Директор хлопнула в ладоши, и заиграла музыка. Все сразу же одновременно заговорили, и в помещении стало очень шумно. Кто-то отправился танцевать, кто-то пошел лакомиться угощением с праздничного стола, а некоторые просто общались, собравшись в небольшие группки.

— Идите танцевать, — предложил я Алексу и Амелии.

— А как же ты? — спросила она.

— Буду наблюдать за вами, — ответил я. — Идите уже.

— Спасибо, — одними губами проговорил Алекс и увел Амелию к другим танцующим ребятам.

Я огляделся по сторонам. Всем было весело. Что я делал на этом празднике жизни — не совсем понятно. Мне уже пришла в голову мысль сейчас же тихо уйти, но тут мой блуждающий взгляд уткнулся в преподавательский стол, и я увидел Грейнджер, которая как раз в этот момент шла на свое обычное место.

Одетая в простое шелковое платье оливкового цвета, с небрежно заколотыми волосами, безо всяких лишних украшений, она была очень красива. Я не мог отвести своего взгляда от нее. Заняв свое место, она начала о чем-то увлеченно беседовать с профессором Флитвиком. Гермиона улыбнулась ему так открыто и тепло, что я захотел быть сейчас на месте профессора. Но через мгновение улыбка угасла, и на ее лице снова появилось серьезное выражение. Она все время смотрела в зал, будто пыталась найти кого-то. Спустя несколько мгновений наши взгляды встретились. Не знаю, что она прочитала в моем, но в ее взгляде я увидел грусть. Она опустила глаза и принялась разглядывать свои руки.

Я горько ухмыльнулся. Я не имел права злиться на нее. Она старалась, как могла. К тому же для нее теперь была закрыта дорога в Академию зельеваров. Да и, казалось, она искренне переживала за меня. Но я все равно продолжал выплескивать на нее свои эмоции. Умом я понимал, что поступаю плохо. Но когда она была рядом, что-то буквально заставляло меня срываться на ней. Как бы я хотел понять себя и не вести себя как идиот. Но пока мне не удалось разобраться в себе, лучшим решением было держаться от нее подальше.

Не знаю, сколько прошло времени, полчаса или час, но веселье все еще набирало обороты. Танцующих теперь стало гораздо больше, Алекса с Амелией оттеснили ближе к тому месту, где я находился, так что мне было их отлично видно, и иногда, когда музыка была не слишком динамичной, еще и слышно. Они тоже иногда смотрели в мою сторону, а Амелия даже пару раз помахала мне.

Алекс не сводил глаз с улыбающейся Дэвидсон, и все его чувства были видны невооруженным глазом. Не знаю, понимала ли Амелия, какой эффект производит на него, или нет, но она должна была заметить, каким теплым взглядом он на нее смотрел.

Заиграла медленная музыка, и танцующих пар стало еще больше. Мои друзья теперь танцевали совсем близко от меня. Я не хотел наблюдать за ними, создавалось ощущение, что я вторгаюсь в чужое личное пространство. Но взгляд то и дело снова возвращался к ним. Алекс бережно обнимал Амелию за талию, а ее руки лежали на его плечах. Они о чем-то тихо говорили, склонив головы друг к другу. Вдруг над ними появилась омела и начала опускаться вниз, привлекая к себе внимание. Алекс поднял голову и, увидев омелу, улыбнулся. Он быстро зашептал что-то Амелии на ухо, и она тоже посмотрела вверх. А потом он осторожно провел рукой по ее щеке и робко поцеловал ее в губы. Она на мгновение замерла, а после отстранилась, и ему пришлось выпустить ее из своих объятий.

Он не дал ей уйти, поймав за руку.

— Что-то не так? — спросил Алекс, глядя на нее немного испуганными глазами.

Амелия замялась и смущенно опустила глаза.

— Просто, это было неожиданно, — сказала она.

— Извини, если я тебя напугал. Но… — Алекс замолчал, но потом собрался с мыслями и сказал, положив руку на плечо Амелии: — Ты мне очень нравишься. Понимаешь? — он заглянул ей в глаза, но она слегка отвернула голову в сторону.

— Прости. Но ничего не получится, — сказала она тихо.

— Почему? — спросил он отрывисто.

Она ничего не ответила, только отрицательно помотала головой, давая понять, что не хочет говорить. Алекс застыл на месте, а Дэвидсон смешалась с толпой и исчезла из виду. Последние аккорды медленной композиции доиграли, и тут же зазвучала громкая динамичная музыка. На Алекса это произвело отрезвляющий эффект. Он огляделся по сторонам и быстрым решительным шагом направился к выходу из Большого Зала.

Эта картина окончательно испортила мое и без того паршивое настроение. Но я мог понять реакцию Алекса. Ему сейчас нужно было спокойно все обдумать, а для этого просто необходимо было покинуть это шумное помещение. Кстати, теперь и меня ничего здесь не держало, можно было смело уходить в свою комнату.

Пока я прикидывал, как добраться до выхода, не привлекая внимания окружающих, ко мне откуда-то из глубины зала подошла Дэвидсон. Она опустила голову и обхватила себя руками. На лице виднелись дорожки от слез. Весь ее вид говорил о том, что чувствует себя она не лучшим образом.

— Привет, — тихо сказала она. — Видел?

— Да, — кивнул я.

— Кошмар, — простонала она и закрыла лицо руками.

— Он тебе совсем не нравится? — спросил я, хотя это было бестактно.

— Нет, он мне нравится в каком-то смысле, но… — она замолчала, или пытаясь подобрать слова, или просто не желая мне открываться.

— Ладно, это не мое дело.

— Хорошо, что завтра начинаются каникулы, иначе было бы очень неловко, — сказала она хмуро.

— Вам все равно придется с этим всем разобраться.

— Знаю, — она кивнула. — Но сейчас я не готова к этому.

— Ну, у тебя будет несколько недель, чтобы разобраться со своими чувствами.

— Скорее — с мыслями, с чувствами как раз все ясно… — Амелия вздохнула и задумалась о чем-то. — Странный вечер получился, правда?

— Да уж, — согласился я.

— Мы тебя оставили одного. Друзья, называется… Жаль, что ты не танцуешь, — сказала она, опустив глаза и печально улыбнувшись.

— Да. Жаль.

Мы замолчали, думая каждый о своем.

— Можно, я буду тебе писать на каникулах? — вдруг спросила она после паузы. — И ты мне тоже пиши, хорошо?

Я слегка приподнял брови в удивлении и нерешительно кивнул.

— Если хочешь…

— Отлично, — она улыбнулась. — А то мне будет не хватать… вас.

Я заглянул ей в глаза, пытаясь понять ее настроение и состояние. Дэвидсон быстро отвела взгляд и принялась поправлять выбившиеся из прически пряди.

— Ну, я пойду, наверное. Ты со мной? — неуверенно спросила она.

— Нет, я еще задержусь, — уверенный, что она предложила мне идти с ней только из вежливости, я решил остаться еще на несколько минут, и дать ей возможность побыть наедине с собой. Я определенно не был лучшей компанией для расстроенной девушки.

— Ну, ладно, — сказала она и застыла, с нерешительностью глядя на меня.

— Что? — спросил я.

— Счастливого Рождества тебе, Драко Малфой, — сказала Амелия, положила руки мне на плечи, наклонилась и поцеловала в щеку.

Я опешил. Пока я пытался подобрать какие-то слова, она выпрямилась, развернулась и, не говоря больше ни слова, скрылась из виду, смешавшись с толпой танцующих.

Я устало потер виски. Думать не хотелось совсем. Нужно было выбираться из этого дурдома, чтобы спокойно отдохнуть в тишине своей комнаты. Но не успел я позвать Тинки, как рядом со мной оказалась Грейнджер.

— Привет. Ты в порядке? — спросила она.

“Вот теперь — точно нет”, — подумал я, оглядывая ее с ног до головы. Сердце тут же забилось учащенно.

— Да, — сказал я вслух. — Без изменений, если ты об этом.

— Ясно. Выглядишь не очень. Устал?

— А ты вот отлично выглядишь, — проговорил я. Почему-то прозвучало это как упрек, хотя я и правда так считал, безо всякой иронии.

— Все еще злишься на меня?

— Не знаю, — сказал я, вздохнув. — Я просто не могу разобраться в себе, — честно признался я.

— Я понимаю твои чувства, — сказала она тихо.

— Ты не можешь меня понять! — разозлился я. — Не думай, что ты знаешь абсолютно все.

— Но мне тоже трудно, — сказала она. — Только я верю, что еще есть надежда, потому что…