Дэрил спускается по лестнице вслед за Мэгги и не может оторвать взгляда от Бэт, идущей впереди всех. От ее шеи. От тонкой кисти руки, которой она ведет плавно по перилам лестницы. С такими знакомыми браслетами, скрывающие шрамы.

И от ее головы. Потому что он сейчас видит ее затылок и не может не думать о долбанном больничном коридоре и о том выстреле. Он не успел увидеть шрама от выстрела на ее лбу. Только сейчас вообще вспоминает о том, что они должны быть. Ее шрамы. Те, которые Дэрил увидел на лице Бэт, когда они пришли за ней в херов госпиталь. И незнакомый ему еще. Тот, что должен был остаться после того выстрела.

Я выжила. Я сделала это.

И у него горят кончики пальцев, настолько ему хочется коснуться всего, что он видит. Чтобы убедиться, что она живая. Что это именно она под его руками.

Что это не долбанный, мать его, сон. Очередной из череды тех, что неоднократно приходили к нему. Правда, ни один из них не был так реалистичен.

У проема в гостиную Бэт задерживается на некоторое время. И смотрит прямо на него. Мягкий свет свечей, льющийся из комнаты, озаряет ее и ему снова кажется, что она сияет. Ее волосы. Ее кожа. Ее глаза. Он даже замедляется на миг, чтобы не потерять этой нити, что снова натягивается между ними.

Глаза в глаза.

Он чувствует ее, эту нить. Потому что за долгое время без нее она вросла прямо в его сердце, обтянув тонкими, но тугими кольцами.

И тогда он понимает, что ему просто необходимо коснуться ее. Ему это нужно. Странная непонятная до сих пор ему потребность, возникшая еще в те дни, когда они были вместе. Только он и она.

Просто коснуться ее… коснуться…

Бэт смотрит на него так внимательно, не отводя взгляда, когда он подходит к ней, что ему снова начинает казаться – она без особого труда читает его долбанные мысли. И он не может не краснеть, хотя они совершенно безобидны и невинны. На какой-то короткий миг, глядя на то, как она ждет его в проеме, в голову приходит еще одна мысль. Которая отражается приятным теплом в сердце.

Она ждет именно его. Сейчас. В этих дверях. Она ждет именно его.

Она ждет ровно до того момента, как Дэрил приближается на расстояние вытянутой руки. А потом отворачивается от него и заходит в гостиную. Это сразу же портит его настроение. Словно его подняли на высоту дома и шмякнули на землю со всей дури, выбивая дух. Ему вдруг не нравится все то, что происходит потом с того самого момента, как Мэгги зашла в спальню.

Очень не нравится, твою мать.

Заспанный Гленн в футболке с длинным рукавом, пижамных штанах и – ущипните его! – шлепанцах. Рик. И чернокожий мужик. Вызывающий у Дэрила целую гамму самых разных чувств. С каждой минутой их дальнейшего разговора в ту ночь все больше и больше.

Потому что он не может не замечать одного интересного факта.

Бэт аккуратно кладет арбалет на журнальный столик, потом, даже не оглядывая комнату, чтобы выбрать себе место, опускается на ковер у ног Моргана, сидящего в кресле. Тот с улыбкой целует – мать его! – целует прямо в лоб, в месте, куда когда-то вошла пуля в том долбанном больничном коридоре.

Дэрил краем глаза замечает, как напрягается при этом Мэгги. И старается изо всех не думать о том, не было ли у него такого же удивления и недовольства на лице, как у той.

Они выживали вместе. Они должны быть близки. Иначе там, за стенами, нельзя.

Но что-то внутри неприятно холодеет, когда он видит эту близость. Она ему не нравится, и он не может понять, по какой причине.

- Как ты, маленькая леди? – спрашивает Морган, и в уголках губ Бэт на миг появляется улыбка. – Я заварил тебе травы. У твоей сестры здесь небольшой огородик. Мята и мелисса.

- Я ненавижу травяной чай, - говорит Бэт, и что-то внутри Дэрила тут же ухает вниз, когда он замечает, как она смешно морщит нос. Он слышит нотки прежней игривости в ее тоне. Как тогда, когда она проговорила про ту проклятую собаку…

Она все еще та, которую он знал. И в то же время уже не та.

Потому что как только она слышит голос Рика, голубизна ее глаз в момент становится ледяной. Резко выпрямляется спина. Она вся подбирается, словно ей нужно быть начеку каждую минуту разговора.

- Итак, Бэтти.

И на нее тут же устремляются глаза сидящих в гостиной. А она смело встречает эти взгляды, широко открыв глаза. Словно не понимает, о чем так настойчиво уже второй день пытается узнать Рик.

- Итак, может, ты расскажешь нам о своем путешествии сюда.

- Я думала, Морган тебе уже все рассказал о нашем путешествии.

Дэрил откидывается на спинку кресла и лениво прикрывает глаза, пытаясь создать впечатление, что он не следит за разговором. Это злит Мэгги. Он ясно видит, какие взгляды она бросает на него из-за плеча Гленна, но его, черт возьми, мало волнует. Все, что в данный момент тревожит его, это чертовы глаза с дымкой из голубого льда. Это пальцы, которые почему-то легли на рукоятку ножа на поясе, едва Рик заговорил. Это дыхание, которое сбивается у нее в груди. Раз за разом. Она уже не дышит так свободно и легко, как наверху в спальне.

Будь он проклят, если это было просто путешествие!

- И все-таки, - настаивает Рик. Дэрил переводит на него взгляд и замечает, что тот в странном напряжении. Как собака, учуявшая что-то. И его это беспокоит. Потому что, черт возьми, он пропустил два долбанных дня! Два дня, как она пришла. И Рик вообще ничего не сказал ему, пока они шли сюда. Ни слова о том, как она появилась здесь. Как ее нашли.

Или о том, к примеру, рассказали ли они ей о том, как это все случилось.

А теперь он ни хера не понимает, что происходит!

- Расскажи нам, - вмешивается Мэгги. – Расскажи, потому что мы бы очень хотели знать, как ты… как ты осталась жива.

Дэрил из всех старается не замечать взгляд, который снова бросает Мэгги на него, особенно подчеркивая последнее слово. Он так и читает в этом взгляде то, что она проговорила там, наверху, еще до того, как его мир снова перевернулся.

- ты же сам сказал, что все… что конец… Ты сам сказал мне!

Будто если бы он вернулся тогда к ним и сказал ей, что еще есть надежда, она бы рванула искать Бэт в леса! Как он. Вглядываясь в каждый долбанный след, в каждый найденный труп, независимо от стадии разложения, в каждого долбанного ходячего женского пола. Разгребая листья и грязь. Без устали. От рассвета до заката.

Если она так хотела найти сестру, то какого хера не пошла с ним тогда?

- Я не помню толком. Я помню только то, что очнулась в машине. Что было холодно. Я не помню, сколько была там. А потом меня спас Морган…

У Дэрила в голове загорается долбанная красная лампочка при этих словах. Он настолько не ожидает их услышать, что чуть не подпрыгивает на месте от удивления.

Знает ли она, что они возвращались к машине тогда? Что он сам лично облазил каждый долбанный дюйм вокруг на расстоянии не меньше, чем десяток миль. Что видел следы, по которым шел тогда за ней.