Ведьмам неизвестно чувство насыщения. Когда конец подходит слишком близко, сколь угодно энергии она поглотит, отгоняя смерть подальше, ни капли не оставит.

Жажда выжить любой ценой победила желание одолеть и убить. Кара вцепилась в сжимающую горло руку и одним жадным глотком выпила весь запас Ингрид. Досуха. И в то же мгновение обе они рухнули в грязь.

Каре почудилось, что ее швырнули в бушующее море, волны которого окатывают ее с головой. Душу, пустую и высушенную колдовством, затопило силой, но мгновенная радость от этой жизни исчезла, стоило осознать простую истину. Эта сила была чуждой Каре. Она принадлежала не ей, и сердце отторгало ее, будто напоминая, откуда взялся этот океан мощи, бескрайний, пьянящий голову. Девушка приподнялась на локтях, с усилием столкнула с себя Ингрид и вдруг ахнула, осознав, что та мертва, что сила, наполняющая каждую клеточку тела Кары, была дана другому существу. А теперь оно мертво.

В желудке забурлило, голова закружилась. Не было сейчас разницы, у кого Кара отняла жизнь. Даже пролившая столько крови ведьма была живым созданием, которое девушка выпила досуха – и энергию которого ощущала в себе. Осознание, горькое, ужасное, сковало ее душу ужасом. На глазах выступили слезы. Она ведь не хотела становиться монстром, поглощающим чужую силу. Не в этом ли Кара клялась Эдмунду, отстаивая свою правоту годы назад? Она брала взаймы у леса, но возвращала долг сполна, и тот не был на нее в обиде. Однако это… Девушка никогда не допускала даже мысли о том, чтобы совершить такое злодеяние – убить кого-то ради этой безумной, безграничной силы. Каждый сам выбирает свой путь. Она выбрала. И кем теперь стала?

С трудом Кара поднялась на ноги и вдруг поняла, что прискакавшие воины не спускают с нее глаз. Маркус, стоящий впереди, и тот замер, сверля ее напряженным взглядом. Понять, что произошло, было нетрудно, тем более что удержать внутри такую мощь у Кары не удавалось. У ее ног прямо из земли вырастали зеленые стебли травы, свежие и чистые. То были крохи, которые девушка выпускала против своей воли. Ей хотелось выбросить чужую жизнь из своей души, очиститься, чтобы никогда не вспоминать о том, что ей пришлось сделать ради того, чтобы спасти Эдмунда. При этой мысли девушку начали душить рыдания. Он же не простит. Никогда не простит такого, ведь он терпеть не может ведьм. Прежде король переступал через свою ненависть, доверившись ей. Теперь не будет…

Кара краем глаза заметила, как воины начинают рассредотачиваться по кругу, повинуясь тихому приказу Маркуса. Сейчас ей было все равно, ибо от отвращения к себе и ощущения, что Эдмунда она потеряла навсегда, не хотелось сопротивляться. Только тихий голос Онура привел ее в чувство.

- Беги… – прохрипел моряк, с трудом вставая на ноги. Кара непонимающе нахмурилась, и тогда Онур крикнул изо всех сил: - Беги отсюда!

И Кара побежала. Воины ломанулись ей наперерез, но опутавшие их ветви дерева расчистили девушке путь. Позади раздался голоса Маркуса и Онура, затем звон мечей. Их тут же заглушил скрип леса и шум ветра, который усилился в сто крат, стоило ведьме за раз выпустить всю чужую, ненавистную ей энергию наружу. Она летела подобно юной газели, и сама природа помогала ей, убирая коряги с дороги, отводя в сторону от одежды колючие ветки кустов, но мешая пройти врагам, смыкаясь перед ними непреодолимой стеной. Вновь разверзлись небеса, затянутые тучами, и на Теребинтию обрушились холодные струи. По лицу Кары текла вода. Дождь ли то был или слезы?..

***

Голова раскалывалась так, что было впору ее отрубить, чем терпеть эту боль. Эдмунд глухо застонал, приходя в себя, и дотронулся рукой до источника мучений, которым сильно ударился о стену в завершение короткого полета. Пальцы нащупали повязку, пересекающую лоб и виски, один из которых неприятно саднил. Юноша инстинктивно попытался подняться, но чьи-то руки толкнули его обратно.

- Лежи, Эдмунд, - хриплый голос Онура вызвал в памяти липкие, неполные воспоминания. С трудом король воскрешал картины недавнего прошлого. Ведь они с другом с кем-то дрались, иначе не было бы так больно, верно?.. Осознание вспышкой прошило сознание. Ведьма! Эдмунд распахнул глаза и устремил на моряка вопрошающий, требовательный взгляд, от которого не укрылась и изможденность парня, и расцветающий на скуле синяк. – Мы…

- Что с Ингрид? – спросил король, с трудом садясь. Онур не стал ему мешать. Голова тут же закружилась. Да, хорошо он ударился, ничего не скажешь… Все делает на совесть. Высокий потолок комнаты замка Освальда так и качался перед глазами.

- Она мертва, - ответил моряк, отведший взгляд. Эдмунд нахмурился. Судя по тому, что он помнил, битва складывалась отнюдь не в их пользу.

- Как так?

- Кара… Она… – замялся Онур, не зная, какие слова бы подобрать. Его сомнения разрешил Маркус, вошедший в покои короля.

- Она встала на Вашу защиту и, будучи ведьмой, выпила девку досуха на глазах у многих свитеделей, - произнес он сурово. Онур тут же отстранился, неприязненно на него косясь, на что северянин сказал просто: - Прости, парень, что я тебя так разукрасил. Но ты на пути встал, сам понимаешь. Долг.

- Выпила?.. – тихо переспросил Эдмунд, не веря своим ушам. И без того тормозящий разум тщетно пытался отыскать другое толкование словам Маркуса, кроме самого очевидного, но не находил. Сердце вдруг лихорадочно забилось. Он узнал?! Расширившиеся от изумления карие глаза задали вопрос без единого звука, но воин понял и ответил, нахмурившись:

- Я, конечно, подозревал нечто подобное, но в жизни б не подумал, что… Вы ведь знали, да? Не могли не знать, что она ведьма… Теперь Вы не одни. Видевших ее немало, и скрыть это уже не удастся.

Выпила. Значит, вытянула всю силу, как сделала это Ингрид с крестьянами и воинами, пытавшимися ей помешать. Как сделала первая колдунья Теребинтии, с которой Эдмунд сражался. И теперь Кара. Это не укладывалось в голове. Она не могла. Кара ведь искренне не желала доводить дело до этого, и юноша знал это, чувствовал! Почему же она ступила на эту темную тропу, сорвалась, не выдержала?.. Защитить. Кара хотела защитить его любой ценой, так же, как и он был готов пойти на любые жертвы ради ее любви и безопасности. Это послужило исчерпывающим и коротким ответом на все вопросы, что пролетели у короля в голове.

- Где она? – негромко осведомился Эдмунд. Маркус прищурился.

- Сбежала в лес, но мои воины ее ищут и скоро найдут. Чтобы сделать то, что должно.

- Что должно? – воскликнул юноша, из-за чего голова взорвалась болью. Он поморщился, но продолжил с жаром: - Ты не посмеешь! Она лишь пыталась защитить меня и никому зла не сделала!

- Ведьма опасна. Она будет брать еще, и еще. Это не остановишь, - мрачно перебил его Маркус. – Жажда могущества даже из невинной овечки сделает волка, стоит раз поддаться. Или пример Ингрид Вас ничему не научил?

- Но…

- Вы не понимаете, насколько плачевно Ваше положение? Две из трех спасенных Вами девиц оказались ведьмами, причем с одной из них у Вас роман! – резко оборвал все возражения Маркус. Он был на редкость взволнован и обеспокоен, однако злости в его тоне не чувствовалось. В нем ощущалась тревога, а вот за кого, Эдмунд понял из дальнейших его слов: – Освальд рвет и мечет, я едва сумел его успокоить. Я понимаю Ваши чувства, но…

- Что ты хочешь сказать? – тихо спросил юноша, сжимая кулаки. Северянин покачал головой.

- Если Вы продолжите упрямиться, всем будет только хуже. Освальд не потерпит такого, и дружбе Нарнии и Теребинтии придет конец. Одумайтесь, король Эдмунд, пока есть шанс облечь все в безобидную для Вас форму. Вы кажетесь мне неплохим, но и разумным, несмотря на молодость, человеком. Отрекитесь от ведьмы. Ее казнят, а Освальду я скажу, что она Вас очаровала, заколдовала и задурила голову. Никому не известно, на что еще способны ведьмы… Ко мне, как к их знатоку, прислушаются. И эта история забудется, - Маркус помолчал и добавил с нажимом: - Конечно, полностью ее не вычеркнешь, но печальных последствий удастся избежать. Подумайте, стоит ли оно того?