Эдмунд был рад, что тогда не сорвался и не пошел на поводу у своих чувств. Жизнь порой преподавала уроки, провал которых мог дорого стоить… Случай случаю рознь. Не всякий предатель безнадежен, как смел надеяться король. Не всякая ведьма представляет собой истинное зло. Кара по мере их общения все сильней отделялась от образа Джадис, с которым прежде была неразрывно связана. Возможно, поэтому юноша и попросил у девушки прощения за то, что в прошлый раз расстался так грубо и некрасиво. Тогда принятое решение вызывало у него столько противоречивых чувств, что он попросту боялся сорваться и в последний момент изменить его. Слова вряд ли что-то значили, ведь его поступок подарил колдунье жизнь… Кара только кивнула, ничего не сказав, и в такие редкие моменты Эдмунд чувствовал, что его понимают. Хотя гораздо чаще он злился на нее – иногда даже ненавидел всеми фибрами души! Например, когда из кустов на тропу выползла змея, аккурат ему под ноги, и он с воплем отскочил назад. Та убралась от греха подальше и оказалась вовсе не ядовита. Кара тогда звонко хохотала, а юноша был глубоко оскорблен. Нельзя над ним так потешаться, он как-никак король! Это он ей и высказал на повышенных тонах, а уже после Люси пояснила девушке, почему Эдмунд так не любит змей, особенно морских. Тем же вечером, когда король сидел у себя, проклиная весь мир и свою реакцию в частности, Кара заглянула в гости… И принесла с собой целебную мазь, благодаря которой укус наяды превратился в затейливый шрам на коже, которым будет весело пугать суеверный народ. Наверное, это свойство – извиняться больше делами, чем словами, и объединяло людей из двух непересекающихся миров: короля Нарнии и ведьму из дикой Теребинтии.
Так что теперь, неожиданно для себя, Эдмунд был бы не прочь вновь посетить северный остров – место, которое три года назад он глухо ненавидел. Более не терзал его призрак Джадис, да и ведьма, оставленная в-живых, перестала тревожить. Насколько подозрительный юноша мог подпустить к себе малознакомого, но располагающего чем-то человека, настолько близко и подошла Кара. Так что, обдумав все это, юноша кивнул и ответил:
- Да. Можно.
- Хорошо, - кивнул государь, удовлетворившись таким ответом. Брату он доверял, как и самому себе, ибо с его-то опытом и настороженным отношением к окружающим доверие к кому-либо берется неспроста. Питер вздохнул и сменил тему на куда более приятную: - Скоро уже турнир. Ты готов?
- Дождаться не могу! – карие глаза загорелись, запылали. Ничего более Эдмунд не ждал, как этого события, в котором он докажет, что воины Нарнии – сильнее всех на материке. Юноша жаждал подтвердить как славу своей страны, так и собственную известность в качестве превосходного наездника и воина. В его возрасте нет ничего важнее осуществления мечты, которая у младшего короля была весьма прозрачна… И достижима, при некоторых усилиях, которых он для подготовки не жалел. Эдмунд не выдержал и все же похвастался: - Посмотрим, как мои соперники выстоят против спаренных клинков! Даже лишившись щита, я им покажу всю мощь Нарнии!
- Ты овладел левой рукой? – удивился Питер. Юноша не без гордости кивнул. Этому поспособствовала как рана от зубов русалки – правую руку ему пришлось беречь, так и стремление добиться новых высот. Поединки с Люси также помогали натренироваться, но об этом брату было совсем не обязательно знать. Верховный король усмехнулся. – Прямо-таки провоцируешь на то, чтобы я проверил…
- Простите, Ваше Величество, но не хочу растерять пыл перед ожесточенными боями, - поклонился насмешливо брат. – Пусть это будет приятным сюрпризом для зрителей на трибунах.
- Не боишься? Все же конская сшибка опасна… – Эдмунд помотал головой. За эту часть соревнований он совсем не волновался. В паре с Филлипом он непобедим, и шлейф славы наездника, окутывающий его подобно плащу, это только подтверждал. Куда больше он переживал за поединки, но королю не пристало сомневаться в своих силах. Тем более, если он защищает честь своей страны.
- Коли доспехи хороши и копье не знает промаха, риски понижаются, - поморщился он. – Кстати, надо бы проверить, все ли в порядке с броней!
- А что с ней может быть не так?
Эдмунд предпочел не отвечать, а проверить все на деле. Филлип был безумно рад увидеть наконец своего друга, да и сам король не мог скрыть улыбки при виде пританцовывающего на месте коня. С кем еще он прошел столько приключений, а сколько еще им предстоит вместе пережить, одному Аслану известно! Питер, который этот день решил посвятить семье, помог облачиться в тяжелый доспех, а слуги тем временем накинули на Филлипа попону, состоящую из двух частей. Первая прикрывала грудь, вторая – круп, а живот, под которым закреплялось с помощью подпруги седло, оставался открытым. Большего не требовалось, ибо правила турнира строго запрещали травмировать чужого коня – это считалось низким и подлым поступком. Тяжелым грузом легла броня на плечи, которые немного сжала. Король поморщился: ну как так можно, а? Вырасти за столь короткий срок, теперь все снова подгонять! Вот правда, хоть накануне сражения готовь вооружение.
В седло Эдмунд вскочил не так ловко, как делал это в обычной своей броне. Все же большой вес, призванный защитить в случае удара вражеского копья, замедлял его движения. Филлип нагрузку испытал немалую. К его чести, тонкие ноги не дрогнули и стояли по-прежнему твердо. Король проделал пару кругов по заднему двору и осведомился, не слишком ли тяжело коню.
- Прорвемся, Ваше Величество! – ответил тот и со звонким ржанием встал на дыбы. Эдмунд охнул, но в седле удержался с прежней ловкостью. Филлип же задорно посмотрел на него и фыркнул.
Юноша опять повел плечами, раздумывая, следует ли подгонять доспех вновь или и так сойдет. Все же решив, что от брони будет зависеть его жизнь, он тяжело спрыгнул на землю и подозвал придворных мастеров, указывая, что нужно подправить. Питер тем временем косился на Люси, которая не спеша возвращалась из лесу, где делилась с дриадами тайнами севера.
Никакие слова не смогли бы описать глубину облегчения, что он испытал, узнав, что с ней все в порядке. Один Аслан ведал, как ему было страшно, как дико Верховный король боялся не успеть, опоздать… Или узнать, что он уже давно опоздал, сам того не ведая. От мысли о том, что все могло сложиться не так удачно, в горле вставал комок, а сердце сжимало чувство вины. Они с Люси расстались не лучшим образом. Кто бы знал, что эти ссоры могли стать последним, что между ними было?..
- Нашим спасением мы во многом обязаны Лу, - Эдмунд правильно истолковал молчание брата. По лицу Питера было легко прочитать, о чем он думает. – Она добралась до Красной Гавани и привела помощь… Да и не в этом даже дело.
- А в чем же? – Верховный король обернулся к младшему. Тот не особенно вдавался в подробности их злоключений, чтобы не бередить едва затянувшуюся рану и не ковыряться в ней. Тем удивительней было то, что юноша первым начал этот разговор.
- Она единственная из нас не сомневалась, что все закончится хорошо. Признаться, даже я в конце разуверился… - Эдмунд опустил глаза. Ему явно стоило большого труда признаться в этом. – Наверное, без Лу я бы сдался, не отыскав брода. Ее вера творит чудеса, Пит. Она может вести за собой людей, вдохновлять их не хуже тебя. Аслан не зря нарек ее Отважной.
Младший король не стал говорить, что, заглянув в пропасть, через которую сестра так решительно перемахнула, малость струхнул. Нет, при необходимости, из чувства долга он бы тоже прыгнул, но тщательно просчитав траекторию полета, убедившись в том, что риски погибнуть сведены к минимуму. Ведь его смерть не улучшит, только ухудшит положение! Люси же проявила недюжинную смелость, отправившись вперед с единственным, что придавало ей сил, - со своей верой. И победила.
До рассвета, Верховный король так и не смог сомкнуть глаз. Рассказ брата не выходил у него из головы. С болью в сердце, с огромным трудом Питер пытался принять тот факт, что Люси выросла – и сама имеет право решать, кем станет. Делать это за нее – неправильно, а теперь еще и страшно. Только столкнувшись с возможной потерей, Питер осознал, насколько его родные ему дороги, какую бы дорогу ни выбрали. Он не может защитить их от всех напастей, хотя желал бы этого более всего на свете. Но и Эдмунда пришлось в свое время отпустить. С младшим братом Питер попросту смирился – тот был упрям и спорить с ним было бесполезно. Однако он воин, он силен и может за себя постоять, а Люси? Люси ведь совсем другое дело!.. Или нет? Выходит, что сестра по силе духа может дать фору закаленным морякам, борцам с водной стихией…
