Я подумал и решил, что папа, наверное, прав. И всё же, если можно одним рывком, одним махом, то почему бы и не? Для тренировки мышц.

- Мышцы парню никогда тренировать не помешает, - ответил отец, - но сейчас это дело третье. Ты ведь зачем "пахать" и "берёзить" будешь? Не потому, что ступни за головой тебе больше нужны, чем в обычном своём месте, и не чтобы перед друзьями... ну, и подружками хвастать - вот, мол, как я умею! Тебе надо научиться пребывать энное время в состоянии неустойчивого равновесия, опора на загривок и частью - спину, а ноги в воздухе. Медленно, очень медленно переваливаешься-перекатываешься и ногами можешь что-нибудь эдакое выделывать... "шпагат", конечно, не сможешь настоящий. Хотя бы "ножницы".

Знаю, знаю, что это будет по-женски, по-синхронистски, но ведь всё тело-то ты не можешь "в воздухе" держать! Тебе нужна поза, родственная висению в воздухе, когда тело вольно любые движения принимать, ощущая свою инерцию и действие всяких законов механики. Когда ты, скажем, идёшь или делаешь упражнения, стоя на ногах, то как хочешь, то так и шагнёшь или махнёшь, напрямую. Но когда опираешься на округлый загривок, то, чтобы изменить позу, ты должен двинуть ногами в воздухе и ощутить-прощутить, куда ты в результате этого будешь заваливаться. А ежели ножками "стригнёшь", рокируешь их, то и вообще никуда можешь.

Так и прыгая по-настоящему. Опоры нет, отталкиваться не от чего, применяй законы механики и балдей от непрямоты сообщения телу импульса.

Опора на загривок чем хороша - она неактивная, им не оттолкнёшься, на нём не подпрыгнешь. Значит, все движения - косвенные. Тебе надо "повисеть" и в расчётное время коснуться ковра пятками - перед собой, или пальцами ног - за головой. Это будет "приводнение".

Если хочешь, я могу тебе посчитать "пролётные метры". На счёт "пять" приводняйся, а не то плашмя шлёпнешься (я это тебе смоделирую по попе, переверну по-борцовски и смоделирую). И ещё: после "приводнения" ты не должен дышать десять счетов, я тебе посчитаю, как рефери на ринге. Это ты "под водой" и "всплываешь". Некоторые даже под водой плывут к месту выкарабкивания. Впрочем, это женщины, а ты у меня их не очень-то уважаешь.

Ну что, попробуем?

И мы попробовали. Сперва я "зависал" вольно, тренировочно, прочувствовал, как и чем надо двигать, чтоб всё тело получало нужный импульс. Затем подключился папа со своим счётом. И самое трудное для меня было продержаться те самые десять секунд "выныривания". Всё внимание было у меня сосредоточено на том, чтобы "войти в воду" на нужный счёт, по попке чтоб "водой" не схлопотать, про дыхание забывал, и частенько лёгкие оказывались полу- или вообще пустыми.

Папа несколько раз фиксировал моё "утопление". Для этого на носу у меня была прищепка, а когда я ложился на ковёр, он сразу же оказывался возле и зажимал рот своей большой ладонью. Я тут же хватался за неё и пытался раскупориться, он не давал, бормотал: "Утонешь же, глупый!", а потом попенял:

- Даже молоденькие девушки под воду уходят на полном вдохе, не забывают, с их девичьей памятью, а ты у меня что?

Ух, как я ненавидел тогда их, в блестящих цветных купальниках (а не плавках, как все люди), с их улыбками и помахиваниями в камеру! Так и казалось, что они говорят мне:

- Мы воздух и в падении успеваем набрать, а ты и лёжа на спине не можешь!

Когда отец смотрел выступления этих "лягушек", я старался побыстрее прошмыгивать мимо телика.

Меня заело. Я дал себе слово: задохнусь, умру, но десять секунд выдержу в любом случае!

Правда, если честно... если совсем-совсем честно, то сперва я попробовал поторговаться. Вправду ли под водой сидят десять секунд? Может, короче? Преодолев отвращение, стал вместе с отцом зырить выступления ненавистных "лягушек", но ничего не понял. Чёртовы телережиссёры! Не успеет прыгунья войти в воду, как они начинают крутить повторы того, что она выделывала в воздухе, да с разных камер! Если и покажут когда вылезающую на бортик, то не поймёшь, может, это тоже повтор. Так что против папиных десяти секунд мне нечего возразить было.

Ну и помучился же я, не дыша! Животом туда-сюда ходил, вроде как дышу, обманывал тело. А папа, садист эдакий, заметив мои борения с собой, велел мне лежмя не лежать, а двигать руками и ногами, вроде как на спине плыву. Пятнадцать "гребков" за десять секунд. Вот как!

Как ни странно, с гребками терпеть стало легче. Все мысли на счёте, чтоб ровно пятнадцать сделать. Может, плавательные движения заставляли тело, что-то вспоминая, мириться с недостатком кислорода. Зато, когда дело подходило к концу, у меня сам собой начинал дёргаться живот, и ни секунды дольше не терпелось никак.

А за газетами-то куда дольше десяти секунд скакать!

Я старался не мешать Даше "выныривать" на прежний уровень, разве что, стоя у себя на площадке и ей на глаза не показываясь, по счёту шагов и звуку вдоха угадывал, с какой ступеньки она сегодня пошла. А что на той же выдохнет, я не сомневался, недоверием не обижал - даже заочно. Уходил к себе и замком старался не щёлкать.

И вот однажды шурую я в своём почтовом ящике, отсеиваю рекламные листовки. У которых оборот чистый - в газеты, пригодятся черновики черкать, двусторонние мну и на подоконник, в общую кучу.

Вдруг слышу уже знакомый щелчок замка сверху и ещё более знакомые лёгкие шаги. Ну, думаю, совсем не мешать не получится, но интересно, с какой же высоты будет девочка "нырять" сегодня. Напрягаю слух. И что же? Шагов спуска по ступенькам не слыхать, а сразу начинаются глубокие вдохи-выдохи (законно!), и вот ОН - глубочайший вдох с посвистом. Бац! - заперлась. И топ-топ-топ. На рекорд пошла!

Надо бы посмотреть её финиш. И я срочно заинтересовался одной статьей в газете. Прямо у ящиков в неё уткнулся, машинально закрыл свой, да так, читая на ходу, и пошёл. А иначе с чего бы молодому и здоровому парню медленно по лестнице тащиться?

Даша легко промчалась мимо меня, кивнув по обычаю, я же ответил кивком и пробурчал что-то, похожее на "угу". Мол, да, соседка, осознаю, что ты мимо меня двигаешься, но не мешай мне, пожалуйста, интересное очень чтиво читать.

Я рассчитал скорость так, чтобы оказаться в момент её финиша внизу "её" лестничного пролёта, чтобы глядеть "со стороны" и не навязываться на общение. Огорчился, что девочка не сразу, не в один звяк, справилась с почтовым ящиком, а судя по шуршанию, ещё и уронила газеты. При таком экстриме каждая мелочь важна! Вот пошла назад. Но я вовсе ничего такого не замышляю, я просто читаю.

График движения оказался у меня никудышным. Уже и обогнать меня должны, а не обгоняют. Уже и поворот на её финишный пролёт под ногами, а "бегунья" ещё не поспевает. Потоптался, перечитал ещё один очень интересный абзац. Вот, наконец, мимо меня бегут. Бежит девочка? Плетётся!

Только что мимо меня весело сбегала по лестнице энергичная девчонка, сейчас же наверх поднималась словно древняя старуха, с трудом преодолевая каждую ступеньку. Живот у неё ходуном ходил, или же сама делала дыхательные движения, чтобы хоть малость полегчало, нос и рот пыталась зажать одной рукой, сглатывала, гукала горлом. И еле находила в себе силы выпрямить ногу в колене, вставая на каждую ступеньку.

Я отступил в угол, прижался к стене, чтобы ничем, ну ничем не помешать финишировать. Бедняжка сейчас никого и ничего не видит. Проходя мимо меня, она пустила в ход вторую руку - зажимать нос и рот отдельно, и уронила газеты, не заметив этого. Я, конечно, их подобрал - чтобы сунуть в дверь закрывающейся за ней двери, а не то, что вы подумали. И потом, интересно же, что читают соседи, особенно соседки, особенно молодые.

Натужный штурм ступенек продолжался. Если тебе, Дарья, обидно сравнение со старухой, сравню тебя с альпинисткой. Только вот движений много лишних, словно зуб у тебя болит или другое что, и ты маешься. Я медленно пошёл следом, всё равно ты никого и ничего вокруг не видишь.