- Что же теперь будет? – ахнула Люси. Сьюзен чуть пожала плечами.
- Будь что будет. Нам-то что до этого?
- Как ты можешь так говорить, Сьюзен! Он же наш брат! Конечно, его судьба должна нас волновать, - искренне сказала юная королева. – Их нужно как-то помирить.
- Вот сама этим и занимайся, раз желание столь велико, - отрезала девушка. Люси заметно растерялась. Она ожидала, что ее будут удерживать и отговаривать от этого, а тут дали полную свободу действий. У девочки не было никакого опыта в столь щепетильных вопросах. О любви она читала только в книгах и стихах, но там возлюбленные никогда не ссорились и жили душа в душу. Этих знаний для того, чтобы помирить Эдмунда и Кару, явно будет маловато.
- Сью, а может…
- Нет. Довольно, - произнесла старшая королева, поджав губы. Достаточно она пыталась научить младших уму-разуму. Раз они так скоро выросли и возомнили себя самостоятельными и мудрыми, даже жениться планируют, старших не спросив, то пусть сами и разбираются со своими проблемами! Она не будет вмешиваться, о чем многие так мечтали.
- Но ведь никто из них не пойдет мириться первым! – воскликнула Люси расстроено. – Они оба ведь такие гордые, что Эд, что Кара, и каждый наверняка считает себя правым и уязвленным. А так и до расставания недалеко…
- Значит, такова судьба. Мы должны были смириться с выбором брата, смиримся и с этой маленькой трагедией, - Сьюзен заметила, как вздрогнула Люси от этих ядовитых, продиктованных обидой слов. Девочка опустила голову, потупилась и тихо произнесла:
- Эдмунд будет очень страдать, если все закончится вот так, из-за банального упрямства… Он ведь так любит Кару. Разве тебе все равно?
Девушка подавила желание ответить резко и с сарказмом и предпочла уйти, чем рассориться еще и с Люси. За спиной она услышала, как осторожный мистер Тумнус уговаривает сестру не вмешиваться в эту историю. В некоторых случаях миротворцу лучше остаться в стороне и не становиться меж двух огней. Ведь правильно, да? Когда рядом пытаются ужиться два гордеца, для которых нет мнения более авторитетного, нежели их собственное, ссоры будут происходить часто. Даже если сейчас усилиями Люси Эдмунд и Кара помирятся, то в дальнейшем последуют новые разлады. Затем еще и еще… Зачем так жить? Зачем вообще что-то начинать, раз между женихом и невестой полыхают такие искры? Сьюзен не понимала этого, и от слов Люси становилось только горче. Чувство под названием «любовь» соединяет два сердца и стирает все запреты и границы, начерченные логикой. Старшей королеве оно не было знакомо – так не поэтому ли она не может понять?
А Эдмунд действительно любил Кару. Сьюзен видела в его глазах лихой огонь, благодаря которому он работал ночами напролет, только бы выкроить пару-тройку часов. Он и прежде старался изо всех сил, но тогда это рвение не имело под собой причин, заключающихся в одном человеке… Королева устало вздохнула, помассировала виски. Брату совсем недавно исполнилось семнадцать. Он ни черта не смыслит в семейной жизни, ведь отношения – это дом, который строят одновременно двое. Стоит одному дать слабину, и все кирпичики обрушатся. Второму всю постройку не удержать. Это труд, который не каждому под силу. Он не понимает этого, а когда поймет, наверняка будет слишком поздно… Может быть, Люси права и следует вмешаться? Попробовать помочь и подсказать путь решения конфликта?
Да-да, словно Сьюзен не знает, чем это все закончится! Она придет, полная благих намерений и вселенской мудрости, а Эдмунд как и прежде заявит, что лучше бы она держала свою мудрость при себе. Это повторялось из раза в раз, и с нее достаточно! Пусть сам разбирается, если такой взрослый и самодостаточный. Королева скрестила на груди руки, нахмурилась, но лицо ее вдруг погрустнело. А разве сама она ведет себя по-взрослому, копя обиду за то, что брат с ней не посоветовался? Он не ей жениха привел, а себе невесту, и любить ее отнюдь не заставлял. Принять – да, но не любить… И вдруг Сьюзен Великодушная сейчас единственная, кто может на него как-то повлиять? Питер в амурных делах совсем не помощник. Люси еще маленькая, чтобы понять все сложности. Вдруг сейчас рушится то, что и называется любовью, той самой, о которой золотая королева Нарнии в глубине сердца мечтала? Даже завидовала Каре, простой девице из глуши Теребинтии, которая смотрит на кого-то с невероятной нежностью и страстью?..
- Простите, Ваше Величество, но король велел его не беспокоить, – робко возразил страж у дверей. Сьюзен повела плечом, и он тут же замолчал. Рука девушки замерла на миг в нерешительности, но плавно опустилась на прохладную ручку и нажала на нее. Замок с щелчком открылся, и в лицо дохнуло осенней прохладой.
Эдмунд дремал, положив голову на руки, и сквозняк, образовавшийся из-за приотворенной двери, зашуршал бумагами на столе. Несколько исписанных безупречным почерком листов слетело на пол, и Сьюзен подняла их, чуть усмехнувшись при виде идеально выписанных букв. Помнится, брат долгое время страдал от уроков каллиграфии. О Аслан, как же давно это было… Дыхание младшего короля было таким ровным и умиротворенным, что королева остановилась. Ей было жалко его будить, ибо сейчас он так сильно напоминал прежнего мальчишку, которого она отчитывала за проступки и который несмотря на внешнее раскаяние снова принимался за свое. Теперь Сьюзен вспоминала те времена с нежностью, хотя суть с годами и не меняется. Она осторожно коснулась его лица, поправляя прядь жестких черных волос…
Эдмунд дернулся всем телом, ощутив это легкое прикосновение. Рукой он задел чернильницу, и на стол полетели черные брызги, пятная все вокруг. Сьюзен ахнула, отшатнулась, а король спросонья попытался подхватить флакон, но только испачкался сам да изменил направление его полета. Он попал точно в колени девушке, и оба виновника случившегося теперь уставились на яркое пятно, расползающееся по подолу.
- Я не хотел! – воскликнул юноша, растопырив мокрые от чернил пальцы. Вид у него был растерянный, но в то же время виноватый, словно прошлое вернулось на короткое мгновение. Сьюзен покачала головой.
- Да ничего… Я никогда это платье не любила, - да-да, редкий тархистанский шелк красивого синего оттенка… Просто ненавидела.
- А я вот свои труды очень любил, - опечаленно протянул Эдмунд, рассматривая поле боя, раскинувшееся на столе. Брызги чернил на белых листах казались каплями крови, а его попытки навести порядок только ухудшали положение. От пальцев на бумагах оставалась россыпь отпечатков. В итоге король плюнул на это дело и принялся тереть руки платком, предложенным сестрой. – И теперь буду скорбеть по ним ближайшие несколько минут.
- Некоторые счастливчики спаслись, - заметила успокаивающе Сьюзен и кивнула на скинутые сквозняком документы. Эдмунд вытянул шею, заглядывая в них, и фыркнул.
- Питер будет очень рад, что ему не придется писать письмо в Западные горы заново… Что ты хотела? Зачем пожаловала?
- Разве мне нужен веский повод, чтобы зайти в гости? – приподняла брови девушка. Младший король воззрился на нее столь многозначительно, что она вздохнула, признавая свое поражение. – Эд, в последнее время мы и впрямь не ладили с тобой.
- Это еще мягко сказано, - в тон ответил юноша. – И тебя это, кажется, полностью устраивало. Так что же изменилось?
- Я слышала мельком о том, что произошло, - осторожно начала Сьюзен. Юноша вдруг нахмурился и поднял руку, останавливая ее.
- Если ты хочешь пообщаться на эту тему, то очень жаль. У меня нет настроения это обсуждать, - холодно ответил он. Королева покачала головой.
- Я ведь вижу, как ты расстроен. И могу помочь. Посоветовать что-нибудь… – Сьюзен искренне хотела выручить его, ведь она сердцем чувствовала смятение и обиду брата, хотя тот и скрывал их крайне ловко. Даже во взгляде его эти чувства не выражались, хотя душа его наверняка была ими переполнена. Иначе бы он угрюмо не спросил:
- Потому что ты старше и умнее, не так ли?
- Скорее, потому что я тоже отношусь к женскому полу и больше в этом понимаю. Вряд ли это моя заслуга, - Сьюзен усмехнулась. Спустя пару мгновений усмехнулся и Эдмунд. Королева почувствовала, что он близок к тому, чтобы открыться ей, и это ее очень порадовало. Они практически никогда не говорили по душам, ибо юноша был довольно скрытным человеком. Он всегда переживал все внутри себя, никого не подпуская, а даже если и позволял это сделать, то не Сьюзен. Скорее, Питеру, с которым его многое объединяло, или Люси… Девушка отбросила эти неприятные мысли прочь, ибо король тяжело вздохнул и взъерошил себе волосы. Из-за неловкого движения на лбу остались четкие чернильные следы, но он и не заметил этого, задумавшись о чем-то своем. Сьюзен хотела было обратить на это внимание, но решила не отвлекаться в столь хрупкий момент единения. Она дотронулась до его плеча и тихо произнесла: - Ты всегда можешь поделиться со мной наболевшим, Эд. Неужели ты в этом сомневаешься?
