Среди криков прозвучало тревожное конское ржание. Онур оглянулся: конь, и без того нервничающий, не выдержал хлопка короля по крупу и пустился вскачь, унося Кару прочь. Перепуганный жеребец несся вперед, не боясь кого-то сбить, и девушка не успела даже возразить против решения Эдмунда, которое тот принял молниеносно. Онур уставился на него, глазами спрашивая, что же делать.
Словно сам правитель знал это. Он был в шоке, в ужасе, ведь был таким же человеком, как и повергнутые в панику крестьяне. Ему тоже было страшно встретиться с безграничной силой, что улыбалась так открыто и невинно, вытянув жизнь из стольких несчастных! А сколько их будет еще, если развернуться и убежать?..
- Назад! Рассредоточиться по периметру, близко не подходить! – крикнул Эдмунд, выхватывая меч и понимая, что одолеть Ингрид сейчас вряд ли удастся. Слишком много силы она впитала, слишком взведена… И вокруг слишком много людей. Слова Маркуса о том, что на ведьму нельзя идти большим отрядом, отчетливо звучали в памяти. Они совершили вторую ошибку, ища колдунью в лесу, когда как в деревнях ее никто и не пытался найти. Теперь она воспользовалась скоплением мирных жителей, жертв среди которых может стать гораздо больше. Осознавая, что победы все равно не достичь, король сделал то, что считал своим долгом, - встал вместе с нарнийцами и остатками теребентийцев между ведьмой и невинными людьми, обеспечивая отступление последним.
Ингрид рассмеялась – она не воспринимала противников всерьез. И имела на то полное право, Эдмунд понял это с первой же атакой. Девушке потребовалось только взмахнуть рукой, чтобы из земли, швыряя влажные комья прямо в глаза, поднялся толстый корень и ударил с такой силой, что даже увернувшиеся упали, не удержавшись на ногах. Король успел отпрыгнуть, но тупо поскользнулся в грязи, и эту ошибку ему никто прощать не собирался. Тонкая ветвь дерева обвилась вокруг свободной руки, дергая назад, но он успел перерубить ее мечом и отскочить в сторону. В лицо полетели грязные брызги, а в ушах звучал звонкий смех ведьмы и стоны раненых, затихающие по мере того, как колдунья наносила удары. Воинов оставалось все меньше, ибо атаки ее были точны и безжалостны. Нужно что-то придумать, как-то задержать!.. Взгляд его упал на факел, чудом уцелевший после гибели одного из солдат. Дерево. Нужно уничтожить ее главное оружие!
Онур кинулся следом за королем, несясь прямо по взрыхленной земле. Он с запозданием понял, что тот задумал, и отставал совсем чуть-чуть. Ингрид как раз отвлеклась на сатиров и не заметила их порыва, однако спустя миг она повернулась к двум юношам и нахмурилась. Моряк ожидал мощной атаки, но ошибся. Ноги вдруг что-то опутало, и он рухнул во весь рост. Трава оплела его щиколотки свежими, упругими побегами, повинуясь воле колдуньи. Эдмунда постигла бы та же участь, но он был чуть впереди, и Онур мечом успел отсечь стебли его пут прежде, чем король упал. Так что тот только споткнулся, выправился и понесся дальше. Освободив и себя, Онур кинулся следом. Королю оставалось совсем немного до факела, буквально пара шагов… Ингрид не собиралась поддаваться и в этот раз не стала мелочиться.
Сзади Онур услышал характерный треск, и этого ему хватило, чтобы метнуться в сторону. Однако этого было недостаточно, чтобы уклониться от толстого корня, вырвавшегося из почвы и сметшего воинов со своего пути. Их швырнуло в стену уцелевшего дома. Перед глазами моряка заплясали пятна, такова была сила удара. В голове раздавался звон, в который мелодично вплетался смех Ингрид, которой не были нужны причины для того, чтобы творить такой хаос. Фигура ведьмы раздвоилась, танцуя со своим двойником в сознании Онура, голова которого раскалывалась от боли. Со стоном он приподнялся на локтях, но на большее его не хватило. Эдмунду повезло и того меньше – юноша отклониться не успел и от удара о стену потерял сознание. По крайней мере, Онур надеялся, что только поэтому он не двигается и не пытается встать.
Ингрид легко отбросила в сторону оставшихся нарнийцев и направилась к поверженному правителю, который вступил в битву, где не было шансов выиграть. Онур заскрипел зубами, замечая знакомую суетливую походку, похожие на птичьи движения. Девчонка почти не изменилась за прошедшие годы, только постарела на лицо… Немудрено, с такой-то страшной силой, против которой он ничего не сможет сделать. Но смотреть, как приближается смерть, и ничего не предпринимать было выше сил Онура. Он вслепую нашарил в грязи меч, надеясь нанести последний удар, если колдунья приблизится вплотную, и молясь Аслану, чтобы тот помог если не ему, простому парню с Одиноких островов, то хотя бы королю…
Великий Лев не покинул их, но помог с совершенно неожиданной стороны.
Ингрид уже занесла руку, чтобы опутать раненых побегами и вытянуть из них всю энергию, как ее запястье опутала тонкая ветвь и дернула назад. Девушка потеряла равновесие и отошла на несколько шагов, резко развернувшись. Кара, сосредоточенная, бледная, стояла невдалеке и не сводила с противницы глаз. Ей не сразу удалось остановить коня, пустившегося вскачь, да и мысли о том, что ничего противопоставить могущественной ведьме она не сумеет, не давали покоя. Однако услышав голос Эдмунда и поняв, что он принял безнадежную битву, дабы дать другим уйти, заставил ее вернуться. Предрешенное поражение уничтожило последние сомнения. Что бы ни случилось, Кара не даст его в обиду так же, как и он поспешил ей на помощь.
Теребинтия никогда прежде не видела схватки двух ведьм, двух дочерей леса, ибо они всегда выступали заодно. Теперь же заведенная традиция нарушилась. Ингрид нахмурилась и ударила в ответ. Кара почувствовала это заранее – как и противница, она сейчас была едина с лесом, с единственным деревом, рожденным влажной землей и жизнями десятка крестьян. Девушка пропустила атаку и ответила, смертельно побледнев. Свой резерв она спустила буквально в два захода, и теперь внутри царила сосущая пустота, однако Кара сжала зубы и добавила еще, тратя свою жизненную силу. Голова тут же закружилась, к горлу подступила тошнота, а сердце замедлило свой ход. Только бы достать!.. Ингрид была гораздо опытней и легко отошла в сторону. Ей было из кого тянуть силы, и запас ее был поистине безграничен.
Кара не успела увернуться. Чтобы не проиграть в то же мгновение, она одним махом выпила всю силу из свежей травы, взращенной Ингрид. Знаменитый ведьмин круг уродливым почерневшим пятном разлегся у ее ног. Энергия, чужая, но лесная, знакомая, затопила ее душу. Этого хватило, чтобы перехватить контроль над толстой ветвью и направить ее обратно. На это Кара истратила последние крупицы сохраненных сил и, подхватив с земли чей-то меч, шагнула вперед. Она не умела обращаться с оружием, никогда не держала его прежде в руках, но больше в ней не было ни капли энергии. Рассчитывать больше было не на что. Она защитит Эдмунда! Сейчас или никогда!
Пальцы Ингрид вцепились прямо в горло, сжали его железной хваткой, перекрывая доступ воздуху, но не это было самым страшным. Кара захрипела, чувствуя, как из ее тела уходят силы, что заставляли сердце биться и гнать по жилам кровь. Уверенно, жадно и беспощадно соперница поглощала их. Та надавила на нее, держа практически на весу, заставляя прогнуться в спине и хвататься за душащую ее руку, чтобы не упасть. Меч Кара давно выронила. Она не слышала, как кричит что-то хрипло Онур, не ощущала, как гудит под ногами земля, сотрясаемая десятками копыт – то Маркус со своими воинами подоспел на помощь. Все ее существо, вся душа погибали под давлением Ингрид, что вытягивала саму жизнь из девушки, превращая слабый ручей в засохшую пустыню. Прежде Каре казалось, что в ней не осталось ничего. Как же она ошибалась – теперь само пламя, что полыхало в ее сердце, согревало по ночам и заставило вернуться, тухло на глазах. В мутнеющем сознании мелькнула лишь одна мысль, одно имя: «Эдмунд»…
И оно вернуло Каре, уже готовой сдаться, желание жить и бороться! В кои-то веки она научилась верить, научилась любить – и неужели должна это так быстро потерять?! Ни за что! Ее вдруг охватила дикая, отчаянная ярость, сокрушившая все стены и все запреты, которые для себя определила девушка.
