Питер ни на чем не настаивал, лишь предложил помощь, которую она не могла не принять. Слишком больно и тяжело было в те дни. И то, что Арханна сначала списала на попытку заполнить пустоту внутри, вдруг сменилось глухой тоской. Да, был траур, была погребальная церемония, в ходе которой все сочувствовали. Еще бы, такой одаренный был политик, и так быстро покинул этот мир! Кто знает, может, и не без чужой помощи это произошло… Только вот никто не знал, что дочь лорда Эснека горюет не только по отцу. Он всегда повторял ей, что любая черная полоса заканчивается, а горе – забывается. Нужно лишь верить в лучшее и, что особенно важно, идти к этому, а не плыть по течению реки. Арханна вспоминала об отце со светлой печалью, но никак не могла избавиться от тоски по тому, что оставила в далекой Нарнии. О чем-то очень важном, возникшем в столь короткие сроки, но оставившем в сердце неизгладимый след. Дарующим долгожданное спокойствие, надежность и уверенность в завтрашнем дне. Светская жизнь полна взлетов и падений: девушка пережила их немало и знала цену стабильности. В Питере была эта самая стабильность, и оттого не нужно было безумных искр, водоворота страсти. Достаточно было и мягкой, нежной заботы и преданности, которую Арханна мечтала отыскать – и была готова подарить сама.

От мыслей, что унесли ее вдаль, девушку отвлек настойчивый стук в дверь. Она вскочила и, поправив платье, велела подождать минуту. Огонь в камине жадно облизнулся и принялся пожирать тонкий пергамент, брошенный туда с секундной задержкой. Арханна всегда сжигала приходящие ей письма, хотя послания Питера уничтожать было куда больней. Их бы она хотела сохранить как память, как нечто светлое – но слишком опасно было хранить в комнате что-то настолько важное. Хотя и нет в их переписке ничего зазорного, недоброжелатели могут извратить правду и использовать ее в свою пользу. Отец научил Арханну не только тому, что демонстрация слабости – сигнал к нападению. Он внушил простую истину: не оставляй шанса ударить – и тогда вероятность краха будет куда меньше, хотя и не исчезнет. Увы, сам лорд Эснек изменил первой своей заповеди. Его дочь не собиралась повторять этой ошибки.

***

Пока все складывалось относительно удачно. Король Лум изначально подозревал, что Эдмунд приехал не просто так, и был готов к любому повороту. Нарнийцу даже показалось, что предложение Питера его не удивило. Лум не изменял своей манере говорить меньше, чем ему на деле известно… Или же ловко пользовался заработанной славой и бросал пыль в глаза. В любом случае, он дал согласие на этот брак, и сваты ударили по рукам, предварительно обговорив детали. Орландец согласился, что не следует кричать о будущей свадьбе, пока нет гарантий для нее. Он был очень хитер и осмотрителен, в этом явно давая фору и Эдмунду, и самому Питеру. Говорить, удара с чьей стороны опасается Нарния, ему не было нужды – Лум знал об этом и согласился с планом государя. В конце концов, это было и в его интересах тоже.

Так что Эдмунд решил заглянуть к Корину, пребывая в хорошем расположении духа. Сейчас самым главным было сохранить конспирацию и ничем не выдать заключенного соглашения. Младший король не любил плести интриги. Они, по его мнению, слишком близко стояли с грязными приемами, которые использовал Рабадаш. Конечно, и сам Эдмунд не мог похвастаться чистыми руками. Мстительность – не самая лучшая для короля Нарнии черта, но он старался не злоупотреблять ею и держать свой нрав в узде. Все эти подковерные игры и манипуляции ему не нравились, но куда деваться, если они необходимы? Раз уж так вышло, что из четверых правителей Нарнии именно он в том преуспел, надо затолкать свои капризы поглубже. Ничего, ради исполнения долга Эдмунд потерпит.

То, что Корин достиг немалых успехов в военном искусстве, не было для короля сюрпризом. А вот встреча с Арханной, несомненно, этим сюрпризом стала. Не иначе, как судьба решила пошутить и вновь столкнуть их… Эдмунд вздохнул и поприветствовал будущую невестку коротким кивком. Он встал рядом, наблюдая за тренировкой принца, ибо держаться на расстоянии было бы слишком глупо и подозрительно. Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь стуком мечей и криками сражающихся на площадке. Пожалуй, только мысли в голове Эдмунда ворочались громче. Заговорить или не стоит? А вдруг он все испортит? О Аслан, в этом замке везде могут быть уши. Одна ошибка все испортит… Но и пауза явно затянулась… А, к черту все! В конце концов, разве он не может поинтересоваться успехами Корина, который вырос у него на глазах?

- Из него выйдет превосходный воин, - заметил Эдмунд довольно равнодушно. Арханна словно ждала от него первого шага. С заметным облегчением она кивнула.

- Да, верно. Лум очень гордится сыном.

- Но с одним только фехтованием далеко не пойдешь. Как у него с учебой? Вернее, с дисциплиной, - Арханна невозмутимо улыбнулась. Король чуть усмехнулся. – Только честно, прошу Вас, леди.

- Он старается, - весьма туманно ответила дочь дипломата. – А что насчет дисциплины… Разве кто-то примерен в его годы?

- Если Вы намекаете на меня, то уверяю, я с младых лет был образцом серьезности.

- Да, государь Нарнии как-то упоминал об этом.

- Правда? Он упоминал обо мне? Как это лестно… А еще что-нибудь государь Нарнии говорил?

- Только хорошее, - произнесла Арханна. Эдмунд прищурился, испытывая ее на прочность. Его пристальный взгляд могли выдержать немногие, даже искренние, но девушка была крепка и не дрогнула, не отвела глаз. Хорошо это или плохо? Он пока не знал. – И мне бы хотелось проверить, так ли это на самом деле.

- Я не ослышался? Вы хотите отыскать мои темные стороны?

- Никто не отказался бы иметь в друзьях короля Нарнии. Это ведь большая честь, - нейтрально ответила Арханна. Будь рядом кто чужой, он бы не понял сути разговора, скрытого предложения, что прозвучало сейчас так буднично.

- Чтобы стать мне другом, может потребоваться немало времени. Порой даже годы, - Эдмунд скрестил на груди руки и принялся внимательно наблюдать за Корином. – Я довольно избирателен в формировании своего круга.

- Так не доверяете людям? Отчего же? – невинно поинтересовалась Арханна. Король поджал губы. Он не очень любил, когда собеседник не довольствовался информацией, что ему уже дали, и требовал еще. Она хочет откровенности? Что ж, дело за малым, только пусть потом не жалуется.

- Однажды я уже ошибся, доверившись первому встречному, и вынес с того случая уроки, - холодно сказал он. - Вам ли убеждать меня в их ошибочности, леди? В Орландии они более чем уместны.

- Простите, - чуть смутилась Арханна. – Я не должна была затрагивать эту тему. Это было очень неучтиво с моей стороны. Надеюсь, Вы не очень обиделись?

- Мое к Вам отношение в любом случае не влияет на выполнение поставленной предо мной задачи, - отозвался младший король. – Мне дали поручение, и я его выполняю. За сим все.

- И все-таки? – настойчиво спросила девушка. Интересно, она понимает, что с огнем играет? Эдмунд не особо привечал людей, до которых не доходит с первого раза, но он сразу сообразил, что ошибается. Арханна явно осознавала, что рискует, но то ли очень хотела наладить с ним контакт, то ли просто не желала ссориться и оставлять обиду незамоленной. В обоих случаях она поступала дальновидно и мудро. Молодой человек немного смягчился и ответил:

- В следующий раз не увлекайтесь словесными играми, леди. Особенно со мной… Возможно, тогда мы и подружимся.

Не то чтобы ему очень этого хотелось… Эдмунду было все равно. Каким бы ни был выбор Питера, это его решение, его жизнь. Государь не вмешивался в судьбу младшего брата, и тот не станет. Любить или не любить невестку – тот еще вопрос, но его дело довезти ее в целости и сохранности и передать в руки жениху, а там посмотрим. Только вот уже сейчас в манерах и голосе Арханны звучало эхо ее отца. Все-таки она была очень на него похожа: также говорила намеками, напускала туману в глаза, избегая конкретики… Интересно, а решительные действия она может предпринимать? Или только ходить вокруг да около? Эдмунд уже призадумался, как бы вывести ее на эту тему, но его отвлек Корин. Вспотевший, но довольный, он поинтересовался, удалось ли ему поразить гостя своими талантами. Сьюзен бы великодушно восхитилась, даже если не была бы впечатлена. Питер наверняка бы отделался чем-то нейтральным, дал бы совет. Люси искренне бы выразила восторг – ее нетрудно было чем-то удивить. Эдмунд же емко и довольно резко обрисовал главные ошибки, которые Корин допустил.