Бильбо коротко кивнул, провернув в руке эльфийский меч. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь редкими шепотками да шелестом одежды.

— Удары противника окажутся сильными и молниеносными, они будут идти от плеча, сверху. Советую даже не пытаться отразить их – Вы вряд ли сумеете удержать в руках клинок. — Ниар подошла к Бильбо, приготовившись к бою. Хоббит, сглотнув, переступил с ноги на ногу. — Убегайте, пока не почувствуете, что враг выдохся. Единственной правильной стратегией для Вас является скрытность и осторожность. И если вдруг подобное кто-то назовёт трусостью, не верьте. Глупость ещё ни один полководец в почёт не ставил. И как только поймёте, что момент настал – выйдете из тени. Станьте хозяином положения.

— Легко на словах и понятно, но как этого достичь на практике? — Бильбо покрутил носом, сосредоточенно следя за движениями Ниар. Последняя, видимо пытаясь получше представить себе условия реального боя, прикрыла глаза. Заслышав же вопрос, вновь обратила свой взор к хоббиту.

— Все просто, мистер Бэггинс. Мне довелось видеть множество сражений и, исходя из моих наблюдений, у гномов есть несколько крупных изъянов в технике боя. Грузность тел не позволяет им с лёгкостью управлять ногами – для Вас же подобная манипуляция вряд ли окажется сложной. Бейте по коленям и ступням – головы у гномов может и крепки, но суставы болят частенько. Сбейте противника с ног и увидите, как неловко он пытается подняться на ноги.

— Я видел, как дерутся гномы, — пролепетал Бильбо, понуро опуская плечи. — И я бы не сказал, что они неловкие.

— Ох, Бильбо, Вам просто не с чем сравнивать, — Ниар, рассмеявшись, кивнула. — К тому же, Вы можете быть быстрее. Много быстрее.

— С трудом представляю себе это, — признался мистер Бэггинс. — К тому же, как все Вами сказанное можно выучить за пару дней?

— Ну, давайте выясним, — радостно предложила Ниар, подпрыгивая к Бильбо с высоко занесённым над головой мечом. Раздался одобрительный гул толпы, и началось представление, равных которому Кили ещё не доводилось видеть. Продолжалось оно до самого вечера и закончилось тогда, когда звезды вовсю сияли на тёмном небосклоне. Луна освещала уставшим героям путь, а ветер разносил весёлые их речи по цитадели Даина Железностопа, тая в безмолвии и таинственности теней севера.

♦♦♦♦♦

Луна освещала уставшим героям путь, а ветер разносил их весёлые речи по цитадели Даина Железностопа, тая в безмолвии и таинственности теней севера. Друзья разбредались по сторонам, торопясь поскорее устроиться под тёплыми одеяльцами. Кили и Фили, рассуждающие о философии войны, первыми вышли из пустеющего зала. Бильбо, избитый и усталый, неохотно поплёлся прочь, что-то бормоча себе под нос. Двалин и Балин, шушукаясь между собой, отсалютовали Ниар и направились к широкой лестнице. Остальные, попрощавшись со своим Королём, уже покинули шумную компанию. Торин, провожая взглядом соратников, уходить никуда не торопился. Слишком много неспокойных мыслей роилось в голове эреборца, слишком много эмоций грозило задушить его в своих тисках.

Глубоко вздохнув, Торин обернулся. Взор гнома остановился на девчушке, столь неудачно оказавшейся в компании отчаянных подгорных жителей. Ниар, медленно отирая клинок, улыбалась чему-то. В её темных глазах вновь плясали хорошо знакомые Торину огоньки задора. Никакие невзгоды не находили отражения на светлом личике юной девушки, и лишь лёгкий румянец касался её щёк. Замерев на месте, Торин позволил себе несколько секунд с наслаждением и радостью в сердце понаблюдать за новой спутницей. До чего удивительным созданием казалась Ниар Королю-под-Горой.

«Ты слишком много думаешь, Торин, да всё не о том, — укорил себя гном, не в силах сдвинуться с места. — Ты и раньше замечал красоту милой девочки, но подумай вот о чём: она молода, наивна, горяча. Да, спорить глупо, Ниар удивляет… Однако, очнись, друг. Ты гном. Ты вёл своих друзей к Эребору, участвовал в сотнях битв, отбивался от орков и охотников за головами. Имеешь ли ты право даже думать о ней? Нет, конечно. Она заслуживает участи лучшей, чем…».

Чем что? Торин боялся подступиться к этому вопросу. Не имел никакого желания размышлять о недопустимом. Эмоциям не было места в суровой правде жизни, в серых и пыльных закоулках ледяного сердца наследника рода Дурина. Не стоило даже тешить себя лёгкой надеждой на тепло со стороны Ниар. Кареглазую девочку ждало будущее, полное любви, переживаний, новых открытий. В нем вряд ли могло найтись место для усталого и избитого судьбой гнома.

— Ваше Величество?

Вопрос вывел Торина из оцепенения. Качнув головой, он увидел в двух шагах от себя предмет собственных размышлений. Ниар стояла подле, приосанившись, держа за спиной плотно зачехлённый гномий меч. Широко улыбаясь, она без страха глядела в глаза эреборца. Торин, сглотнув, бросил взгляд на запястья лихой наездницы. Такие тоненькие, как они вообще могли выдержать вес тяжёлого оружия?

— Вы что-то хотели? — готовый проклясть свою надменность, молодой наследник трона Одинокой Горы сурово поглядел на Ниар. Девица, чуть поёжившись, переступила с ноги на ногу. Испытывая безумное желание чуть смягчить тон, Торин сжал руки в кулаки. Как же хотелось хотя бы на секунду забыть о собственном положении, о собственном долге, обо всем.

— С Вашего позволения я хотела бы покинуть Вас, — опустив голову, Ниар склонилась в неглубоком поклоне. Складки грубой рубашки девушки сползли с одного плеча, обнажив тонкую белую полоску кожи. Торин, задыхаясь от злобы, заметил багряные синяки у шеи кареглазой красавицы. Следы недавней драки, бессмысленной и абсурдной.

— Я просил Вас не обращаться ко мне так, — сухо отчеканил гном, делая шаг навстречу крохе-девушке. Ниар, выпрямившись, снизу вверх поглядела на эреборца. От её пронизывающего взора Торина пробрала дрожь. — Я Ваш друг.

— Вы Король, — вновь возразила Ниар, становясь серьёзной. Чудесная улыбка сошла с лица лихой наездницы. — Я же простая крестьянка, мне не должно обращаться к Вам иначе.

— Я не Ваш Король, — уточнил Торин в очередной раз. Глотая волнение, протянул руку к Ниар, дотронувшись кончиками пальцев до ушибленного места на её плече. Лёгкое прикосновение разожгло в груди гнома горячий, неистовый огонь. Разум в смятении метался от мысли к мысли. — К тому же и Вы не простая крестьянка. Иначе я не смыслю ничего в крестьянском ремесле.

— Простить меня прошу за дерзость, Ваше Величество, но Вам и не положено, — Ниар вновь опустила голову, прикрыв веки. Тёмные брови девушки сходились над переносицей в упрямом треугольнике. Дрожащие губы блестели в неясном свете свечей. — Вам должно ведать тайны войн, политики, созидания, управления. Разве могут такие, как я, ведать то, что ведомо Вам?

Торин нервно сглотнул. Аулэ, кто же сотворил эту девицу и наделил её столь яркой, чистой душой? И почему же жизнь лишила её радости семейной, отцовской и материнской любви в столь юном возрасте? Где были её братья и сестры? Где были весёлые девичьи шутки и длинные платья? Гном прищурился, всматриваясь в открытое лицо Ниар, изучая его черты. Впитывая в себя мягкий аромат волос кареглазой красавицы, запоминая мягкость её кожи.

— Сегодня Вы всем нам показали, что лучше многих понимаете суть войны и её правила, — Торин неожиданно для себя понял, что говорит ровным, спокойным голосом. Не было больше в его тоне холодных ноток презрения, хладнокровия. Не было и волнения. На душе царил покой. Такой долгожданный и милый сердцу покой. — Вы знаете кхуздул, понимаете, как и когда нужно наносить врагу удары, чудесно владеете мечом и кажется начисто лишены страха. Я все ещё не хочу знать, откуда Вам известны все эти истины, но желаю верить, что Вы другом являетесь моим соратникам и мне самому.

— Я не посыльный Ваших врагов, Ваше Величество, — ответила Ниар, все ещё не раскрывая глаз. Гном, силясь совладать с собственным дыханием, попытался унять в груди бешено бьющееся сердце. — Я просто попутчик, который дойдёт с Вами до Эребора, если того пожелает Его Величество.