- Что же это получается, те, кто в этих городах живет, вниз головой ходят? Ну, если мы их отсюда видим?.. Нет, Атеа, наверное, это все-таки другое что-то…
Тогда Атеа до хрипоты выспрашивала ее, что же такое звезды – и Меред отвечала, что это всего лишь души ушедших людей, что держат в своих руках крохотные фонарики. Так ее учил отец, и парренская девочка упрямо отказывалась принимать что-то иное на веру. Сама Атеа тоже не особо-то много знала о звездах – ей мать тоже всегда рассказывала всяческие байки. Однако ее мысль казалась ей по-настоящему важной, поэтому девочка ухватилась за нее так крепко, как только могла. Впрочем, со временем мысли о звездах отошли на второй план, уступая место искрам на донышке красивых глаз напротив. Сколько было тех глаз в ее жизни, Атеа тоже давным-давно не считала, но это стало определенно интереснее звезд.
Сводчатые коридоры Северного Гнездовья то и дело упирались в лестницы, стремящиеся вверх. Высокие окна с цветным узором витража вдоль кромки разгоняли полумрак, и Атеа видела, как медленно танцуют серебряные пылинки, высвеченные полосой света. Дамала поднималась все выше, и сквозь стекло Атеа видела соседние башни, хозяйственные блоки внизу, тренировочное поле. Ноги уже начали гудеть, когда Наставница наконец привела их почти под самую крышу, увенчанную птицами. Лестница поднималась еще выше, но Дамала направилась прямо по коридору, и девушки последовали за ней. Атеа нахмурилась: по легенде, Лорелей обитала на самом верху Северного Гнездовья, как раз под крышей – сама Атеа не раз острила насчет того, что Старшую должны были прозвать не Неясытью, а Чердачной Летучей Мышью.
- А разве нам не выше? – не выдержав, поинтересовалась она у Дамалы.
- Вам не выше, - проскрипела та, и Атеа поморщилась. До чего же голос мерзкий – под стать роже и характеру. Вот верно говорят: боги все делают так, чтоб сходно было. Красивый – так во всем. Урод – так Дамала.
Крылатая остановилась перед окованной железным орнаментом дверью и коротко постучала по отполированной поверхности. Подошедшая поближе Меред присмотрелась к узорам древесины и восхищенно выдохнула:
- Орех! Ничего себе… Всегда мечтала поработать…
С той стороны двери послышался чей-то голос. Дамала, толкнув дверь, бросила холодный взгляд на Меред.
- Застану с лобзиком или еще чем-нибудь под дверью – прибью к бесовой матери.
Она скользнула в проем двери, и Атеа, наклонившись к пунцовой Меред, тихо шепнула ей на ухо:
- Это прямо подстегивает, правда, Меред, дорогая?.. Я бы на твоем месте не задумывалась.
И с этими словами девушка шагнула в комнату, расправляя плечи и натягивая на лицо самую кошачью из всех улыбок. Когда еще выпадет шанс поглазеть на Старшую всей Гильдии, да и еще и глазки ей построить? Кто знает, что из этого выйдет.
Внутри оказалось светло и просторно, сладковато пахло старой древесиной. Дамала стояла у широкого окна, повернувшись ко всем спиной и заложив руки назад. На фоне прозрачного стекла она казалась черной тенью, и Атеа в который раз подумала, что дочь Вороны тоже должны были прозвать Вороной. Такая же омерзительная… И нос у нее длинный.
В центре комнаты стояло несколько крепких кресел, застеленных шерстяными покрывалами и шкурами, и расставленных вокруг небольшого стола. На лакированной столешнице отражался янтарный блик – это свет падал на круглый стеклянный чайник, в котором заваривались какие-то травы. Комната казалась домашней – вдоль стен тянулись многоярусные стеллажи, уставленные толстыми книгами, и Атеа подумалось, что это могла бы быть библиотека. Чуть поодаль, как раз у окна, где стояла Дамала, находился еще один стол, заставленный письменными принадлежностями – Лебедь видела изящные баночки с цветными чернилами, увеличительные стекла, рябые пестрые кончики длинных перьев. А в одном из кресел сидела, сложив руки на коленях, незнакомая женщина.
Судя по всему, одна из легенд точно не лгала, и Лорелей действительно была эльфийкой. Иначе объяснить ее молодость Атеа никак не могла. Женщина не создавала впечатление юной девочки, только получившей Крылья, но что-то в ней оставалось чистым, молодым и сильным. Она сидела прямо, спокойная и благородная, словно из алебастра слепленная, и сквозь тонкие черты ее лица просвечивалось едва различимое сияние. Зачесанные назад волосы темной волной спускались на плечи, едва доставая кончиками ключиц, выглядывающих из-под ворота строгого темного платья. Ни вышивки, ни камней – лишь шнуровка на рукавах да длинные разрезы на передней стороне подола, начинающиеся чуть выше колен. Как и многие Наставницы, под юбкой Лорелей носила теплые штаны и высокие сапоги, из чего Атеа сделала вывод, что Старшая не к их приходу принарядилась. Крыльев на поясе у нее Лебедь не заметила – но кто знает, возможно, они ей и не нужны были.
Женщина спокойно оглядывала их, мягко улыбаясь одними уголками губ, и Атеа сообразила, что уже с минуту просто стоит и скалится ей в ответ. Спохватившись, девушка тут же согнулась в низком поклоне и поспешно затараторила:
- Госпожа Лорелей, Атеа из Эглеира и Меред из Паррена, Птица Лебедь и Птица… э… в общем, Птица, - сбивчиво закончила она, - Прибыли с докладом с совместного задания.
Глаза Лорелей, синие, словно незабудки, блеснули лукавым огоньком. Дамала за ее спиной фыркнула, и Атеа тут же решила, что про себя госпожу Наставницу будет звать не иначе, как Кобылой. Впрочем, взгляд Лорелей казался ей странным, и Атеа заподозрила что-то неладное.
- Рада вас видеть, Птица Атеа и Птица Меред, - величественно кивнула женщина. Голос у нее оказался приятным, мелодичным, и Атеа с трудом сдержала похабную улыбку: на красивые голоса она была уж очень падка, - Однако вынуждена разочаровать вас: я не Лорелей. Мое имя – Тайиль, я – Пишущая Келерийской Гильдии.
Атеа тут же разогнулась, оторопело глядя на женщину. Меред рядом тоже выпрямилась и теперь более смело разглядывала ее, решившись все-таки поднять глаза. Лебедь забормотала:
- Но… а как же… Дамала сказала, что Лорелей приказала нам…
- Приказала, - подала голос раздраженная Дамала, - Но я не сказала вам, пустоголовое ты создание, что примет вас сама Старшая.
Атеа нахмурилась:
- Однако, согласно заданию, отчитываться мы должны перед Лорелей – ни перед кем другим. Это озвучила Старшая нашего отряда, отбывшего в Лореотт – Даэн. К тому же, то же самое было указано в письме Лорелей к королеве подземных эльфов клана Вар, - она скрестила руки на груди, - Я не хочу потом объяснять госпоже Неясыти, почему мы нарушили ее приказ.
- Ну хоть что-то я вбила в ваши головы, хвала Богине, - скрипнула зубами Дамала, - А теперь прекрати показывать норов и выслушай меня. Надеюсь, этого объяснения тебе будет довольно. У Лорелей есть дела поважнее, чем выслушивать всех Птиц, разосланных с ее поручениями по миру. Доклады всегда принимает Старший Совет – Тайиль, Гаэра и я, а уже потом передает все Лорелей в частном порядке. Но Ворона сейчас плетет защитную ворожбу вокруг замка, а вместе с ней – все Воронье Гнездо. Ведьмы заняты. Так что излагать все будете нам.
- Прости уж, Старшая, но я не совсем понимаю, что может быть важнее, чем известия о диких и о том, что творится в окрестностях Лореотта? – внутри щекоталось раздражение, смешанное с приятным азартом. Нечасто выпадала возможность показать клыки Дамале – и упускать эту возможность Атеа не собиралась.
- Ты думаешь, ты одна несешь важные вести? – Дамала развернулась к ней, насмешливо вздергивая бровь, - Не смеши меня, Атеа из Эглеира. Здесь есть те, кому доверяют гораздо более серьезные вещи. Поэтому заканчивай представление и приступай, будь добра. Не испытывай мое терпение.
Атеа уже собиралась ощериться в ответ, когда Тайиль примирительно подняла ладони вверх, плавным движением вставая из кресла.
- Сестры, прошу вас. Не время ссориться, - она повернулась к Атеа и, глядя ей прямо в глаза, твердо сказала, - Дамала говорит правду, Атеа. Испокон веков Старшая всей Гильдии выходит к Птицам лишь в те времена, когда это действительно необходимо. Такова традиция, таков закон. Сейчас этой необходимости нет – пока, по крайней мере.
