Эдмунд некоторое время молчал, глядя перед собой и кусая губы. Затем спустил ноги с кровати и встал. Его тут же качнуло, но Онур остановился по первому же взмаху руки. Маркус нахмурился, когда король не очень твердым шагом подошел к нему и взглянул прямо в глаза, негромко сказав:

- Ты угрожаешь мне войной. И она будет, обещаю, если ты не уйдешь с моей дороги.

- Король…

- Да, я король. И как король я обещаю тебе, что не остановлюсь и развяжу эту чертову войну, если вы помешаете мне забрать Кару целой и невредимой! – рявкнул Эдмунд, сверкнув глазами. – Если ты так расположен ко мне, как говоришь, то сейчас же отзовешь из лесу солдат и пропустишь меня. Мы с Карой уедем, и твой долг перед Теребинтией будет выполнен. Я буду искренне благодарен, если ты пойдешь мне навстречу. Если же нет… Пеняй на себя, Маркус.

Северянин долго сверлил его взглядом, словно испытывая на прочность. Король не дрогнул, и решительность его не ослабла ни на миг. Ничто не изменит его чувств к Каре, и никто не посмеет остановить его. Точнее, не сможет это сделать, ибо Эдмунд Справедливый обрушит свою ярость на целый мир, если потребуется. И это намерение читалось в его расправленных плечах, с которых не струилась мантия, в гордо поднятой голове, которую украшала не корона, а всего лишь повязка…

Маркус кивнул и отошел. Он отдал соответствующий приказ, и воины из лесу вернулись обратно в замок, прекратив поиски. Когда нарнийский король, изъявивший желание отправиться в чащу в одиночестве, исчез в гуще деревьев, северянин направился к Освальду и доложил ему об обстановке. Получив соответствующие распоряжения, он поклонился и отправился на побережье. Ждать ему пришлось недолго.

Вскоре из лесу вышли те, о которых наивные крестьяне складывали красивые легенды. Ведьмин рыцарь шел, глядя прямо перед собой, а душа чащи жалась к нему и не выпускала его ладони. Маркус вздохнул, подмечая про себя, как осунулось ее лицо. Теперь оно не было столь свежим и юным – Кара после выпавших на ее долю испытаний выглядела на пару-тройку лет старше своих лет, но Эдмунд словно и не замечал этого. Тихо шепнув ей что-то на ухо, король отправил девушку к качающейся на волнах шлюпке. Та повиновалась, но проходя мимо, бросила на Маркуса вызывающий и оттого обнажающий ее душу взгляд. Тот покачал головой, показывая, что не собирается нападать.

- Что ты хотел сказать? Ведь ты пришел не просто так? – спросил Эдмунд, когда Кара отошла и уже не могла слышать их разговора. Юноша не хотел, чтобы она знала, какую цену придется заплатить Нарнии за их союз.

- Я послан сюда, чтобы донести до Вас волю короля Освальда, - ответил Маркус спокойно. – Он позволяет забрать ведьму с наших земель, но отныне не желает видеть Вас на своей территории. Любое Ваше появление на острове будет знаком к началу войны, ибо дружба между нашими странами более не является возможной.

- Ясно, - кивнул Эдмунд сдержанно. Он давно принял это решение и нисколько о нем не жалел. – Это все?

- Лучше Вам не появляться в Теребинтии. Мне бы не хотелось с Вами скрещивать клинки, - сказал северянин спустя короткую паузу. – Жаль, что так все сложилось.

- Я благодарен тебе за помощь и понимание. Да не допустит Аслан того, чтобы мы встретились в бою как враги, Маркус, - сказал юноша грустно. Воин, помогавший ему, уступивший и не чинивший препятствий, не заслужил его злости. – Прощай.

С этими словами Эдмунд развернулся и пошел к шлюпке, в которой его ждала Кара. Корабль был готов к отплытию в Нарнию. Теперь уже совместному.

Путешествие обратно выдалось довольно тяжелым. После сражения с колдуньей численность команды сократилась, и в итоге не хватало рук. Эдмунд решил, что не следует ему себя нежного беречь, и работал наравне со всеми, как только отошел от полученных травм. Физическая нагрузка помогала сосредоточиться и поразмыслить над тем, что же сказать родным. Как обставить знакомство с будущей невесткой, чтобы никто обиженный не ушел? Увы, младший король был не из тех, кто обладает житейской тактичностью. Он предпочитал в семейном кругу выражаться прямо, пусть и несколько грубо. Здесь такой подход сразу исключался. С учетом того, что ни Питер, ни сестры не знают о цели его походов в Теребинтию, новость о скорой свадьбе – а своего намерения Эдмунд не изменил – их несомненно шокирует. Потому первая реакция может быть… Неоднозначной, что чревато последствиями, ведь Кара волновалась предстоящему знакомству больше, чем сам юноша.

Девушка не отходила от короля ни на шаг. Когда он пришел за ней в лес, безоружный, уговаривающий не бояться, она поверила ему окончательно, уверилась в том, что он ее не покинет никогда. Оттого скрывать свою тревогу Кара не стала. Беспокойство, которое она испытывала, вылилось в бесконечные споры и разговоры. Доходило до того, что девушка возражала Эдмунду и принималась сама описывать государя Нарнии таким, каким его представляла, а именно суровым, строгим и могущественным человеком. Юноша смеялся и отвечал, что Питер вовсе не такой и скоро Кара в этом убедится, а последняя злилась, чувствуя, что ее не воспринимают всерьез. Иногда ее негодование было столь велико, что она заявляла, что это плохая затея и пора поворачивать обратно, она никуда не едет! Эдмунд не сердился, выслушивая такие заявления, да и сама Кара знала, что возвращаться ей некуда. Между Теребинтией и своим чувством она выбрала любовь и теперь направлялась на материк, где кроме суженого у нее не было ровным счетом ничего. Так что команда диву давалась, как король, сам непростого нрава, столь спокойно выносит скандальную и дерзкую невесту, которая будто испытывала его на прочность. Даже заключали пари, насколько хватит его терпения. Онур, поставивший втайне все свои сбережения на самый непопулярный вариант – отсутствие срыва до окончания плавания, на подходе к Нарнии греб золото рекой. Меар неодобрительно косился на него, но молчал.

Когда матрос доложил, что плыть осталось всего ничего, Кара не выдержала и вышла на палубу, хотя там ей было неуютно. Девушка не привыкла к открытому пространству, но теплый свежий ветер прогнал тревожные мысли о том, что будет, если она не понравится остальным правителям Нарнии. Показавшийся впереди Кэр-Параваль и вовсе заставил ее замереть в немом восхищении.

- Нравится? – усмехнулся Эдмунд, подходя сзади. Кара, кажется, забыла, как нужно дышать. Она никогда не видела такой красоты, величественной и в то же время изящной. Белые, сияющие чистотой стены дворца, возвышающегося на скале, золотые шпили, сверкающие на солнце, и алые знамена, трепещущие на ветру. Большой порт и целый город, выросший вокруг столицы Нарнии. Даже отсюда были слышны голоса его обитателей. Этот мир, теплый, светлый, казался таким прекрасным… И необычным, что сердце замедлило свой ход. Сколь же могущественны должны быть правители Нарнии, чтобы управлять такой процветающей страной?

Кара спохватилась, что стоит и глупо смотрит на роскошный дворец, когда как Эдмунд, бессовестный, стоит и в-открытую ухмыляется. Встряхнувшись и гордо вздернув нос, она отрезала:

- Белый – не практичный цвет и быстро запачкается.

- Простите, леди, но из-за Вашего вкуса перестраивать Кэр-Параваль не будут. Слишком дорого, - огорченно вздохнул Эдмунд, за что получил тычок в бок. Король охнул и согнулся пополам. Кара, испугавшись, что переборщила, склонилась над ним и вскрикнула, когда ее заключили в объятья и поцеловали. Коварный негодяй, обманул! Правда, она и не возражала…

- Неужели это все и правда твое? – спросила она, откидывая голову на надежное плечо.

- Наше. Я ведь не один правлю Нарнией, - ответил Эдмунд. – Видишь пристань и доки? Это все Питер построил. Флот – его творение. Города вокруг дворца прежде не было, это Сьюзен постаралась.

- А ты что создал в Нарнии? – улыбнулась Кара. Младший король вздохнул и не стал отвечать на этот вопрос.

Перед тем, как сойти с трапа на сушу, девушка на миг замерла. Этот момент вдруг показался судьбоносным, очень важным, чтобы делать его так мимоходом, неосознанно. Эдмунд, поддерживающий ее, приподнял брови, не понимая причин задержки. Кара глубоко вздохнула и, более ничем не выказав волнения, впервые ступила на земли Нарнии.