— Ладно, я понял. Мне надо побыть одному, ты не могла бы меня оставить?

— Хорошо, — сказала Амелия, поднимаясь. — Будь сильным, — она дотронулась до моей руки, немного сжала ее на прощанье и ушла.

Этот простой дружеский жест был приятным, но я поймал себя на мысли, что было бы лучше, если бы другая маленькая ладошка сжала сейчас мою руку.

*

Как бы то ни было, после разговора с Дэвидсон я успокоился и начал приходить в себя. Мне все еще было тяжело, но с этим можно было мириться.

Ближе к вечеру ко мне пришла Грейнджер.

— Я слышала от мадам Помфри, что она готова отпустить тебя отсюда, — начала она.

— Да, — сухо ответил я.

— Ты в порядке?

— Да.

— Никаких…

— …изменений, — закончил я за нее. — Да, Грейнджер, все, как было. Мне уже надоел этот вопрос.

— Ты же знаешь, что это еще ничего не значит. В книге ведь не сказано точно, сколько должно пройти дней, — заявила она.

— Так говорилось “через некоторое время”, так что подразумевались, скорее всего часы, а не дни. Но что об этом в третий раз говорить? — я опять начал злиться.

— Малфой, — Гермиона дотронулась до моего плеча. — Послушай…

— Не надо, — сказал я и сбросил ее руку. — Практически никогда не бывает так, что сразу после приема зелья, человек ничего не ощущает. Это может означать только одно — зелье не работает.

— Но шанс ведь есть, хоть и маленький, — не знаю, кого она уговаривала и обнадеживала: меня или себя.

— Не с моим счастьем, — проворчал я. — Грейнджер, уйди, я не могу тебя пока видеть.

Она вздохнула и скрестила руки на груди.

— До встречи на занятиях, Малфой.

*

Вечером Тинки отлевитировал меня в мою комнату. Едва я открыл дверь, на меня уставился Хэролд Райт. Черт, я совсем забыл о нем. Его вид меня раздражал, а он все смотрел и смотрел на меня. Я улегся на кровать и отвернулся от него. После больничной эта кровать казалась просто восхитительно удобной. Я сразу же уснул, и мне снилась Грейнджер, обещавшая мне, что все будет хорошо. Но даже во сне я уже отказывался в это верить.

Сейчас занятия я посещал только с помощью эльфа. Для меня настало время бесконечных контрольных и эссе, тогда как остальные студенты вовсю готовились к предстоящему балу, о котором я напрочь забыл. Благодаря Алексу и Амелии я не сильно отстал в учебе, они приносили мне все необходимое для занятий, а слишком больше количество свободного времени способствовало обучению.

Я кое-как справился с контрольными по всем предметам. Даже Куппер задала мне написать простенькое эссе и с каменным лицом вывела на нем оценку “слабо”, которую спустя минуту перечеркнула, исправив на “удовлетворительно”. Только зельеварение Слизнорт мне поставил просто так, сказав, что уверен в моих силах, потому не хочет меня нагружать сложным заданием, и поставил мне “выше ожидаемого”, сообщив, что надеется в следующем семестре легкой рукой поставить “превосходно” за мои труды.

С Грейнджер мы виделись только на одном единственном занятии по трансфигурации. Она бросала на меня непозволительно долгие взгляды, которые я старался игнорировать. Я все еще злился на нее. Или на себя.

Алекс и Амелия всюду ходили за мной, пытаясь поднять мне настроение и помочь во всем, в чем только возможно. Сначала я злился и огрызался, а потом махнул на них рукой. Главным лейтмотивом их речей были разговоры о том, что я обязательно должен пойти с ними на бал, как и обещал раньше. Я не хотел, но все же согласился.

И вот, наконец, настал день рождественского бала, несмотря на то, что до самого Рождества оставалось два дня. Но кого это вообще волновало? Все хотели повеселиться. Казалось, только я, ну и, может быть, еще Райт, не разделяли всеобщего приподнятого праздничного настроения.

Я надел черную парадную мантию, цвет которой полностью совпадал с настроением, и эльф отлевитировал меня в главный холл, где у дальней стены мы договорились встретиться с Алексом и Амелией за десять минут до начала торжества.

В холле было полно народу. Нарядно одетые девушки и парни сновали туда-сюда, собираясь в большие компании, оживленно беседуя и смеясь. Все были в предвкушении веселого вечера. От разнообразия цветов нарядов, в которые были облачены девушки, уже через минуту начало рябить в глазах. Сегодня каждая из них хотела выглядеть красивее других, потому старалась выделиться прической, платьем или аксессуаром. Как же меня это раздражало.

Однако, когда я увидел приближающихся ко мне Алекса с Амелией, я немного изменил свое мнение. Дэвидсон сегодня не была похожа на себя. Высокие каблуки добавили ей роста, волосы, уложенные в высокую прическу, открывали ее длинную тонкую шею, а яркое красное платье притягивало взгляд и заставляло вновь и вновь обращать внимание на тонкую фигуру.

Алекс тоже выглядел не так, как обычно. На нем была темно-серая мантия, которая добавляла ему серьезности и уверенности. Даже свои неукротимые вьющиеся волосы Алексу удалось уложить в подобие нормальной прически.

— Привет, — уныло поздоровался я.

— Так не пойдет, сегодня ты должен быть радостнее, — сказала Амелия.

— Еще одна такая фраза, и я ухожу, — предупредил я.

— Ладно, Драко, не нервничай, — Алекс поднял руки в примирительном жесте. — Больше ни слова о веселье.

— Пойдемте в зал, — предложила Дэвидсон, и мы направились к дверям, где уже столпилось множество студентов.

Внутрь нам удалось попасть только через несколько минут. Большой Зал даже меня поразил своей красотой. Стены были украшены разноцветными гирляндами и еловыми ветками. В центре стояла огромная ель, на которой висели самые разнообразные украшения: от шариков, шишек и заколдованных фигурок, которые прыгали с ветки на ветку, до конфет и печенья, которые специально повесили пониже, чтобы каждый мог снять с дерева любую понравившуюся ему сладость. Факультетские столы, на которых стояло множество блюд с разнообразными лакомствами, были отставлены к стенам, чтобы в центре помещения было достаточно места для танцев. Зачарованный потолок сегодня был серебристым, и с него сыпались маленькие искристые снежинки, которые исчезали, едва касаясь людей или предметов. Кроме того, под потолком без предупреждения в самых разных частях зала периодически распускались омелы, и через некоторое время исчезали, появляясь уже в другом месте.

Мы остановились у стены недалеко от преподавательского стола, потому что там было больше всего свободного места. Остальные явно стремились сегодня быть подальше от бдительных взоров профессоров.

Алекс ушел раздобыть чего-нибудь вкусного, оставив нас с Амелией наедине.

— Почему не пошла с ним? — спросил я ее.

Она пожала плечами.

— Не захотела.

— Неужели со мной интереснее? — спросил я с усмешкой.

— Возможно, — ответила она, расправив складку на платье.

— Ты не похожа на себя сегодня, — сказал я.

— Хм, это плохо или нет?

Теперь я пожал плечами.

— Не знаю.

Она засмеялась.

— Не таких слов ожидает от парня любая девушка.

— Каких слов? — переспросил вернувшийся Алекс.

— Каждая ждет комплиментов, — с улыбкой сказала Дэвидсон.

— Не знаю, как каждая, но ты сегодня заслуживаешь всех самых лучших похвал мира. Хотя ты всегда красива, — сказал Алекс ей.

— Вот, Малфой, что нужно говорить девушкам, — проговорила она, слегка смутившись. А затем посмотрела на Алекса. — Спасибо. Ты тоже сегодня отлично выглядишь. Хм… да и Малфой сегодня просто красавчик.

— Хватит об этом, — резковато сказал я.

Алекс хотел уже что-то ответить мне, но тут всеобщее внимание привлекла директор МакГонагалл. Даже она сегодня выглядела иначе: вместо излюбленного зеленого цвета мантии выбрала темно-вишневый.

— Добрый вечер! — торжественно начала она. — Я очень рада вас всех таких красивых видеть в этот праздничный вечер. Веселитесь, танцуйте и развлекайтесь. Отбой сегодня будет на два часа позже, так что у вас есть еще много времени, чтобы насладиться нашим рождественским балом. А теперь начинаем!