— Спасибо, Неджи-кун.

Тот, помедлив, кивнул и по-доброму усмехнулся.

Дождь все барабанил и барабанил, продолжая затоплять канавы и низины города. От него не было спасения, стояла осень, время, когда начинаются сезоны дождей, но к границе Страны Земли они будут сходить на нет, будут рассеиваться плотные тучи, снова сверкнет ослепительно-острый луч солнца, за которым, возможно, и следует Итачи, но казалось, это будет только в следующей жизни, а здесь и сейчас, в темной комнате, в тишине и одновременно под ударами дождя Неджи смотрел на Сая, наконец достаточно громко спросив, чувствуя, как ладонь напарника до сих пор лежит на его:

— Ты когда-нибудь любил?

Сай отрицательно покачал головой.

— Нет.

— И я нет. А эта картина завораживает.

Внезапно Неджи сбросил с себя руку Сая:

— Как же я завидовал, завидовал как последний подлец, когда видел это. Как мне хотелось, мне, такому же одинокому и брошенному жизнью, как и мы все, хотелось тепла и ласки, черт ее дери. Я видел, своими глазами видел, как хорошо это тепло, как желанно чужое тело. Я подглядывал, случайно, но подглядывал. Я смотрел, как им было хорошо, несмотря ни на что, и ненавидел их.

— Кого? — нахмурился Сай, сбитый с толку таким неожиданным поворотом разговора.

— Братьев Учиха, — Неджи поджал губы, протягивая руку вперед. — Я не понимаю, почему так сильно завидовал, когда видел, что к другому человеку можно прикоснуться вот так, — прохладная ладонь коснулась лица Сая. Оба замерли, как будто испуганные и обескураженные этим жестом.

Они долго смотрели друг другу в глаза, всматриваясь и не в силах отвести потерявшиеся в темноте взгляды.

Стук дождя. Это он сводит с ума.

Рассыпанные и еще влажные волосы Неджи, его губы, тонкие, аристократичные, низкий голос, фиалковые глаза — все это близко, слишком близко.

Снова дождь, бесконечный дождь над головами жителей Отафуку.

Бледная полупрозрачная кожа Сая. Холодная, как спасение от удушающего жара, пышущего изнутри.

Ветер, сильный, промозглый, заставляющий Саске, сидящего на пустой набережной, кутаться в плащ.

Наконец губы сомкнулись.

Это было удивительно, сладко, дурманящее, удушающе, Неджи буквально душил Сая своим поцелуем, тот отвечал, не владея собой и своими новыми ощущениями. Все, что ему хотелось, это обнимать изящное и по-мужски сильное тело, успокаивать его и обещать, что он еще полюбит, отомстит, станет лучшим шиноби в клане и Скрытом Листе. Просто успокоить, как это сделает самый близкий друг. Скользить под юкато жадными желающими руками, сбросить его, позволить чужим ладоням стянуть с себя остатки одежды — о, как все же восхитительно пахли волосы Неджи, его темные рассыпанные и еще у корней влажные и такие теплые волосы.

Никто до конца даже не понимал, что происходит между ними. Неджи позволял холодным рукам ласкать свое тело, откидывал голову, ему было приятно и ужасно горько, ему было плохо и хорошо, уютно и отвратно. Он смотрел в глаза Сая, он был с ним, это было так просто и вовсе не стыдливо, как должно быть, без лишних метаний, естественно.

Дождь начал заканчиваться, ливень прекращался, но повисшие тучи так и не рассеивались, нагоняемые холодным северным ветром.

***

Саске вернулся рано утром, когда в Отафуку едва-едва начинала закипать жизнь, серыми осенними буднями отражаясь в лужах. Он ни секунды не спал в эту ночь, но чувствовал себя куда лучше, чем раньше. Время, проведенное наедине с собой и своими мыслями, пошло ему на пользу: Саске немного успокоился, наконец-то собравшись.

Когда он вошел в снятую ими комнату, попутно здороваясь с повстречавшейся ему на пути хозяйкой и прося ее просушить его плащ, он встретил настоящий переполох. Неджи и Сай, видимо, уже взяв у хозяев завтрак, начали засыпать его вопросами и беспокойствами.

Пока Саске завтракал, а за ночь и вчерашний вечер, проведенный без ужина, он сильно проголодался, ему принесли корзину с чистой одеждой, а плащ оставили сушиться над огнем. Неджи в это время, перевязывая длинными бинтами свою ногу, снова предлагал пройтись по тавернам и постоялым дворам, и его идея выглядела куда лучше, чем бесцельное хождение по городу весь день. Саске, доев и допив чай, отряхнул руки и без интереса оглядел комнату, в которой так и не переночевал. Футоны были уже скатаны и убраны, все стояло на своих местах, как будто никто ничего и не трогал.

В некоторых, далеко не подробных деталях Сай рассказал о том, что с ним произошло, и Саске раздраженно цокнул языком: после внезапного убийства члена АНБУ высока вероятность того, что сюда пришлют еще нескольких человек для расследования, а значит, надо скорее заканчивать с поисками, чтобы не нарваться на Коноху.

Решив не дожидаться, пока его плащ полностью высохнет, Саске проверил свое оружие, без которого он с ранних лет привык не делать ни шагу, и, не теряя больше времени, они все вышли, по пути договариваясь встретиться в той самой таверне, что и вчера.

***

Постоялых дворов оказалось не так много, как можно было представить в достаточно крупном торговом городе, всего лишь не более двенадцати, зато таверен нашлось куда больше. Не все эти места сияли чистотой и уютом, попадались грубые и неразговорчивые хозяева, которые сразу же, как только у них начинали что-то спрашивать, небрежно говорили, что ни о чем не знают. У таких людей что-либо выведывать или попытаться узнать было абсолютно бесполезно.

Саске невероятно точно описал Неджи своего старшего брата, не только его внешность, но и тембр голоса, как он говорит, как чаще всего держит руки, как держит голову и многое другое, что никто не мог знать, кроме его самого близкого родственника.

Разошлись как и вчера: Неджи в одну сторону, Сай с Саске — в другую. Первый пока бесцельно ходил по тавернам, встретив только две-три небольшие гостиницы по пути.

Поиски шли бесполезно, Неджи начал серьезно и не без злости задумываться о том, чтобы обойти каждый дом, каждую проклятую комнату в чертовом городе. Он начинал ненавидеть многочисленные лужи вокруг себя, духоту и одновременную с ней сырость, уже хотел свернуть с бесполезной улицы, на которой не попалось ничего из нужного ему, как увидел старую вывеску постоялого двора.

Выглядел он неопрятно и неуютно. Дерево было старым, посеревшим, пахнущим подвалом и как будто прогнившим насквозь: едва Неджи зашел внутрь, ему ударил в нос тяжелый и спертый запах сырости и дождя, который обычно бывает только на улицах.

Его встретил немолодой мужчина с сединой в темных волосах, невероятно высокий, со свирепым взглядом узких зелено-карих глаз. Он, дождавшись пока Неджи подойдет к нему и поклонится, встал с ящика, на котором сидел и, даже не отвечая на поклон, недовольно бросил глухим басом:

— Мест нет.

Неджи, в первую секунду растерявшись, тут же собрался, отрицательно качая головой.

— Нет, мне не нужно место. Я хотел бы спросить у вас, не останавливался ли здесь один человек, я…

— Хозяин! — раздался быстрый и громкий топот, и из соседней комнаты вбежала худая невысокая девочка в бедной и простой одежде и с наспех собранными волосами. Она, отдышавшись и посмотрев поочередно то на Неджи, то на хозяина, быстро проговорила, кланяясь:

— Добро пожаловать, господин.

— Что тебе? — небрежно бросил хозяин. Девочка тут же собралась.

— Дядюшка, вас зовут на кухню, кто-то что-то опять разбил.

— Сейчас, — мужчина посмотрел на Неджи. — Я слушаю.

Тот, понимая, что от него ждут четкого и ясного ответа, начал объяснять, как выглядит тот человек, которого он ищет. Неджи не упустил ни малейшей подробности, детали, которая была известна лишь близкому другу, что казалось, он знал Итачи всю жизнь, и этот непринужденный ход разговор — все указывало в случае подозрения на то, что они с Учихой Итачи были знакомы давно и очень тесно; однако единственное, что предусмотрительно не стал упоминать Неджи, это имя того, кого он искал. Вряд ли в этом гнилом доме кто-то что-то знает о клане Учиха или о разыскиваемом преступнике, но для осторожности все же было решено умолчать об имени Итачи.