— Что Вы собираетесь делать? — хрипло поинтересовалась она, суетливо заправляя волосы за уши.

— Что? — Чжонхён обратил, наконец, на нее внимание и подхватил ее за талию, когда девушка вновь начала заваливаться назад. — Для начала продлю жизнь твоему… — он махнул рукой в сторону посещенной ранее комнаты.

— Как? — девушка с надеждой затаила дыхание и несмело подняла взгляд к красивому лицу. Все ее попытки вытащить дорогое существо из лап смерти оборачивались обманом. С каждым бессмысленным шагом, сделанным во имя спасения, она лишь глубже увязала в колдовской трясине. Нельзя никому доверять, но и не доверять было выше ее сил. Если есть хоть малейшая возможность, за нее нужно хвататься.

— Привяжу его к тебе, — бесстрастно пожал Чжонхён плечами. — Будешь его поддержкой, будешь питать его. И умрет он со смертью твоего тела. От тебя будет зависеть его жизнь. Как тебе такой расклад?

— Чего Вы желаете взамен?

— Твое молчание.

— Вы можете закрыть мне рот, лишив меня жизни, получится менее затратно.

Чжонхён вновь поддел пальцем ее подбородок и ухмыльнулся широко, не скрывая самодовольства.

— Менее затратно и куда как менее смешно.

Девушка кивнула, не решаясь и дальше испытывать судьбу. Чжонхёну ли не знать о ее суицидальных попытках, тем более теперь, когда он почти вошел в силу. Смешно. И горько. Тем не менее, выдох облегчения мягко влился в тишину.

Чжонхён резко развернулся и быстрым шагом направился к возбужденно подпрыгивающему на крючке чайнику. Одним взмахом руки чайник был опрокинут на пол, из горла полезли черные усачи и тут же зашуршали к темнеющим углам, откуда доносилось тихое попискивание. Минута за минутой черные точки растворялись в темноте углов, щелкали ножки, стучали о пол панцири, дымился след. Постепенно стих шум, темнота в углах растворилась и в комнате значительно посветлело.

— Они донесут, — девушка выглядела взволнованной.

— Не вся чернота в городе является порождением ваших колдунов, — в голосе Чжонхёна слышалось удовлетворение.

***

Прозвучал частый стук в дверь, оторвавший Ки от изучения карты города, а вернее меток, причудливым узором изрисовавших ее. Не особо ломая голову над разгадыванием личности посетителя, он тяжело спрыгнул с кровати и направился к хлипкой двери.

Замок вдруг заартачился, приводя усталого юношу в настоящее бешенство. Потратив на борьбу с ним десять секунд, Ки просто раздраженно дернул на себя ручку. Открывшаяся, наконец, дверь приготовила для него в подарок знакомую озорную улыбку, но юноша не удостоил ее вниманием из-за щеколды, вознамерившейся истерично застучать по полу, но ловко перехваченной Ки на лету.

— Ага! — радостно воскликнула Одра, будто игра в прятки завершилась ее победой. Девушка сияла, привнося свежесть и жизнь в темноватую комнату.

— Ага, — кисло повторил юноша и отступил, приглашая гостью в комнату. Коридор встретил его пустотой и непривычной тишиной. Соседи, обживаясь с мыслью о присутствии рядом сатанистов, опасались лишний раз казать нос наружу. Впрочем, юноша их вполне понимал. Желанная тишина ласкала ему уши, и он втайне надеялся, что продлится оная как можно дольше.

— Потрясная реакция, — заметила девушка, по-дружески похлопав его по плечу и войдя в тусклую комнату.

— Спасибо, — ответил Ки, вдевая замок в его гнездо, после чего закрыл трухлявую дверь.

— А у тебя тут… — начала произносить Одра, осматриваясь.

— Грязно, — бросил Ки, смахнув вместе с этим одежду с кресла и приглашая девушку его занять.

— И это тоже, — кивнула она, устроив перевязанную лентой коробочку с пирожным на столике.

— Не думал, что ты воспользуешься предложением. Это была простая вежливость. Я бы прибрался хоть.

— Я знаю, — девушка проигнорировала грубость Ки. — Слушай, я беспокоилась, не подумай.

Юноша кивнул, усаживаясь напротив нее на кровать. Оперся локтями о собственные колени, свесил руки меж ног и уныло повесил голову.

— Эй, — тихо позвала девушка, мягко погладив теплой рукой по его темной голове и зарывшись в тонкие волосы пальцами. — Ну, ты чего?

Ки взглянул на нее покрасневшими глазами, выглядя при этом донельзя больным. Карий взгляд выражал одновременно и саму надежду, и осознание ее бессмысленности.

— Забудь все, что было, — чуть слышно прокаркал он. — Сделай вид, что ничего не случилось.

— Для чего?

Как объяснить вещи, сами по себе настолько необъятные, что хочется нерешительно застыть у самой кромки леса нюансов и сравнений. Как углубиться в эту чащобу и не ранить при этом хрупкое девичье сердце.

Признаться себе, что привел его несколько месяцев назад на порог кафе шлейф воспоминаний. Что терзал его голод по совершенно другому телу, что утолял он этот голод с ней, будучи доведенным отчаянием до самого края пропасти. Как объяснить, что выпивал с ее мягких губ след других поцелуев. Что водил пальцами не по телу девушки, а по карте чужих прикосновений к нему. Что на колени он встает у чужих ног, что жизнь он готов отдать за другого.

Он пришел за теплом, все еще танцевавшем на ее коже, за воспоминаниями, светящимися на поверхности ее глаз. И нашел искомое. Ощутил тень всей силы и страстности чужих прикосновений на кончиках собственных пальцев, испил долю ненасытности давних поцелуев, оставленных будто специально для него. А наутро, согнувшись под грузом собственного стыда, с позором сбежал.

Несколько месяцев он так умело избегал девушки, скрываясь сначала за вполне приемлемыми отговорками, а затем и вовсе был украден из этой жизни на какое-то время. Рано или поздно пришлось бы объясняться, поскольку Одра не из той породы людей, которые способны спокойно отойти в сторону и наблюдать, как кто-то постепенно от них отдаляется. К его немалой досаде, девушка либо действительно не понимала его маневров, либо по какой-то причине довольно упорно изображала из себя крайне непонятливую особу. И все время искала с ним встреч.

Ки чувствовал себя трусом, коим, очевидно, и являлся, однако, несмотря на заявления Чжонхёна о его садистских наклонностях, он не испытывал никакого желания ворошить это прошлое, резать заживающие болячки.

Юноша оказался у ног девушки и зарылся лицом в ее пухлые колени, все еще храня свои секреты за скрипящими замками.

— Дурачок, — послышалось сверху. Несомненно, на губы Одры легла улыбка.

Может, и дурачок, угрюмо подумалось Ки. Расползающийся на части дурачок.

Новый стук разбил обустроившуюся на время в комнате идиллию. Ки резко поднял голову, одарив злосчастную дверь недобрым взглядом. Этот стук отдавал требовательностью, и у юноши даже не было необходимости гадать, кто и в каком настроении стоит по ту сторону трухлявой деревяшки в пустынном коридоре.

— Уходи, когда он зайдет, — хрипло попросил юноша, взлетая на ноги.

Девушка промолчала, наблюдая за тем, как он оправляет свою одежду и запускает пальцы в волосы, безуспешно пробуя расчесать их. Эти суетливые действия, по мнению помрачневшей девушки, привели его вид в еще больший беспорядок.

Ощущая за спиной присутствие девушки, Ки распахнул дверь, с равнодушием в глазах встречая взгляд очередного посетителя.

— Развлекаемся? — с наигранным весельем поинтересовался Чжонхён.

— Не приглашаю присоединиться, — язвительно проговорил Ки, скрестив руки на тощей груди.

Останься.

— Раз ты приглашаешь, — молодой человек щелкнул его по носу, входя.

— Чего явился? — Ки враждебно уставился на возлюбленного.

— Не рад меня видеть?

Безумно.

— Ни капли.

— И даже ни разу не заскучал.

Скучал.

— Вот еще, заниматься мне нечем.

— Нечем? — Чжонхён поглядел на кровать, на которой с видом боевого знамени была расстелена карта.

— Я не давал обещания не заглядывать в карту, — капризно напомнил юноша, схватив рубашку с пола и метким броском прикрыв ею предмет разговора. За спиной хлопнула дверь, знаменуя долгожданный уход Одры. Чжонхён игнорировал присутствие девушки все это время. Не привлекал к ней излишнего внимания молодого человека и сам Ки.