На крейсере имелись три хронометра и один полухронометр. В дополнение к начальному оборудованию, на средства кают-компании в разное время были приобретены секстан и лот Томсона (первого типа с окрашенными внутри стеклянными трубками), не говоря уже о подзорных трубах и биноклях. Лот применяли на разных скоростях, вплоть до 11,75уз, и на разных глубинах до 55 сажен (100,5 м). Прибор, по отзывам командира, работал весьма удовлетворительно.

Для сигналопроизводства на "Забияке" установлены фонари Табулевича. Хотя их вспышки хорошо были заметны, фонари использовались редко: трудно было найти место для громоздких мехов на и без того тесном мостике.

На левом борту на рострах у шкафута располагался паровой катер, на правом — 12-вёсельный баркас. Паровой катер имел на вооружении две шестовые мины и прожектор. Оба гребных судна обслуживались прямыми шлюпбалками.

По сторонам от бизань-мачты под обычные шлюпбалки подвешивались: с левого борта 10-вёсельный катер, с правого 6-вёсельный командирский вельбот. На гакабортных шлюпбалках висел 6-вёсельный ял. Наконец, 2-вёсельный, позднее заменённый на 4-вёсельный, ялик не имел штатного места на шлюпбалках и хранился на палубе. Все шлюпки, по 6-вёсельный ял включительно, оснащались компасами.

Вельбот, зачехлённый по-походному, отваливал от борта с офицером на борту через 4 мин 15 сек после отдачи приказания. Это время не является каким-то рекордным. Для сравнения, уместно вспомнить шлюпку макаровского "Витязя", стоявшую под грунтовыми на рострах и спущенную на воду за 2,5 минуты!

Время спуска всех гребных судов командой "Забияки" равнялось 3 мин 15 сек, их подъём проходил немного дольше за 4 мин 30 сек. Десантная партия в полном вооружении "отваливала" от борта за 3 45 сек.

Для "Забияки" в Америке закупили ракеты двух типов: сигнальные и спасательные системы Боксера.

Мореходность "Забияки" была не более чем удовлетворительной для корабля такого водоизмещения и таких обводов. На любом волнении "Забияка" зарывался носом, а команда на верхней палубе обливалась брызгами так, что наводка и стрельба из орудий становились почти невозможной. Вдобавок, в случае надобности поворота обоих орудий на один борт, появлялся значительный крен на сторону поворота орудий. При противном штормовом ветре крейсер получал носом сильные удары волн и черпал всем баком большое количество воды и тогда уменьшали до 50-60 оборотов вращение винта (5-8 уз) или ложились на другой более безопасный курс.

Площадь пера руля равнялась 3,53 м³ (по другим источникам, вообще 3,158 м³), что было меньше почти в два раза по сравнению с клиперами типа "Джигит" (5,94 м³) — ровесниками "Забияки".

Соответственно и диаметр циркуляции "Забияки" с рулём, максимально положенным на борт (37°), был почти в два раза больше "джигитов": 676,6 м или свыше десяти длин корпуса. Такую неудовлетворительную маневренность в дальнейшем улучшили увеличением площади руля.

На рейде Порт-Артура. 1902 г.

Кроме того, в ходе службы выяснилась разность левой и правой циркуляций. Поворот вправо совершался быстрее, чем поворот влево. Так, 23 мая 1883 г. на переходе в Ревель команда "Лево на борт", те. поворот вправо, выполнялась за 8 мин 10 сек, а команда "Право на борт" (поворот влево) за 9 мин 23 сек, что на 1 мин 13 сек было дольше. Или 27 мая того же года на переходе в Кронштадт разность достигла 1 мин 19 сек (7 мин 59 сек и 9 мин 18 сек). Разница, по-видимому, происходила от правого вращения гребного винта.

Личный состав как офицерский, так и матросы не был постоянным. Офицеры, строившие корабль и вошедшие в его первый экипаж, постепенно шли на повышение и переводились на другие должности и на другие корабли. Команда, как правило, служила на одном месте, особенно в связи с длительными заграничными плаваниями.

Первым командиром "Забияки" стал Л.Н. Ломен 2-й. Он же повёл свой корабль в первое полукругосветное плавание 1880-1883 гг. В течение этого времени на "Забияке" по болезни сменились два старших офицера: капитан-лейтенант Паренаго и временно назначенный на должность лейтенант Григорович. К возвращению крейсера в Кронштадт обязанности старшего офицера исполнял лейтенант Кирсанов. На корабле в тот период проходили службу: минный офицер лейтенант Маслов, ротный командир лейтенант Вирен, ревизор лейтенант Кубе-Браузер, мичманы Петц, Цвингман, подвахтенный мичман Лаптев, старший артиллерийский офицер поручик корпуса морской артиллерии Онкодович, поручики корпуса флотских штурманов: старший штурман Максимов, младший штурман Белобров, старший механик капитан корпуса инженер-механников флота Линдебек, младшие механики подпоручики корпуса инженер-механников флота: Сергеев, Мордовин, Соколов и судовой врач Коротнев.

По табели комплектации на крейсере положено было иметь 135 человек команды. Каждый был расписан по своей специальности. Так, по опыту службы на крейсере в первом походе выяснился избыточный состав минёров. При незначительности минного вооружения достаточно было иметь одного унтер-офицера и семерых матросов этой специальности. Зато появилась нужда в дополнительных двух комендорах и одном рулевом.

Итак, на момент ухода из Кронштадта, 1 июля 1880 г. на "Забияке" был полный комплект команды. Распределение её по годам призыва было следующим: новобранцев 1880 г. - 32%, призыва 1879 г. - 14%, 1878 г. - 30%, 1877 г. - 6%, 1876 г. - 6%, 1875 г. - 2%, 1874 г. - 1%, сверхсрочников - 2%, - словом, две трети команды — молодёжь последних трёх лет призыва, которую должны обучить старослужащие. Русский матрос в то время отличался дисциплинированностью. Были только наиболее характерные случаи её нарушения — пьянство и вследствие этого опоздание из увольнения. "Беглых" на "Забияке" не было.

Вместо списанного в пирейский госпиталь в результате несчастного случая комендора, на крейсер перевели другого человека той же специальности. Но два матроса, умерших от болезней позднее, не могли быть замещены, и 23 мая 1883 г. крейсер возвратился в Кронштадт со 133-мя нижними чинами.

Санитарное состояние команды, на примере периода с 21 сентября 1891-го по конец года, было следующее. На корабле, перешедшем из Кронштадта в Пирей со 141-м членом команды, произошёл один смертельный случай: упал с пирейского пирса и утонул пьяный матрос. 60 человек заболело, из которых 19 — кожными болезнями, по-видимому, от смены климата, 18 — травматическими.

На "Забияке", после "Витязя" и "Дмитрия Донского", из числа кораблей заграничного плавания оказалось наименьшее число венерических больных (11 и ни одного случая сифилиса). Внимание командира к овощам и фруктам и вообще к витаминам на матросском столе исключило заболевание цингой, хотя эта болезнь тогда еще не была полностью изжита на флоте. Скажем, на "Африке" был один "цинготный", на "Азии" — трое и т.д.

Из всех семи заболевших офицеров у четверых обнаружился грипп, приобретённый от общения с берегом.

Недостатки только что построенной новой единицы Балтийского флота стали проявляться почти сразу же по вступлении крейсера в строй, а значит, появилось и желание его улучшить. Этому поспособствовало случившееся очень некстати столкновение с английским пароходом "Лорд Байрон".

Сначала улучшение носило характер дооборудования, как например, в случае с минным вооружением, затем — текущего ремонта, пока в конце концов благие стремления не превратились в модернизацию, и не одну. О дооборудовании уже говордоось. Остановимся на текущих ремонтах.

В отличие от машины, паровые котлы "Забияки" чрезмерным давлением надорвали за время неоднократных ходовых испытаний. Уже по прошествии первых двух лет службы котлы потекли. Наружный осмотр выявил сквозные трещины протяжённостью до 100 мм в стенках всех восьми топок, расходящиеся под прямым углом из-под заклёпочных головок. На трещины снаружи и изнутри котла судовыми средствами накладывались планки, каждая на четырёх болтах. Таким образом заменили на болтовые 16 клёпочных соединений, давших трещины. Тем не менее, до возвращения в Кронштадт рабочее давление пара в котлах сочли за лучшее снизить до 4,9 атм и 75,5 оборотов винта. На этом уровне пар держался хорошо без усилия со стороны кочегаров.