— Ну, ладно, — звонкий эльфийский голосок вывел Ниар из оцепенения. Илийя, просто не способная оставаться на одном месте дольше десяти минут, уже залазила на спину белоснежного коня Анаэль. Будто забывшая о найденной записке, она беспечно доверилась чужой воле. — Я полагаюсь на Ваше чутье. Раньше оно Вас не подводило.

— Если хочешь что-то спросить, спроси, — ангбандка встала подле Арго. Гнедой жеребец терпеливо дожидался наездника, пощипывая жухлую травку. — Не стесняйся, я отвечу открыто.

— Вроде, пока все ясно, — голос Нанивиэль изменился. Вслушиваясь в ее певучую речь, чародейка поняла, что спутница улыбается. Совсем еще ребенок, Илийя видела вокруг себя только то, что хотела видеть. Видимо, ее не интересовало найденное Ниар послание. — Вы хотите опередить отряд Торина. Пожалуй, так действительно будет лучше. Во всяком случае, мы будем уверены в том, что не разминёмся с гномами. Думаете, им понадобится наша помощь? И как скоро лорд Элронд поймет, что мы покинули Ривенделл?

— Уверена, он уже все понял, — Ниар не кривила душой. Чувствующая смятение и неуверенность, чародейка похлопала Арго по крепкой шее. Пора было отправляться в путь, хотя меньше всего ангбандке хотелось куда-либо идти. В голове постоянно крутились мысли о Феаноре, Осаа, Торине, Истари и прочих героях затянувшегося спектакля под названием «Жизнь». Разрозненные части головоломки происходящего никак не желали складываться в очевидную картину. — Уверена, что этот далекий потомок Мелиан почувствует неладное и вскоре пошлет своих людей разыскивать нас. Если мы не желаем вернуться в Имладрис, нужно как можно скорее добраться до гор. Ночь сокроет нас от чуждых взглядов, тень Багрового Рога защитит от врагов. Поспешим же. Заветный час близок.

♦♦♦♦♦

Заветный час близок. Он становится все реальнее, все четче. Час долгожданной, сладкой расплаты. Вожделенные минуты отмщения, которых Азогу пришлось дожидаться годами. Ясно осознающий судьбоносность происходящего, бледный орк старался поменьше лепетать и побольше слушать. И, внимая словам белокурой волшебницы, чернокровый понял – Торин Дубощит должен был вскоре явиться в Казад-Дум.

Анаэль стояла в тронном зале Мории. Измеряющийся милями в длину и ширину, поистине грандиозный холл утопал в колдовском свете стелющейся по мрамору магии. Зачарованный потолок, скованный вечными тисками непрекращающейся ночи, мерцал сотнями тысяч огоньков: отражающие в себе звездное небо, своды Казад-Дума нависали над палатами бездонной твердыней небесной гавани. Широкие столпы-опоры, прямыми ветвями уходящие прямо под потолок, ровными колоннами разбегались вдоль широкого коридора в центре зала. Пьедестал, воздвигнутый у западной окраины холла, проступал сквозь голубоватую дымку чудесного тумана. Вырезанный из цельного куска камня, знаменитый трон Мории оставался затянутым старой паутиной.

— Ты долго, Азог, — обернувшись, Анаэль поморщилась. Сегодня убравшаяся в ослепительно белый наряд, бессмертная вела себя подчеркнуто надменно. Орк, сглотнув, опустил взгляд к рукам своей повелительницы. Последняя удерживала на ладонях древнюю реликвию утраченного гномьего царства – Корону Дурина. Ту самую Корону, которую носил на своей голове первый проснувшийся в Эннорате гном.

«Где она ее раздобыла? — Азог задался вопросом, не осознавая до конца, что ответ ему может не понравиться. — Возможно, это совсем другая Корона? С чего я вообще взял, что эта железяка имеет какую-либо ценность?».

— Я выполнял Ваше поручение, — остановившийся перед невысоким лестничным подъемом, орк встретил на себе суровый эльфийский взгляд. Бессмертная была спокойна: умиротворение читалось на ее лице, мягкость скользила в движениях. — Армия Мории готова выступить против любого врага. Только отдайте приказ, и мы выдвинемся в нужном направлении.

— Рада слышать, — Анаэль обернулась к трону. Полы ее платья приятно зашелестели. Потоки воздуха подхватывали туманные облачка, погружая в них абрис волшебницы. Миллиарды срывающихся с пола искорок магии взмывали вверх и исчезали в морийской тишине. Степенно подойдя к престолу, бессмертная точным движением положила на него Корону Дурина. — Теперь прикажи своим людям открыть все врата с востока и запада. Все двери Казад-Дума должны быть отворены к вечеру. Нам вскоре придется приветствовать далеких гостей. Не нужно заставлять их стоять на пороге.

Азог ухмыльнулся. Вот значит, как. Какую бы силу ни представляла Анаэль, обещания свои эльфийка исполняла. Судя по однозначности и неколебимости голоса белокурой красавицы, Торин Дубощит был уже на подходе к Мории. Жесткость услышанного приказа бледного орка вдохновила. Преисполненный воодушевлением, гундабадец кротко кивнул своей повелительнице и, развернувшись, зашагал прочь из тронного зала.

«Интересно, а она догадывается о намерениях Саурона? — вопрос в голове мелькнул вспышкой молнии. Поморщившись, Азог вышел в прилегающий к восточной стене коридор. Отмахнувшись от назойливых помощников, быстро зашагал в сторону навесного моста в самом сердце Казад-Дума. — Знает ли Анаэль о том, что воинство Мордора уже спешит сюда? Даже если да, она не знает, что внутри ее собственной армии назревает бунт. Мы нанесем удар изнутри, в момент, когда чародейка начнет колебаться. Мои бравые воины разорвут Анаэль на кусочки, превознося имя Единственного Властелина, хозяина Кольца Всевластия».

Он выбежал на широкую каменную площадь, полагая найти своего глашатая там. Задыхаясь от волнения и накатывающих волн эйфории, позволил себе помедлить и насладиться моментом приближающегося триумфа. Горячие потоки воздуха, поднимающиеся от огненной реки у скального основания моста, касались лица бледного орка жаркими поцелуями. Порывы сухого ветра кусались, обжигали и сбивали с ног. Будто оказавшийся в самом центре бури, Азог чувствовал, как сердце начинает биться в ритме военного марша. Прищурившись, чернокровый отвел взгляд в сторону и увидел своего старого врага.

Траин тоже был на мосту, сопровождаемый огромным, внушающим ужас демоном. Разбуженный Анаэль, Патао не сводил глаз с маленького подгорного жителя. Эреборец, по началу сильно смущавшийся странной компании, теперь принимал своего вечного спутника за должное. Ставшие практически единым целым, балрог и гном вместе ходили по длинным и путаным коридорам Мории, обсуждая свои коварные планы вдали от любопытных взоров.

Азог встретился взглядом с Королем-под-Горой. Сильно изменившийся в орочьем плену, Траин похудел, возмужал, стал внешне похож на матерого воина. Зажившие шрамы на его лице в огненном свете виднелись четче, косматая борода отросла, уставшую улыбку сменил собой яростный оскал. Не было больше надломленного духом царя, потерявшего честь, родину, семью. Балрог сопровождал возрожденного в пепле борца, готового вырывать сердца из грудных клеток неверных. Прошедший множество дорог, переживший предательства, победы и поражения, Траин мог теперь постоять за себя.

Чернокровый неожиданно для себя понял, что гном не станет хранить тайну Саурона. При первом же удобном случае, он побежит рассказывать Анаэль о том, что планирует Властелин Колец, надеясь на опеку белокурой колдуньи. Ощерив клыки, Азог улыбнулся, надеясь, что Король-под-Горой заметит его восторг. Возможно, подгорный житель поймет, что грядущий бой им уже проигран.

Орку захотелось расхохотаться, громко, заливисто, без утаек. Он праздновал победу, веруя, что Темный Властелин сумеет обуздать явившихся из ниоткуда наследников древних устоев. Не было в мире ничего более жуткого и более жестокого, чем исстрадавшиеся по крови сердца. А души Мордора были как никогда злы. И как никогда голодны.

♦♦♦♦♦

Не было в мире ничего более жуткого и более жестокого, чем исстрадавшиеся по крови сердца. А души Мордора были как никогда злы. И как никогда голодны. Не нужно было обладать острым умом, чтобы догадаться, какие шаги предпримет Саурон, пытаясь остановить бывших союзников. Беорн, раздумывая о мятежном Майа, не раз приходил к выводу, что Ниар окажется в крайне затруднительном положении, если решится на прямое противостояние с наставником.