С Киа, конечно, отправлялись ее служанки и ее писец, но царица не видела в последнем смысла. Зачем ей писец? Какие указы она напишет, сидя в своем поместье под стражей?..

С фараоном Киа так и не увиделась до отъезда, и была этому рада.

Она прожила в изгнании полгода – почти не получая новостей: не имея способа их узнать. Великой царице передавалось только то, что было на слуху. Его величество не женился вторично. Царские дети здоровы, а наследника престола учит воинскому искусству начальник гвардии его величества. В Та-Кемет нет никаких перемен. У Киа немного отлегло от сердца, когда она поняла, что Менес не занялся поисками Врат: такое непременно просочилось бы наружу. Значит, у Нэзи он ничего не вызнал…

В Та-Кемет действительно не наступило никаких перемен с ее уходом – отлаженное государственное устройство хорошо работало и без нее.

А через шесть месяцев Киа получила письмо от фараона. Менес признавался ей в любви и просил ее вернуться. Говорил, что дети тоскуют по матери, и он сам непрестанно хочет видеть ее рядом – он сам, великий царь!

Киа прочитала письмо без всякого выражения - после чего написала в ответ, что не вернется.

* “Нехси” и означает “негр”: в данном случае прозвище, ставшее именем.

========== Эпилог ==========

- Мы давно этого ждем, не так ли? – спросила Киа.

Ее люди сидели у ее ног, внимая каждому слову. Они любили ее и были готовы разделить ее участь.

Царица обернулась и посмотрела в окно – в ее саду все цвело и радовалось жизни. Пели рабы, давившие виноград, щебетали птицы. Какое благодатное место – Дельта, здесь можно было жить вечно!

Небт-Маат спокойно посмотрела на свою гвардию снова. Лицо ее было бледно, но не выражало ни капли сомнения.

- Надеюсь, что он будет править долго. Менес – лучший из тех, кто мог бы стать царем, - сказала Киа. – Такие искушения сломили бы любого, а его сердце еще живет… возможно, он когда-нибудь исцелится…

В это царица не верила – но верила в твердую руку Менеса, блестящий ум и непреклонную волю. Вот свойства, которых Та-Кемет так не хватает.

- Может быть, все еще обойдется, госпожа? – спросил один из ее воинов. Он протянул руку к ее колену, но не осмелился ее коснуться; Киа сама с улыбкой накрыла его руку своей ладонью.

- Нет, - сказала она. – Не обойдется, мои дорогие. Я надеюсь, ваша кровь не разжижилась за эти годы, и вы сумеете умереть.

- Да, - ответил ее собеседник без колебаний. – Но страна нуждается в тебе, великая царица, как и твой муж, и твои дети. Ты должна жить!

Киа опустила голову.

Она долго боролась с собой… но борьба окончилась, когда она поняла, что и страна, и муж, и дети могут без нее обойтись. Тайна Врат – вот что было главнее всего. Ей было страшно умирать, как и любому человеку; но она не хотела, склонившись перед Менесом, позволить ему уничтожить ее дух, как он уничтожил свой собственный.

- Мы подождем… немного, - сказала царица. – Менес не оставит без ответа мое письмо. Когда за нами пришлют отряд, чтобы силой привезти в столицу, мы исполним наш давний долг перед Маат.

Она посмотрела в лицо одному воину, потом второму; оба кивнули.

Киа улыбнулась им и отпустила жестом. Она осталась одна – и, сидя у окна, наслаждалась, быть может, последними часами жизни на земле.

За ними приехали через три дня после этого разговора.

Из окна Киа могла видеть и причал, где была привязана ее бесполезная ладья, и реку. Она заметила одинокий корабль, плывший в их сторону.

Позолоченную царскую барку.

Ее воины, которых она скликнула тотчас же, вышли вместе со своей повелительницей на порог дома, потом быстро спустились на берег и остановились на маленькой пристани. У гвардии Киа были мечи и кинжалы, и царица вооружилась тоже. Пока они шли навстречу кораблю, тот заметно приблизился: суда Менеса, в отличие от самоходной барки Ра, были гребные, но плыл его величество по течению.

С огромным волнением царица и ее сподвижники распознали на палубе, под голубым навесом, двойную красно-белую корону фараона*. А вокруг царя стояли…

- Дети, - прошептала Киа, взявшись за сердце. – Он везет ко мне детей. Хочет, чтобы их чистые личики, их слезы заставили меня склониться, как не сумеет он своими угрозами.

Киа со слезами взглянула на своих воинов.

- Поистине, мир еще не видывал таких подлых негодяев.

- Госпожа, подожди! – воскликнул один из ее стражников. – Выслушай то, что царь скажет тебе, это судно не похоже на военную силу!

Киа презрительно улыбнулась.

- Конечно, подожду. Не думаете же вы, что я убью себя на глазах у моего сына и дочерей, чтобы те нашли здесь окровавленное тело своей матери!

Царица положила руки на сильные плечи своих друзей, и оставалась в таком положении, даже когда смогла видеть глаза своего мужа. Его величество спустился на пристань – высокий, красивый, грозный; он даже без доспехов выглядел воителем. Вернее - победительным богом.

Горели его черные очи, позолоченные уста изгибались в недоброй улыбке. Дети, окружившие царя, казались стайкой гусят у его ног.

- Удали их, - Менес взмахнул рукой в сторону стражников царицы.

Будь фараон один, они выхватили бы мечи. Но с ним был царевич и две нежные царевны, которые уже плакали от страха.

- Мои друзья останутся со мной, и вместе со мной выслушают, что ты мне скажешь, - ответила Киа. – Что тебе есть сказать, супруг мой?..

Он подступил ближе; и вдруг в глазах его Киа увидела что-то такое, что мелькало в них и при их последнем объяснении. Менесу было что сказать. Она обернулась к своим людям.

- Идите в дом и подождите, - прошептала царица.

Те подчинились, тоже почувствовав что-то странное.

Когда царственная семья осталась без свидетелей, лицо Менеса смягчилось; глаза наполнились такой любовью, что Киа чуть не заплакала от боли. Зачем этот изверг приехал мучить ее? Почему не дал достойно умереть?

- Подождите здесь, - негромко велел фараон детям, и те послушно кивнули. Мальчик стал шепотом выговаривать сестрам, которые совсем не по-царски утирали глаза и шмыгали носом.

Менес обнял жену за талию, и они направились к дому. Когда они зашли под душистые кедры и пихты, наполнявшие сад целительным ароматом, царица остановилась.

- Я тебя ненавижу, - проговорила она тихим дрожащим голосом. – Ты решил убить мое сердце? Зачем ты привез детей?

- Я понял, что ты сделаешь, - ответил Менес. – И предупредил твой безумный поступок.

Он вдруг снял корону и, положив ее, потянул жену в траву; растерянная, Киа упала рядом, а Менес прижал ее к себе.

- Как я истосковался, - прошептал он. – Возлюбленная сестра моя, почему ты мне не поверила? Я не убивал Нэзи. Я никогда бы не осквернил так себя, не ранил Джера и тебя!

Киа в изумлении высвободилась.

- Что?..

Она посмотрела в глаза Менесу – и поверила.

Как будто и с сердца, и с плеч упал камень. Как будто за ночью пришла заря. На нее смотрел человек, превозмогший себя.

- Кто же сделал это? – прошептала царица.

- Я проводил дознание, пока ты отсутствовала, - ответил фараон. Теперь он стал мрачным, но больше не был ей врагом: Киа внимательно слушала. – Виновников мне схватить не удалось, но мои осведомители убеждены, что убийцу подослали жрецы Ра из главного храма. И это был…

Менес тяжело посмотрел на жену.

- Тот вестник, что сказал нам о смерти Нэзи.

Киа ахнула.

- Как же слепы мы были!

Менес сурово кивнул.

- На ошибках учатся даже цари, сестра моя.

Несколько мгновений супруги молчали, прижавшись друг к другу, а потом Киа сказала:

- Но мы не можем судить жрецов без доказательств. Ты знаешь, каковы законы Та-Кемет, и царь не может преступать их, ведь он оплот справедливости!

- К несчастью, - пробормотал Менес. Киа вздрогнула, а потом поняла, что муж шутит.