— Встаньте с колен, — знакомый голос прозвучал практически над ухом – веселый бубенчик серебряного колокольчика. Прикрыв веки, чародей Миас грустно улыбнулся. Оказывается, перезвона этого бубенчика так не хватало. — Мы ведь давно не виделись с вами, хотя и собирались встретиться еще в Эсгароте. Много дней минуло с тех пор. Так зачем тратить время на церемонии? Иди сюда, Талрис, я тебя обниму…

Лицо колдуна обдало жаром. Поднимаясь с колена, Миас уже ощутил объятие старшей сестры. Сплетя за спиной брата тонкие руки, она прижалась к нему крепко, уткнувшись лицом в грудь. Слепящее сияние вокруг Красной Колдуньи померкло, и теперь коридор вновь наполнился любимой, уютной темнотой. Крепко сжав губы, дабы не выдать чувств, Талрис положил одну руку Ниар на спину. Второй, сделав короткий пасс, призвал на службу магических мотыльков: вынырнувшие из тьмы, они запорхали рядом, с крыльев своих сбрасывая переливающиеся искорки приглушенного огня.

— Я уже и не надеялась вновь повидаться с вами, — шепнула Красная Колдунья, содрогаясь в руках брата от глухих рыданий. Ужаснувшийся на секунду, Талрис заключил сестру в жаркие объятия. Ему не хотелось видеть слабость принцессы ангбандской. В груди неясным облаком разрасталась злость. Кто мог расстроить сестру? Кто причинил ей столь сильную боль? Ведь Ниар никогда прежде, ни при каких обстоятельствах не дозволяла себе выказывать страдания.

— Все в порядке, Ниар, все в порядке, — отстранивший от себя сестру, Талрис заглянул в глаза Красной Колдунье. Улыбнувшись, ладонями обхватил ее лицо. Губы сильнейшей из Миас перекосило от грусти. В уголках глаз собрались сверкающие росинки. Подавшись вперед, Талрис поцеловал наследницу Железной Короны в лоб. — Мы теперь вместе. Никто и ничто больше тебе не угрожает.

— Да уж, — быстро заморгав, Ниар сделала шаг назад. Коротким движением утерев покрасневший нос, обратила взор к Анаэль. На какое-то мгновение лицо чародейки осветила волна нежности и ласки. Потянувшись обеими руками к младшей сестре, крошечная Ниар подозвала Анаэль к себе. — Я рада видеть тебя, любимая сестрица. Мне очень жаль, что все это время тебе пришлось провести в этом сыром, затхлом месте…

— Ой, да ну что за… — не договорив, Анаэль бросилась к Красной Колдунье. Сестры, разделенные днями и ночами непрестанного страха, лицемерия и лжи, наконец, смогли встретиться без утайки и опаски. Обхватившие друг друга руками, уткнувшие носы друг другу в шеи, две дочери Мелькора, прославившиеся в бесчисленных битвах, обнимались в приветствии. Талрис, наблюдая за ними, качнул головой.

«Видел бы эту идиллию отец, — осторожная мысль наливалась цветом, дозревала, становилась тверже и увереннее. Чародей пока не мог понять, почему возникшие рассуждения вызвали в душе взрыв приятного волнения, но был совершенно уверен в их правильности. — Мы никогда еще не были так сплочены, как мы сплочены сейчас. Перепутья тысячи дорог пришлось пройти прежде, чем осознать необходимость оставаться едиными. Сколько бед пришлось пережить, сколько хороших людей проводить в последний поход. А невинная кровь? Сколько невинной крови было пролито нами на пути сюда, в Казад-Дум? Пожалуй, оно стоило того. Ты, отец, вероятно, не одобрил бы таких методов. Но я уверен, что оно того стоило».

— Ладно, хватит нам дурака валять, — Анаэль, явно растроганная не в меру, первой выпустила Ниар из объятий. Красная Колдунья, коротко кивнув, невольно рассмеялась. Смахнув с глаз слезы, распрямила спину. Талрис, находящийся теперь в приподнятом расположении духа, приблизился к старшей сестре. Последняя, бросив взгляд к Больгу, удивленно вскинула брови и беззлобно обратилась к вновь рожденному на беглом аварине:

— Ты нашел путь сюда, Больг. Я поражена твоим упорством. Как тебе живется в новом обличие? Не слишком ли тяготит тебя эльфийское тело? Наверное, оно одарило тебя не только бессмертием, но и памятью сгинувших в темноте предков.

— Благодарю Вас за участие, госпожа, — вновь рожденный, склонившись перед Красной Колдуньей в глубоком поклоне, никак не мог решиться поднять к ней взгляд. — Ваша сестра великодушно нарекла меня новым именем. Теперь я зовусь Миниа и откликаюсь на этот зов.

— Что ж, Миниа, встань, как должно стоять воину Дор-Даэделота, — Ниар, довольствуясь поведением Кинн-Лаи, сложила руки на груди. — И ответь мне, хорошо ли тебе живется во вновь обретенном теле? В чем нуждаешься ты и чего желаешь? Могу ли я облегчить как-либо твое существование?

— Я доволен тем, чем теперь обладаю, — скромно ответил Больг. — Только осмелюсь просить Вас взять меня к себе в помощники, ибо теперь я не мыслю себя без…

Талрис не стал вслушиваться в чужую беседу. Отвернувшись, прошел вдаль по коридору, желая оглядеть Арго и Лиорила. Кони чувствовали себя прекрасно, стоя посреди прохладного и темного подземелья гномов. Громко фыркая и выбивая крепкими копытами по отшлифованному камню чечетку, дожидались действий хозяев. Питающий искреннюю любовь к скакунам сестер и восхищающийся истой грацией великолепных животных, Талрис с заботой положил ладонь на морду вороного красавца. Арго, узнав касание одного из Миас, громко заржал. Хохотнув в ответ, чародей угостил жеребца припасенным в кармане кусочком нарезанного яблока: уже покрывшееся медным налетом, оно быстро исчезло во рту фриза. Похвалив лошадку, колдун решил было оправить ремни седла, как взгляд его уперся в бездыханное тело, свисавшее со спины Арго.

— Ниар, — громко обратившись к Красной Колдунье, волшебник склонился над незнакомкой, пытаясь оглядеть ее лицо. — Это кто?

— А, ты добрался до Нанивиэль, — принцесса ангбандская, прерывая свою дискуссию с Анаэль и Больгом, помахала Талрису рукой. — Девочка из Ривенделла, молодая Квенди. Ей, по-моему, только-только исполнилось пятнадцать.

— С возрастом разобрались, но что она делает здесь, с тобой? — недоумевая, Талрис ощупал шею девицы. Жилка под скулой медленно, но верно билась в такт сердцу. Бледное лицо бессмертной выглядело расслабленным и вдохновленным. Темные волосы, сплетенные в косицу, свисали вдоль головы. Поникшие руки покрывали бесчисленные ссадины и синяки. — Что прикажешь с ней делать?

— Она шла со мной к Казад-Думу, — Красная Колдунья, принявшись изламывать пальцы, пожала плечами. — Много времени уйдет на то, чтобы рассказать историю встречи с этой удивительной девочкой. Вам достаточно знать, что я вынуждена была идти вместе с ней. Уже на подходе к тайным вратам у нас возникли, хм, некоторые проблемы, из-за которых я наложила на Илийю чары. Полагаю, теперь их можно развеять.

— Илийя? Что за нелепое имя? — Анаэль, встревоженная появлением в Казад-Думе нежданного гостя, воззрилась на сестру. — Она важна для нас или нет? Если нет, то давайте избавимся от нее…

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — резко отрезала Ниар. — Ее присутствие здесь не доставит много хлопот. К тому же, у нас появились проблемы гораздо более значительные. Там, на улице, где теперь дуют северные ветра, разыгралось нешуточное представление. Небо окрашено в киноварный, лунное око пылает кровавым светом. Сквозь облака пробиваются звездные слезы…

— Варда, — недолго думая, подытожил Талрис. Сердце, громко ойкнувшее за ребрами, тотчас совершило знаменательный полет к пяткам. Даже не пытаясь отрицать страха, колдун приблизился к бездыханному телу Квенди. Легко стащив спутницу Ниар с седла, подхватил ее на руки. Обернувшись к друзьям, вопросительно глянул на старшую сестру: — Много у нас времени, как считаешь?

— Я не знаю наверняка, — призналась Красная Колдунья. Косо глянув на Больга, хитро улыбнулась. — Но, уверяю вас, Валар потребуются два, а то и три дня для того, чтобы добраться до нас. Остановить то, что происходит здесь, сейчас, они не сумеют.

— Откуда такая уверенность? — Анаэль не подвергала слово сестры сомнению, но просто желала понять, на что следуют рассчитывать. В сложные моменты проявляющая здоровую смекалку, целительница обычно резво подхватывала необходимый ритм действий. Именно поэтому Талрис и Ниар единодушно возлагали на младшую сестру задания, требующие быстрых и верных решений. — Что за участь постигнет тех Аратар, что примчатся в Арду на помощь бедствующим народам?