— Торин не пойдет в Казад-Дум, тем более за мной, — гном, сложив руки на груди, встал подле эльфийки и тоже начал оглядывать многочисленные отряды орков. Следовало признать, уродливые создания Моргота не были напрочь лишены ума: приказы Азога они исполняли с точностью, свойственной ювелирам. Дисциплинированные, пусть и склонные к беспочвенной агрессии, уруки без проблем согласовывали работу разных отрядов. Сотни голов воинов, любящих кровь, сплошь покрывали широкую земную полосу от запада до востока.
— Он пойдет в Казад-Дум, но не только за Вами, — Анаэль, опустив руки, отцепила от пояса свой белый меч. Траин, много раз оглядывавший оружие чародейки, лишь дивился искусности мастера, что выковал клинок для эльфийки. Металл, легкий, как мифрил, поблескивал желтизной и яростно играл бликами на резных долах. Литая рукоять пестрила переплетениями серебряных узоров, а изящное навершие, умелым кузнецом сделанное в виде руки, элегантно подчеркивало ценность смертоносного оружия. Анаэль называла свой клинок «Индо». Траину имя меча нравилось, хоть квенья гном знал теперь и хуже валарина. Легкое оружие бессмертная шутливо прозвала «Волей». — Возьмите себе, он станет для Вас верным защитником на поле брани, и оградит от ярости моей сестры, если вдруг Вы по случайности окажетесь у нее на пути.
Подхватив клинок, Траин без споров принял помощь младшей Миас. За время долгого общения с детьми Мелькора старый гном уяснил для себя одну странную вещь – плохого эти темные создания не советовали никогда.
— Почему ты так уверена, Анаэль? — Король-под-Горой, моргнув, представил себе Торина: статный и высокий, сын всегда отличался сообразительностью, терпением и осторожностью. Хотя, судя по решению отвоевать Одинокую Гору, от его былой рассудительности ничего не осталось. Впрочем, Траин не знал, как складывалась судьба Торина после битвы за Морию. Может быть, отчаянию сына и существовали какие-то разумные объяснения. — Торин ведь не дурак. Он молод, горяч и уверен в себе, но это не значит, что он отважится сунуться в Казад-Дум. Полагаю, воспоминания о битве при Азанулбизаре еще ярки не только в моей памяти.
Эльфийка, откинув с лица непослушную прядь волос цвета светлой пшеницы, развернулась к гному. Внимательно оглядев собеседника, вскинула руку, указывая на возвышенности гор за спиной.
— Наш план не лишен смысла, Траин, потому что вы, смертные создания Аулэ, не обделены эмоциями. Как и любой другой народ Средиземья, гномы чувствуют любовь, тоску и боль, неведомую нам, Миас, — Анаэль говорила ласково, почти нежно. Ее извиняющийся тон пугал Траина. Неприкрытая ложь являлась плохим знаком. Сглотнув, Король-под-Горой представил себе тот потоп страданий и смертей, что в скором времени обещал накрыть Эндор. И начало потоп этот брал от Эребора, слабым ручейком гномьей крови пробиваясь к солнечным полям Средиземья. — Ты сам сказал, что Торин – молод и горяч. Неужели он станет медлить, если на кон кто-то поставит жизни дорогих ему людей? Война порождает ненависть, но лучшим оружием является любовь. Сможет ли твой сын поступиться собственными идеалами и пойти против своей же природы? Разум не советчик, когда речь идет о сердце.
Анаэль хитро улыбнулась. Траина передернуло. Впервые гном подумал, что хочет увидеть отца пелорийской тройки вживую. Хотелось бы знать, как выглядело существо, породившее на свет таких страшных и опасных воинов. Поморщившись, старый гном тут же подумал о Ниар, чье имя было на слуху наследника Трора много лет подряд. Видеть Красную Колдунью Траин ни разу не видел, но был наслышан о ее подвигах со слов Талриса и Анаэль. Оба души не чаяли в старшей сестре, восхищаясь ее умом и силой. Интересно, какой она была? Такой же высокой и утонченной, как светлая эльфийская целительница? Или же больше походила на брата, поджарого, жилистого и темноволосого?
— Отдыхайте, Ваше Величество, — вновь обратилась Анаэль к гному. Траин, вздрогнув, сильнее сжал в руках отданный эльфийкой меч. — Вам вскоре понадобятся силы, и не только физические, но и духовные. Постарайтесь поспать, и, повторюсь, не думайте о побеге. Может быть, орков Вы обмануть сумеете, но как обведете Вы вокруг пальца существ, которые тенями проскальзывали сквозь Пояс Мелиан, чтобы погулять по Дориату?
Никак, Траин и так знал об этом. Подождав, пока бессмертная удалится прочь, гном развернулся на месте и тоскливым взглядом окинул блестящую белую вершину Баразинбара. Горный пик, строптивый и жестокий, безразлично взирал на простирающиеся долины перед Андуином. Огромный, точно великан, недвижимый Карадрас блеском своим и грандиозным великолепием дерзко бросал вызов путешественникам. Свирепый дух горы витал неспящим стражем над мрачными палатами Мории, сокрытой грядами и кручами каменных плит. Где-то там, под землей, дыша пламенем и изрыгая из себя пепел, спал огромный балрог, проклятием явившийся для всего гномьего рода. И среди черных сырых копей, насквозь прошитых жилами мифрила, измываясь друг над другом и пожирая останки соплеменников, бесновались орки. А в тишине осквернённых залов, непроницаемой, как вечная ночь, пели свои песни духи погибших гномов. Разрушенное царство, пребывающее во Зле. Траин, прикусив губу, со щемящей болью в груди вновь вспомнил лицо старшего сына. Его гордость, надежда всего Эребора, юный наследник трона.
Торину ни в коем случае нельзя было идти в Морию. Смерть, жнущая свою жатву, поджидала там молодого принца, прячась за высокими колоннами, скрываясь среди багряных теней. И ничего кроме тьмы и разрушений не хранили теперь чертоги Казад-Дума, скрывая в нерушимых стенах своих лишь пламя, пышущее из-под земли.
цитаты из произведения Дж. Р. Р. Толкина “Сильмариллион”
====== Глава 3.3: Мен-и-Наугрим ======
♦♦♦♦♦
И ничего кроме тьмы и разрушений не хранили теперь чертоги Казад-Дума, скрывая в нерушимых стенах своих лишь пламя, пышущее из-под земли. Никто под сводами гномьего королевства более не копал шахт и не добывал чудесного мифрила, ни одна живая душа более не созидала в тайных копях, и яркий свет свечей больше не касался каменных гротов. Лишь орки бродили по стройным и резным мостам, ломая древние статуи, омывая чудесные уваровитовые полы своей черной, горькой кровью. И все же было что-то в этом царстве волшебное, важное, потаенное. Что-то очень ценное и уникальное. Возможно где-то там, в бесконечных переплетениях коридоров Мории, за сверкающими паинитовыми вратами сокровищницы, таилось нечто древнее… Нечто, что искала Ниар.
Саурон, сложив на груди руки, прищурился. Бывшая союзница никогда не делала необдуманных ходов. Строго оценивая собственные возможности, Красная Колдунья берегла силы и выжидала, врагов своих предпочитая убивать чужими руками. Вряд ли старшая Миас замышляла нечто грандиозное: войны любимица Мелькора явно не хотела, а на власть не претендовала. Цель ее тихого боя с гномами таилась в Казад-Думе. Волшебница что-то искала, и, судя по проявленному уже упорству, отказываться от дальнейших поисков не собиралась. Однако Ниар без всяких сомнений учитывала волю самого Майрона. Саурон не желал возвращения бывшего хозяина в Эндор и собирался помешать наследнице Барад-Дура в ее доблестном походе за забытыми реликвиями. В руках у Властелина Колец была армия северных орков. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться – Красная Колдунья знала о том, как обстояли дела у Саурона с военными резервами. Хмыкнув, Темный Властелин улыбнулся.
Что делает полководец, видя, как противник набирает армию? Созывает собственных бойцов. Принцесса Ангбанда пусть и была моложе, но умом обладала завидным. Тыл свой старшая Миас не прикрытым не оставляла никогда. Но кого она призвала в ряды своих приспешников? В первую очередь, дракона под горой. Смог всегда слушался чародейки, питая к ней глубокое, звериное уважение. Возможно, последнего из балрогов, Патао, лентяя, что спал ныне в огненных морях под твердью Мории. И, если уж на то пошло, Азога – орк царствовал в Казад-Думе, а ведь именно туда вела подгорных жителей Ниар. Урук хоть некогда и подчинялся Саурону, вряд ли мог выстоять под напором детей Моргота. Пелорийской триаде по силе было поднять Белерианд из-под морских пучин, что уж говорить о простой демонстрации грубой силы? У бледного гундабадского орка и выбора-то, наверное, не было: на компромиссы защитники Дор-Даэделота идти никогда не умели, а союзников находили лишь благодаря красноречию магии. Разве можно отказать в помощи тому, кто пару сотен воинов может убить лишь взмахом руки?
