с бутылкой воды и прислонившись спиной к колонке, я прислушивался к тишине в своей голове, ожидая, когда прозвучит Его голос. Я думал о Нем целый день и надеялся, что Он почувствует это и свяжется со мной, потому что я с Ним на связь выходить не умел. К тому же, я по-детски хотел, чтобы Он первый заговорил со мной после того, что было между нами ночью.
Но Он молчал, воздух вокруг меня был спертым и кожу не согревало ощущение накинутого на плечи пледа. Он не думал обо мне и не появлялся, и я чувствовал себя так плохо, что не хотел даже думать о причинах, по которым Он может молчать, ведь ночью Он был так…
Меня бросило в жар так сильно, что бутылка, которую я держал в руках, чуть запотела от моих горячих ладоней.
Он был удивителен ночью. Он раскрылся мне с новой стороны. Он позволил мне касаться Его, обнимать, целовать и даже рассказал мне немного о своем прошлом, и меня все еще немного колотило при мысли о том, через что Он прошел за всю свою жизнь.
Рядом с Его жизнью, мои тридцать лет казались жалкими, будто песчинка в океане времени.
Время… Каково быть его другом?
- Томми, не спи, - проронила Эмили, проходя мимо меня, и остановилась, чтобы потрепать меня по волосам. - О чем думаешь, котенок?
О своем женихе-демоне, которому стукнуло больше тысячи лет, и число его жертв перешагнуло лимит всех вместе взятых войн, когда-либо происходивших на Земле, а я имел несчастье заинтересоваться Им, когда Он хочет лишь моей смерти - и поинтереснее.
Я хмыкнул, подумав об этом, и качнул головой в ответ на вопросительный взгляд Эмили.
- Ты по-прежнему один?
Я поперхнулся водой и посмотрел на нее, но она лишь улыбалась.
- Что это за интерес такой, а, Эм?
- Не видела тебя ни с кем после той девицы в клубе. Не думал заняться своей личной жизнью?
- Это не моя прерогатива.
Больше не моя.
Эмили весело рассмеялась над моей шуткой, даже не представляя, какая большая и весомая в ней доля правды.
А потом ее отвлек Джош, и она отошла от меня. Проводив ее взглядом, я поднялся и собирался уже выйти проветриться, подышать свежим воздухом, потому что задор Эмили грозил нам всем смертью в этом зале во время сотой репетиции, когда я вдруг понял, что что-то не так.
В моем теле вдруг что-то смутно шевельнулось, что-то скрытое, глубокое, будто интуиция, почуявшая ловушку, подавала сигнал. Я застыл, прислушиваясь к своему телу, к своим ощущениям, а потом вдруг услышал голос, но не Его, а Виктора. Он прозвучал глухо, словно через толщу воды, но это не было похоже на мою мысль, фантазию или воспоминание, это как если бы он разговаривал со мной в моей голове прямо сейчас. Он позвал меня по имени один раз, а затем еще раз, спустя несколько секунд, и в его голосе отчетливо зазвучала знакомая, лукавая улыбка, и мне даже показалось, что я чувствую запах вина и солнца.
И он повторил мое имя.
- Томми! - вдруг крикнула Эмили.
Я сделал неосознанный шаг назад, попятившись, и репетиционный зал вдруг закружился перед моими глазами и начал стремительно отдаляться, словно я падал в пропасть. Голос венгерского принца зазвучал отчетливее, а кислорода вдруг стало так мало, словно кромка воды сомкнулась над моим лицом, и что-то тянет меня на дно, обмотавшись вокруг моей шеи. Я успел лишь зажмуриться, ожидая худшего и практически паря в воздухе несколько секунд, потеряв равновесие, а в следующее мгновение я вдруг резко ударился спиной обо что-то металлическое. Мне показалось, что мои кости хрустнули; я хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть, но каждая попытка отдавалась лишь мучительной болью в спине и вибрацией переходя в грудную клетку.
- Томми, - раздался где-то рядом со мной голос Эмили.
Чьи-то руки помогли мне приподняться и ощупали мое лицо. Из темноты перед глазами выступили очертания сцены, стен и лиц; я схватился за руку, поддерживающую меня, и почувствовал на запястье ремешок от наручных часов - Джош.
- Что… случилось… - выдавил я, пытаясь сделать полный вдох и игнорируя боль.
- Ты начал отступать и оступился, - ответила мне Эмили. - Упал со сцены. Что с тобой происходило? Ты как будто призрака увидел… Томми?
Я покачал головой и, опираясь на поддерживающую руку Джоша, поднялся на ноги. Группа обеспокоенно смотрела на меня, а я продолжал прислушиваться к своим ощущениям, пытаясь снова услышать и почувствовать лукавый голос в своей голове, и понять, что происходит.
- Я в порядке, в порядке, - пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь. - Пойду подышу воздухом…
- Ты уверен, что сможешь играть? - обратился ко мне Ксавьер.
- Он прав, - согласилась Эмили, - может, лучше вызвать вра…
- Не надо врачей, - оборвал я, - все в порядке. Я просто упал. Может, немного ударился… Это пройдет. Я подышу и вернусь, тогда продолжим репетицию.
И только на улице, облокотившись на перила и опустив голову, я смог сделать глубокий вдох, тут же отозвавшийся болью в спине на уровне лопаток, и мне захотелось, чтобы Он почувствовал мою боль и заговорил со мной, успокоил меня, но в моей голове была тишина, и я с трудом отогнал ощущение тревоги.
Мне нужно было держать себя в руках, под контролем, и сейчас контроль казался мне самым недостижимым из всего, что было мне необходимо.
Кроме, разве что, Его присутствия.
========== Глава XXXVI. ==========
Репетиция закончилась поздно вечером. После целого дня в студии, неудачного падения со сцены и стертых в кровь пальцев я ощущал себя едва живым и с трудом передвигающимся. Мне не терпелось вернуться в Ад, к Нему, но прежде нужно было поохотиться, потому что ноющая боль в спине практически не замолкала и я надеялся, что охота придаст мне сил.
Сев в автобус, я отъехал на несколько остановок от зала, в котором мы репетировали, вышел на первой попавшейся улице и пошел куда глаза глядят. Уже стемнело, вдоль почти пустой дороги горели фонари, и я шел почти вплотную к линии домов и магазинов, словно подсознательно держась подальше от их разоблачающего света. Я шел быстро, не оборачиваясь и не глядя по сторонам; улицы были безлюдны и я мог не бояться случайных свидетелей.
Но прогулка не заняла много времени: я встретил человека. Он шел так же, как и я - не глядя по сторонам, опустив голову и натянув капюшон на глаза, а его руки были убраны в карманы. Я бесшумно следовал за ним вплоть до узкого поворота между домом и закрытым магазином, а когда он повернул туда - я мгновенно принял демоническое обличие, бросился на него и тут же свернул ему шею, чтобы он умер быстро и без мучений.
Когда тело ослабло в моих руках и начало оседать на землю, я с трудом подавил приступ отвращения к себе: несмотря на свое нежелание убивать, я старался нападать лишь на плохих парней, воров и хулиганов, и чувствовал себя еще хуже, чем обычно, когда страдали невинные люди. Я убеждал себя, что так нужно для меня и так будет лучше, что это закон джунглей, но это не работало, когда я обхватывал поперек груди только что убитого человека, зная, что его кровь навсегда останется на моих руках. В прямом смысле.
Аккуратно положив его на землю, я перевернул его на спину и, стараясь не смотреть на лицо, принялся расстегивать его одежду. За кучу тренировок я научился быстро управляться с одеждой своих жертв, но все так же немного нервничал, касаясь еще теплого тела только что убитого человека.
Почувствовав под слоем одежды его кожу, я вспорол плоть когтями, запуская их в солнечное сплетение, подцепил его душу и осторожно потянул к себе. От предвкушения и тревоги подгибались колени: последняя охота едва не стоила мне жизни, и воспоминания о моей слабости, о моих мольбах, обращенных к Нему, все еще пугали меня.
