Они все еще были здесь, его неуловимые преследователи. Неподвижно стояли где-то, умело прячась от внимательного взгляда юноши, но пока не предпринимали никаких враждебных по отношению к нему действий. Не выдавая своей осведомленности, Ки зашел в подъезд, запоздало подумав о том, что забыл поинтересоваться у Рокси насчет второго клиента, которого обслуживала Тара. Хотя он уже догадывался, кем был этот загадочный человек, и в глубине души даже надеялся, что тот к нему все-таки зайдет.

Надежда умирает последней.

Его надежда уже погребена со всеми полагающимися ей почестями.

Ки тряхнул головой.

Бред.

Когда к кому деньги так просто плыли? Если только к везунчикам, но он к таким не относится. Найдет еще какую-нибудь работу, велика проблема. Жаль, что с Чжинки переговорить ему сегодня не удалось из-за этого недомогания. Придется его завтра вылавливать.

Выпрыгивают эти раздражающие сюрпризы, словно черти из табакерки, и капают ему на нервы, портят его планы. Это ж надо было такое устроить — свалиться в обморок при постороннем.

Ки яростно выдохнул, вставляя ключ в замок.

Чем он будет заниматься в пустой комнате, юноша не совсем ясно отдавал себе отчет. Он не ощущал сонливости, лишь усталость. У него даже книг не было под рукой, дабы скрасить ими досуг. Да и читал он через пень колоду. Однако участвовать в шумных играх ребятишек своих соседей он тем более не хотел. Ки не очень любил детей, они всегда выматывали его, точно маленькие невинные вампирчики, выпивая до капли всю его жизненную энергию. Лишь находясь в прекрасном расположении духа и будучи полон сил, он решался подходить к ним. Но и в этом случае его выдержки хватало ненадолго и спустя полчаса, тяжело дыша, он уже на четвереньках выползал за дверь, спасаясь от маленьких неугомонных тиранов.

Ки зашел в квартиру и направился по коридору к двери съемной комнаты. Как водится, дети тут же принялись с гоготом крутиться у него под ногами, однако он просто не обращал на них внимания, продолжая следовать к конечной точке своего нехитрого путешествия. От входной двери до двери комнаты каких-то десять шагов. По вражескому полю.

— Кибом! — окликнул его один из соседей, когда тот проходил мимо кухни, но Ки лишь ускорил шаг. — Эй, — вновь попытался сосед остановить его. — Да подожди же ты! У вас там по…

— Хорошо, Финик, не беспокойся, — отмахнулся он от того и залетев в их с Чжинки комнату, захлопнул дверь перед любопытным носом мужчины. Для пущей безопасности юноша продел самодельный замочек-крючок в петлю, приделанную к косяку двери. От грабителей эта туалетная конструкция, конечно, не защитит, но известит спящего Ки, если кто-то вдруг вознамерится ломиться в его скромную обитель.

Закрыв глаза, он обессилено прислонился спиной к прохладной поверхности двери. В комнате всегда царила полутьма, не только потому, что единственное окно выходило на теневую сторону, но и из-за дешевых темно-бордовых обоев, красовавшихся на стенах и уже кое-где отклеившихся. Огромная проржавевшая кровать, видимо, когда-то принадлежавшая хозяйке дома и за ненадобностью нашедшая свое место здесь, занимала центральную часть комнаты и упиралась ажурной металлической спинкой в небольшое окно, а изножьем глядела на дверь. Выглядела эта обстановка до того вульгарно, что Ки в голову невольно приходило сравнение с публичным домом, в который они как-то ходили с Чжинки и Тэмином и по которому он потом долго бегал в поисках выхода.

Бордовый, бордовый, везде был бордовый. Этот цвет сводил его с ума.

— Чтоб вас всех… — проговорил он вполголоса, отпихнув от себя воспоминание.

Ки был выжат как лимон, до сухого жмыха и тонкой корочки-цедры. Тело ломило так, будто целый день он посвятил разгрузке вагонов с углем. Он вымотался до звона в голове. Юноша настолько устал, что даже не сразу почувствовал неладное и не успел занять оборонительную позицию. А открыв глаза, понял, что теперь уже не посмеет сдвинуться с места. Он замер, испуганно глядя в чужое лицо.

— Мой маленький целитель утомился? — поинтересовался Чжонхён, с удобством устроившись в единственном имевшемся в комнате кресле — старом, дряхлом и кое-где сломанном, сиротливо ютившемся в углу рядом с кроватью. — Бомми, детка, не стоит так над собой издеваться.

========== Часть 11 ==========

— Вы! — выдохнул юноша, ощущая, как от страха переворачиваются внутренности. Раздался щелчок, будто его сердце на момент дало сбой, сбилось с четкого ритма. Грудь прожгло воображаемым кончиком раскаленного добела прута. Запахло паленым.

Чжонхён был облачен в тот же костюм, что и тогда у кафе. Не хватало только испачканного кровью платка в его руках.

— Ну ты еще пальцем в меня ткни, будь невоспитанным мальчиком, — упрекнул тот юношу в невежливости.

Ки невольно смутился. Действительно, что он как невежда и грубиян? Нужно чай поставить, стол накрыть, печенье, конфеты достать и все такое. Покормить незваного гостя…

— Бо-омми, — позвал его Чжонхён. Дождавшись, пока Ки поднимет на него сверкающий взгляд, он проговорил: — Успокойся.

Чжонхён выглядел расслабленным, сидя в кресле, закинув ногу на ногу, и по всем признакам чувствовал себя как дома. Его опрятная пошитая на заказ одежда создавала яркий контраст с убогостью комнаты, в которой он оказался по чьей-то, возможно, своей, прихоти. Тем не менее, даже в этом контрасте присутствовала какая-то частичка странной гармонии и правильности. Несмотря на свое положение, этот человек был неразрывно связан с подобными местами. Они уже принимали его за своего, плавно сливаясь с этой на первый взгляд чужеродной деталью в цельную картину.

Как бы там ни было, но для Ки сейчас он все же являлся лишним элементом, нарушающим целостность композиции. И мокрица, неспешно проползшая по стене и скрывшаяся в пещерке отошедших обоев, лишний раз убедила его в этом. Здесь не было тараканов, увы. Тараканы в такой сырости не водились. Но Ки не скучал, сожительствуя с мокрицами. Маленькими, серыми, водянистыми отвратительными мокрицами. Богач спустился в трущобы к мокрицам побольше, чтобы пачкать свою дорогую одежку.

— А ты упрямец, каких поискать, — удивленно поднял брови Чжонхён.

— Что вы здесь делаете? — враждебно поинтересовался Ки.

— Сядь на кровать, — прозвучала вежливая просьба.

Юноша же в этой просьбе ясно услышал приказ. Он неохотно, но без возражений повиновался.

— Что вы здесь делаете? — повторил Ки свой вопрос, усевшись в изножье скрипящей кровати, подальше от изголовья, у которого стояло злополучное кресло.

Чжонхён тихо вздохнул, как человек, уставший повторять тупоголовым ученикам, что мозг не должен спускаться в гости на нижние уровни тела и вообще не должен отлучаться со своего места.

— Бизнес делаю, Бомми, — он бросил на юношу темный взгляд, приморозивший того к покрывалу. Судя по всему, тема была исчерпана.

— Что вам нужно от меня?

— Я говорил, что мне от тебя что-то нужно?

— Всем всегда что-то нужно.

— Бомми, не суди людей по себе. В мире полно бескорыстных личностей.

— Но вы не из таких.

— Не из таких.

— Как вы здесь оказались?

— Меня впустили.

— И все? Просто впустили?

— Просто впустили.

Чжонхён с любопытством следил за лицом сидящего на самом краю матраса юноши и искренне забавлялся увиденным. Ки нервно мялся, находясь на собственной территории, но не ощущая себя полновластным ее хозяином. В то же время он был напуган, раздражен и сбит с толку. Сумятица в мыслях невольно отражалась на его лице. Его глаза лихорадочно перемещались с предмета на предмет, с наличием которых дело обстояло более чем скромно. Тем не менее, это не мешало взгляду юноши волшебным образом избегать необходимости смотреть на угол, в котором сидел его неожиданный гость.

— Бомми, сядь ближе ко мне.

— Зачем? — испугался Ки.

— Я тебя не вижу.

— Мне и здесь неплохо сидится.

— Будешь со мной спорить?

Подавив негодование, Ки придвинулся на небольшое расстояние к сидящему в кресле Чжонхёну.