Мысли с трудом пробивались в сознание, будто были вязкими и тяжелыми. Боль жгла изнутри, но рядом не было никого, кто бы мог колдовать на меня Круцио. Я с большим трудом сумел открыть глаза, однако сфокусировать взгляд все никак не получалось. Я понял пока только одно — я все еще лежал под обломками колонны, а значит все, что было совсем недавно — это просто сон. На самом же деле ничего не изменилось. Хорошо это или плохо — судить было еще рано. Не успев развить эти мысли дальше, я уловил-таки некоторые изменения в окружающем мире. Стало тихо. Как-то неестественно тихо. После гула ожесточенной битвы эта тишина была даже болезненной. Хотя кое-какие звуки все-таки были слышны. Чьи-то слабые стоны боли, горестные всхлипы, а еще напряженный отрывистый смех, который выдавал колоссальное нервное напряжение смеявшегося.

Я все свои оставшиеся силы направил на то, чтобы суметь рассмотреть происходящее. Сложно сказать, сколько времени ушло на тщетные попытки повернуть голову, но я не сдавался и, превозмогая боль, всмотрелся вдаль, туда, откуда доносились приглушенные голоса. Около входа в Хогвартс стоял Гарри Поттер, потрепанный, явно уставший, но с гордо поднятой головой, а рядом — его неизменные спутники: Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Кошмар всех моих лет учебы в полном составе. Похоже, битва закончилась. И “добро” победило. Значит, теоретически, я уже был свободным от Метки, только вот вряд ли это победившее общество примет меня с распростертыми объятиями. Да и не был я уверен, что вообще выживу, учитывая мое состояние. Одно только терзало — что там с родителями? Найдет ли меня кто-то, пока я жив, и успею ли я узнать, как они?

Я перевел взгляд на небо — все такое же холодное и безразличное. Ему нет дела до того, что здесь кто-то радуется или грустит, оно не исчезнет из-за чьей-то боли или радости, оно неизменно, в отличие от нас.

Краем глаза я уловил движение в мою сторону, кто-то направлялся ко мне. Возможно, мне даже кто-нибудь поможет? Я попытался слегка пошевелиться, но это причиняло ужасную боль.

Я узнал их голоса. Ко мне приближался Поттер со своими верными друзьями. Бредовая ситуация… Не знаю, хотел бы я, чтобы меня нашли именно эти люди, или нет. Наверное, нет, но мое мнение сейчас никого не интересовало.

— Гарри, Рон, смотрите, там кто-то живой! — встревоженный, но приглушенный голос Гермионы был слышен уже недалеко от меня.

Они подошли ко мне вплотную.

— Да это же Малфой, — неприязненно прошипел Уизли. — В третий раз за день — уже не смешно. Пошли отсюда.

— Рон, не надо так! Он ведь нас не выдал, когда мы попали в Малфой-мэнор. Он спас нас тогда, — твердо сказал Гарри. — И сегодня в Выручай-комнате он пытался остановить своих приятелей.

— Там именно ты его спас, а не он — тебя, — возразил Уизли.

— Сегодня уже достаточно смертей произошло, столько жизней оборвалось, — со слезами в глазах сказала Гермиона, похоже, у нее было шоковое состояние. — Давайте не будем способствовать новым жертвам. За все, что он успел натворить, он еще ответит, я уверена. А сейчас ему нужна помощь. Просто уберем эти камни с него, — как всегда, Грейнджер представляла из себя сгусток доброты и милосердия, если бы мог, я бы скривился сейчас от оскомины. — Вингардиум Левиоса!

Я почувствовал, как тяжелые глыбы прекращают давить на меня, однако за легкостью последовал новый приступ боли. Я не смог удержать вскрик.

Грейнджер вздрогнула и поморщилась, будто это она была травмирована, а не я.

— Очень больно?.. — полуутвердительно произнесла она. — Я позову колдомедиков, — с этими словами она подняла палочку и выпустила в небо сноп красных искр. — А пока придется потерпеть, — Грейнджер закрыла глаза и вздохнула. — Все будет хорошо, — последнюю фразу она произнесла абсолютно безэмоционально, будто обращалась к себе, пытаясь успокоиться.

— Да ты оптимистка, Грейнджер, — с большим трудом прохрипел я.

Ее лицо, до этого сосредоточенное и грустное, на миг тронула легкая тень жутковатой ухмылки, но тут же к ней вернулось прежнее выражение. А в глазах — непередаваемая тоска. Впрочем, Поттер с Уизли выглядели не лучше.

Она ничего больше не сказала до прихода колдомедиков. И ее друзья не проронили ни слова. Я прикрыл рукой глаза, пытаясь справится с ощущением неловкости. Уже спустя несколько минут пришли хмурые колдомедики. Да… этот день был трудным для всех без исключения.

Когда меня аккуратно переместили на носилки, я взглянул на Гермиону еще раз. Она поймала мой взгляд и без единого оттенка эмоций в голосе тихо произнесла (возможно, это был просто сарказм):

— Удачи тебе, Малфой.

— Хм… И тебе удачи, — прошептал я еле слышно, но она все же услышала. Ее брови слегка изогнулись в удивлении, но она кивнула мне.

Пока колдомедики осторожно меня несли в сторону замка, я не мог оторвать взгляд от троицы друзей. Грейнджер, отвернувшись от меня, протянула руки к Поттеру и Уизли, и через секунду они уже обнимались. Настоящая, крепкая дружба… Я почувствовал себя опустошенным и одиноким на фоне этой картины с объятиями. Но на полноценный анализ ситуации сил все равно не было. Наверное, это все, что тут творилось сейчас, было справедливо. И точка. Пора было выбросить из головы все эти идиотские мысли, впереди меня ждали проблемы посерьезнее.

Я теперь, кажется, был свободен, по крайней мере от влияния Лорда. И, раз я до сих пор остался жив, нужно было подумать, что со всем этим можно сделать. Но жить в любом случае лучше, чем навсегда прекратить свое существование.

========== Глава 1: Суд ==========

Я виноват и признаюсь в ошибках.

Я сам избрал такой опасный путь.

Но, может быть, положена мне скидка

За то, что я решил с него свернуть?

Да, тщетны были все мои попытки —

Стараний слишком мало приложил.

Я жил в аду, тонул во страхе липком

Но никого ведь так и не убил.

Война закончилась, и я даже сумел ее пережить. Это удивительно, потому что я не надеялся на такой исход. Мне его даже, возможно, не хотелось. Но… В отличие от тех, кто погиб тогда, я мог бы считаться счастливчиком. Но я не был и не стану победителем.

Смена моих приоритетов не означала, что я невиновен в принадлежности к числу Пожирателей Смерти. Да, я не убивал. Но у меня не хватило духу что-либо изменить и пойти против Волдеморта (наконец-то пропала необходимость называть его Темным Лордом, больше он не был ничьим повелителем), я просто трусливо прятался или делал, что велят, и победившие в этой войне не могли оставить это без внимания. Я не старался убедить их, что мои взгляды изменились. Они бы мне не поверили, а серьезных доказательств у меня не было.

Родители, к моему счастью сумевшие выжить в день битвы за Хогвартс, тоже должны были ответить перед судом победителей над побежденными за свои деяния. Отец, к слову, не изменил своего мнения относительно маглорожденных, хоть и не принимал активного участия в последней битве. Но, если бы Лорд не разозлился на него из-за многочисленных провалов порученных заданий, отец непременно бы сражался на стороне Пожирателей и убивал бы своих противников безо всякой жалости. Мать же не входила в число Пожирателей. Ей никогда не нравились их жестокие игры. Она просто любила отца и, безропотно следуя за ним, делала то, что он говорил. Все, чего она хотела, это чтобы ее семья была жива. Я надеялся, что отсутствие Метки на ее предплечье убережет ее от сурового наказания.

Я уже был частично наказан, даже без вердикта суда. Последствия битвы для меня оказались плачевными. Каменные глыбы, придавившие меня около стен Хогвартса, основательно повредили позвоночник. И хоть благодаря великодушию Поттера и Грейнджер за меня взялись колдомедики, мне была оказана только первая помощь. Убедившись, что моей жизни больше ничего не угрожает, они оставили меня в покое, прикованным к постели, видимо, рассудив, что до решения суда я не достоин более серьезного лечения. Я не винил их, примерно такого я и ожидал. Но легче от этого мне не было. Боли первое время были ужасными, а ног я вообще не чувствовал. Было очень страшно, но я изо всех сил делал вид, что легко переношу все неприятности. Держался ради матери, которой сейчас было труднее всех из нашей семьи.