А еще я еле слышно шептала нечто, в чем трусила признаться даже себе самой в нашей обычной, не спутанной охмором и непроглядной тьмой, дневной жизни, — что я люблю его, любила еще до того, как сама узнала, что люблю. Я пела ему любовные баллады – те, что отец пел моей матери в те дни, когда наш маленький мирок в уютном шахтерском доме еще не рухнул. Я пела ему песни, которые отец пел мне самой в нашем с ним лесном уединении. Он и никогда бы после об этом не вспомнил, хотя я была уверена, более чем уверена, как в том, что вообще живу — он все услышал. И в эту ночь я пела для своего потерянного мальчика, чтобы и он мог по моему голосу отыскать обратный путь, вынырнуть на поверхность из засасывающей его вглубь темноты.

Когда он наконец затих, я уложила его на постель, и вытерла с его лица пот и слезы уголком влажной простыни. Он попытался со мной заговорить, верно, хотел извиниться, но я взяла его лицо в свои ладони и вновь его поцеловала. Свернувшись возле него калачиком, чувствуя, как он измотан, я прижималась к нему в каком-то нереальном подобии полусна, полном крови и призраков. И лишь когда верхушки деревьев окрасились первыми проблесками нового дня, я погрузилась в прерывистый, но победительный сон.

________________________

* Когнитивно-поведенческая психотерапия (англ. Cognitive-Behavioral Therapy, сокр. CBT) — основана на представлениях, в соответствии с которыми чувства и поведение человека определяется не ситуацией, в которой он оказался, а его восприятием этой ситуации. A-la «гляди на мир веселей, и боль утихнет». Подробнее на вики и здесь http://therapeutic.ru/psychotherapy1

** Мягкого белого сыра — по косвенным признакам можно догадаться, что, видимо, речь идет об аналоге брынзы (ну, или, скажем, моцареллы), соленого козьего или овечьего сыра (такой делала когда-то Прим, кстати). Что-то вроде этого, наверное https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D1%80%D1%8B%D0%BD%D0%B7%D0%B0

*** А не хотите ли иллюстрацию к этой сцене от моего любимого Everlart (хотя вообще-то она к другому фику, но сюда тоже очень органично вписывается)? Как раз попалась под руку http://buttercupisbrainless.tumblr.com/post/58808159346/everlart-look-can-we-can-we-just-try-this

Комментарий к Глава 7: Лабиринты

Комментарий переводчика: То, что происходит в этой главе после первых звездочек - а именно, разговор Китнисс с Др.Аврелием - ужасно выводит меня из себя. Ибо психоаналитиков, психологов, коучей и прочих “торговцев воздухом” лично я считаю представителями лже-профессий и на дух не переношу. Хотя неплохо знакома с методами их работы и понятийным аппаратом. Однако автор, вместе с большинством американцев (в том числе поклонников ГИ), не просто верит в психоанализ, а откровенно возводит его в культ. Мне встречались многостраничные тематические посты на тумблере, в которых авторы провозглашали, что-де только психотерапия и может помочь “ветеранам” войн, и что ее невероятный эффект хорошо заметен, если сравнивать состояние перед эпилогом Пита, который получал ее постоянно и продолжительное время, и такой всей из себя сломленной Китнисс, которая ее не получила вовремя. Что, мол, как бы было хорошо, если психотерапии было уделено сколько-нибудь экранного времени в “Сойке-Пересмешнице. Часто Вторая”. Что, мол, американское пр-во должно обеспечить ветеранов этом видом помощи поголовно и в большом объеме. Даешь больше человеко-часов, больше работы для психологов и т.д. А не воевать за “идеалы демократии” на чужой земле вы, господа, не пробовали? Чтобы потом не подвергать терапии своих солдат? Надеюсь, на переводе мое ИМХО не отразилось.

Благодарю Toncheg за иллюстрацию к главе http://s009.radikal.ru/i309/1511/97/b97a2205a98b.jpg (Титания от нее в восторге, кстати)

========== Глава 8: Озеро ==========

Долго мой сон не продлился. Уже через час я снова не могла сомкнуть глаз, и решила больше не мучиться и просто встать с постели. Пит лежал ко мне спиной, но по его размеренному дыханию, я заключила, что после всех адских мук этой ночи он наконец смог крепко уснуть. Осторожно выбравшись из-под одеяла, так, чтобы его не побеспокоить, и по возможности бесшумно одевшись, я выскользнула из комнаты, но все-таки успела подумать о чувствах Пита, когда он утром меня не обнаружит рядом. Я взяла блокнот и карандаш с его бюро и нацарапала короткую записку: «Не хотела тебя будить. Скоро вернусь. К.». И оставила ее на видном месте, написав на ней имя адресата.

По дороге домой меня всю мелко трясло. Мне не доводилось видеть Пита в разгар приступа аж со времен штурма Капитолия. Тогда он превратился в машину убийства, нацеленную лишь на одно — уничтожить меня. Прошлой же ночью я видела еще одно проявление воздействия яда ос-убийц, возможно, еще более ужасное: Пит был сломлен, поражен безумием, причинял себе боль, и мне не удавалось до него достучаться. Меня ошеломило подобное его состояние. Я поняла: то, что я увидела, вернувшись с охоты, были еще цветочки — нечто несравнимое с тем, что с ним было прошедшей ночью. Глубокая печаль овладела мной, когда я поняла, что не могу мановением руки облегчить его участь, избавить его от зла. И к этой печали прилагался гнев оттого, что Пит по-прежнему причинял мне своим состоянием столько душевных терзаний. И я не могла смириться с тем, что ничего не могу с этим поделать.

Под влиянием импульса, не подумав как следует, я направилась прямиком в свой кабинет, где у меня стоял телефон, и набрала номер Доктора Аврелия. Когда он мне ответил, сразу стало ясно, что он в такое время, конечно, спал.

— Это Китнисс Эвердин, — гавкнула я в телефонную трубку.

— Китнисс, какой сюрприз — уже вернулась с охоты? — попытался пошутить мой собеседник.

— Как я могу ему помочь? — выпалила я безо всякой подготовки.

Доктор вроде бы уловил всю серьезность ситуации, так как сонливость с него как рукой сняло.

— Боюсь, я тебя не вполне понимаю, Китнисс. Сейчас шесть утра, и я не столь сообразителен, каким порой бываю.

— Пит. Как я могу ему помочь? Я только что видела его во время приступа — с начала и до конца. Всю ночь была на ногах и теперь просто не знаю, что делать. Он просто говорил и колотил себя… — я осеклась.

— Успокойся, Китнисс. И опиши мне все в подробностях.

И я поведала ему о нашей прогулке после ужина, о том, как Пит отреагировал на упоминание Жатвы, как боролся с накатывавшим ужасом, о том, как он впал в безумие, как истязал себя. И о моих усилиях достучаться до него. Было слышно, как Доктор Аврелий записывает что-то по ходу моего рассказа. Меня это раздражало, но острота ситуации сгладила мою нетерпимость.

— Так вы спите вместе?

Я опешила.

— Что? Почему вас это волнует?

— Я просто изучаю контекст происходящего, Китнисс. Я вас не сужу, и не собираюсь вторгаться в ваше личное пространство, которое раньше постоянно нарушалось из-за вашей громкой славы. По хорошему я не должен вообще обсуждать это: ни его лечение с тобой, ни твое — с ним, без явного на то согласия другого.

Я начинала терять терпение.

— Послушайте, Доктор, мы с ним идем в комплекте. Помогая мне, вы помогаете Питу. Помогая Питу, помогаете мне. Помните про несчастных влюбленных из Дистрикта Двенадцать? — я чуть ли не глумилась над этим наименованием.

— Мне казалось, это все было не на самом деле, — сказал доктор любезно.

Меня это смутило.

— Я тоже так думала. Забавная штука — жизнь.

— Любовь к кому-то и физическое выражение этой любви — не то, чего нужно стыдиться. Если его отвергать, это ведет лишь к ненужным страданиям, — я задумалась над его словами, а он продолжил. — Мне нужно прояснить кое-какие вещи, а затем задать тебе вопрос. Первое — я посылаю тебе противозачаточные средства.

— Я этого не просила! Мы. Не. Занимаемся. Сексом. — я уже кричала.

— Нет, но вы молоды, одиноки и, очевидно, влюблены. Это лишь вопрос времени и, если уж начистоту, вопрос того, способны ли вы оба к уходу за ребенком в вашем нынешнем состоянии? — мое молчание было, безусловно, знаком согласия. — Это просто мера предосторожности. К тому же, у пилюль есть дополнительный положительный эффект: они регулируют менструальный цикл и нивелируют гормональный дисбаланс, который может приводить к эмоциональным срывам.